Книга Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней - Элисон Мэтьюс Дейвид

5. Рисунок архитектора, представляющий мастерскую по изготовлению гребней в здании фабрики La Grande Vapeur с желобами, наполненными водой, под верстаками и встроенными разбрызгивателями. Ойонна, Франция, 1904. Архив Музея гребней и пластмассообрабатывающей промышленности, Ойонна

6. Резервуары с водой на крыше здания La Grande Vapeur, из которых в случае пожара по трубам мгновенно спускалась вода. 1904. Архив Музея гребней и пластмассообрабатывающей промышленности, Ойонна

Образцовая фабрика, первое в регионе здание, построенное из необработанного архитектурного бетона, было спроектировано архитектором Огюстом Шанаром в 1904 году. В центре располагалось круглое помещение с бетонными раковинами для промывания гребней, от которого «бабочкой» расходились два крыла. В здании помещались сто мастерских, или «кабин», оснащенных электрическими приводами, в которых одновременно могли работать триста человек. Фабрика функционировала до 1960-х годов. Самой главной особенностью проекта были встроенные устройства пожарной безопасности, в число которых входили самые настоящие бассейны с водой на крыше. Шанар использовал силу тяготения, чтобы снабжать водой цеха на этажах, и создал инновационную систему тушителей. Ирригационная система с желобами, или rigoles, позволяла проточной воде стекать вниз по слегка наклонному полу под каждым верстаком и через отверстие во внешней стене[565]. У рабочих под рукой также были наполненные водой бадьи, чтобы тушить отдельные изделия в случае их возгорания. Система работала так исправно, что на фабрике ни разу не было случаев серьезного пожара[566]. Окна открывались в нескольких местах, обеспечивая вентиляцию; в здании даже было центральное отопление – большая редкость по тем временам. Хотя архитектура фабрики защищала сотрудников от огня, рабочие-сдельщики работали сами на себя, не имели страховки, так что они все равно могли «прискорбным образом» получить травмы от вращательных валов и ремней, располагавшихся у них над головами[567]. По иронии судьбы Шанар, спроектировавший столь эффективные средства защиты от пожаров, использовал свои знания, чтобы в 1919 году запатентовать обшивку и сплавы для зажигательных бомб[568]. Экономика города рухнула, когда изменились модные тенденции и короткие стрижки боб, популярные у флапперов, или garçonnes, пришли на смену длинным завитым локонам. Дизайнеры, среди которых можно назвать Огюста Боназа, ответили на вызов времени яркой рекламой и моделями аксессуаров для коротких волос, например повязкой на голову bandeau, но городу так и не удалось вернуть себе былое процветание (ил. 9 во вклейке). В 1930-х годах в Ойонна сохранялось производство менее огнеопасных пластиков, в том числе бакелита, родоида и галалита, но целлулоид постепенно терял популярность и на историческую сцену вышел другой дешевый заменитель роскошного материала, оставлявший за собой не менее токсичные следы.

Искусственный шелк

Прежде девушки из лондонского Ист-Энда носили имитацию плюша и бутафорские страусиные перья; теперь они – элегантные юные леди, и каждый был бы рад такой кузине или племяннице. Мне кажется, что одну из главных ролей в укрощении Ист-Энда сыграл искусственный шелк.

Архиепископ Кентерберийский, 24 октября 1932 года [569]

На протяжении всей своей истории шелк «безраздельно господствовал над прочими модными тканями»[570]. Химики XIX века изобрели несколько видов более дешевых имитаций, используя для изготовления искусственных шелковых тканей древесную целлюлозу. Шелкоткачество не уступало позиций дешевым заменителям, но в 1930-х годах мэр города Лиона, исторического центра производства шелковых тканей самого высокого качества, вынужден был признать, что «шелковая ткань по-прежнему королева, но вискоза – ее первая фрейлина»[571]. К 1950-м годам даже дома моды от-кутюр использовали вискозу для пошива элегантных бальных платьев, например платье «Пальмира» сшито из ацетатного шелка и целлюлозного атласа нежно-голубого цвета «миндаль в сахарной глазури» (1952-1953 годы от Dior). Его носила герцогиня Виндзорская, женщина, ради которой король отрекся от престола. Но как герцогиня не могла стать королевой, так и вискоза не смогла стать королевой среди материй. Выдающиеся ученые мечтали воспроизвести блестящую и очень дорогостоящую натуральную нить, которую получали из коконов шелкопрядов начиная с XVII века[572]. В 1850-х годах французская шелковая промышленность пришла в упадок из-за эпидемии пебрины, бактериальной инфекции, убившей большую часть выращиваемых в Европе тутовых шелкопрядов. Европейские страны были вынуждены импортировать дорогие яйца шелкопрядов и цельные коконы из Японии и Китая. Объемы производства шелковой ткани упали с 26 млн кг в 1853 году до всего лишь 4 млн в 1865 году[573]. Французская академия наук вызвала Луи Пастера, «никогда в жизни не видевшего шелкопряда», чтобы найти лекарство от загадочной эпидемии. После нескольких лет систематических экспериментов он нашел причины пебрины и помог заводчикам научиться определять и отделять больных шелкопрядов от здоровых[574]. Тем не менее даже в прямом смысле здоровая шелковая промышленность не могла удовлетворить потребительский спрос. К концу XIX века химическая инженерия вошла в период бурного роста и вскоре плотной чередой стали появляться продуктивные технологии получения искусственного шелка[575].