Книга Маргелов - Борис Костин

Для высшего руководства страны, представителей братских коммунистических партий, министерств обороны стран Варшавского договора соорудили трибуну. На противоположной стороне лицом к ним выстраивались войска в сводных полковых «коробках» под боевыми знаменами. За личным составом в многокилометровых рядах стояла техника: танки, бронетранспортеры, САУ, артиллерия, зенитные комплексы и установки, специальные машины — грозное оружие, на которое Отечество не скупилось. Лозунг: «Все, что создано народом, должно быть надежно защищено» — стал жизненным правилом для воинов Вооруженных Сил СССР, ответом на заботу советского народа.

Перед самым началом смотра командующий ВДВ В. Ф. Маргелов обошел строй гвардейцев. Слова благодарности в его устах звучали в этот день особенно проникновенно.

Начальник управления кадров ВДВ полковник И. И. Григорьев и порученец с неизменными блокнотами записывали командующим — одних представить к правительственным наградам, других — на поощрение ценными подарками, солдатам, отличившимся на учениях, — отпуска. Наконец Маргелов подошел к строю 357-го гвардейского парашютно-десантного полка. Пожав руку командиру, спросил:

— Примак, где тот аспид, который самоходку в Политбюро швырнул? Красницкого ко мне!

Взводный отрапортовал с явной дрожью в голосе.

— Тысячи платформ, ну, словно пушинки приземлились.

А твоя возьми да и чуть не угоди в меня. Да ладно бы в меня...

Со мной рядышком сам Генсек и министр обороны стояли.

Лицо бедняги Красницкого покрылось испариной. А Маргелов между тем продолжил по-отечески:

— Да не дрожи ты как листок осиновый. Вины за тобой нет! Разобрались. Двигатель тормозной подкачал. А форму-то, небось, парадную жаль?

— Так точно, товарищ командующий!

— Примак, старшему лейтенанту после возвращения домой форму компенсируй. Не голыми яйцами ему же блистать перед девчатами.

Раздался такой оглушительный смех, что и зрители, и соседи десантников вытягивали шеи — пытаясь разглядеть, что же творится у гвардейцев Маргелова. В микрофоне послышались щелчки и голос И. И. Якубовского.

— Василий Филиппович, займи, пожалуйста, свое место на трибуне.

Рассказ об учениях «Днепр» был бы неполон, если не упомянуть о банкете, устроенном ЦК КПУ и правительством Украины в честь советских и зарубежных военачальников. Звучали тосты, гостеприимству хозяев не было предела. От глав оборонных ведомств Варшавского договора слово держал министр обороны ЧССР генерал армии Ломский. После традиционных слов благодарности, восхищения действиями войск министр заверил, что в следующем году учения, намеченные на территории Чехословакии, пройдут так же организованно и воины Чехословацкой народной армии не ударят лицом в грязь перед высшим руководством Организации Варшавского договора.

Увы, учения «Шумава», о которых упоминал Ломский, состоялись в 1968 году без него. Декабрьский Пленум ЦК КПЧ 1967 года освободил от занимаемых должностей и Президента ЧССР А. Новотного, и министра национальной обороны, утвердив на этом посту генерал-полковника Мартина Дзура. Что ни говори, но в чехословацких событиях со всей силой проявилось истинное братство по оружию, которому сочувствующие «Пражской весне» ничего не могли противопоставить, кроме осуждений и оскорблений.

1968 год был ознаменован важным событием в жизни Вооруженных Сил. С 1 января вступил в действие новый «Закон о всеобщей воинской обязанности», по которому устанавливался новый срок действительной военной службы для солдат и сержантов Советской Армии и для береговых частей Военно-морского флота — два года, для матросов и старшин ВМФ — три года. Объяснялись эти изменения прежде всего возросшим уровнем образованности и физической закалки советской молодежи. Возраст призывников с девятнадцати лет был снижен на год, а сам призыв на службу военным комиссариатам предписывалось проводить не один, а два раза в год.

Что это означало для Воздушно-десантных войск? Командующий ВДВ как-то сравнил себя с Генри Фордом, изобретателем конвейера. И никакого преувеличения в этом сравнении не было. За два года весь личный состав войск, за исключением офицеров и военнослужащих сверхсрочной службы (прапорщиков) обновлялся полностью. Необходимы были особые изобретательность и умение, чтобы, невзирая на обстоятельства, а порой и откровенную чехарду, сохранить боевой дух частей и подразделений, преемственность и верность традициям, привить навыки и умения во владении новейшим оружием и техникой.

Трудно перечислить все учения, традиционно проводившиеся штабом ВДВ совместно с командованием различных военных округов. Однако отметим одно немаловажное обстоятельство — большая часть их выпадает на Краснознаменный Белорусский военный округ. В марте 1970 года Белоруссия стала «театром военных действий», на котором воины Вооруженных Сил держали экзамен, приуроченный к 100-летию со дня рождения основателя Советского государства В. И. Ленина.

Обратимся к одной из корреспонденции окружной армейской газеты «Во славу Родины»:

«...Календарь уже начал отсчет весенних дней, а зима не сдавалась. Глубокий снег лежал на полях, в лесу, создавая дополнительные трудности участникам учений... Замерли в тишине военные полигоны и стрельбища, места, где куется боевое мастерство...»

Отменять учения из-за сложных климатических условий их руководитель, первый заместитель министра обороны маршал И. И. Якубовский, не собирался: они значились в рабочем плане Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, который прежде своими визитами Белоруссию не баловал. К тому же Леонид Ильич, оправившись от нелестных эпитетов, которыми направо и налево награждала его западная пресса по поводу ввода войск в Чехословакию, решился воочию доказать, что дело Ленина живет и побеждает и что всякое государство лишь тогда чего-нибудь стоит, если оно умеет защищаться. Поделив, как полагается, противоборствующие стороны на «северных» и «южных», руководители учений, получивших кодовое название «Двина», дали сигнал к началу «боевых» действий. Какие-либо аналогии относительно схожести двух учений «Днепр» и «Двина» проводить бессмысленно, хотя и на тех, и на других великие реки фигурировали в качестве рубежей, на которых укреплялся «противник». Ударный кулак «северных» составляла гвардейская Таманская танковая дивизия Московского военного округа, которая взаимодействовала с 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизией. Высадка десантников намечалась в тыл оборонительных позиций «южных». Две мотострелковые дивизии должны были взломать оборону и обеспечить наступающим частям выход на оперативный простор.

Была на учениях и красочная имитация ядерного взрыва, были и головокружительные виражи самолетов-штурмовиков. Белоруссия — страна лесов и озер, и найти площадку для приземления неимоверно трудно. Сложно было выбрать и место для трибуны, с которой без напряжения можно было бы наблюдать за выброской десанта. Василий Филиппович, находившийся на вышке радом с министром обороны маршалом А. А. Гречко и начальником Генштаба маршалом М. А. Захаровым, часто поглядывал на часы и на Генсека, который о чем-то оживленно беседовал с Петром Мироновичем Машеровым. Погода не радовала, но и не давала повода для уныния. Проутюжили землю истребители-штурмовики, из комментаторской будки прозвучало: «Внимание!» — и взоры присутствующих обратились ввысь. Вот с первых самолетов отделились крупные точки — это боевая техника, артиллерия, грузы, а затем, как горох, из люков Ан-12 посыпались десантники. Но венцом выброски стало появление в воздухе четырех «Антеев». Считанные минуты — и вот на земле уже целый полк!