Книга Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев

Еще поверстали Семена Ивановича Дежнева за двадцатипятилетнюю службу, «за кровь, за раны, за ясачную прибыль» в чин казачьего атамана.

И еще раз ездил в Москву Семен Иванович…

Бушевала тогда на юге страны крестьянская война Степана Разина. Дежнев плыл по сибирским рекам, а в это время по Волге поднимались войска Степана Разина, и колокольным звоном, хлебом и солью встречали повстанцев Саратов и Самара…

Когда с немалым – он вез соболиную казну – бережением перевалил Дежнев через Камень, повстанцев уже разгромили, и в июне 1671 года казнили в Москве Степана Разина.

Жестоко расправились и с другими участниками восстания.

Плыли, покачиваясь на речной воде, плоты с виселицами. Черными стаями кружилось над плотами воронье.

Горькой и, может быть, самой трудной была эта последняя дорога якутского казака Семена Дежнева.

В конце 1671 года Дежнев сдал в Сибирский приказ «соболиную» казну и сразу заболел.

Здесь, в Москве, он и умер.

Было ему около шестидесяти лет…

Богдан Хмельницкий, протопоп Аввакум, Степан Разин, Семен Дежнев…

Казалось бы, и нет в этих судьбах ничего общего, кроме того, что жили эти люди в одно время, кроме того, что все они поднимались из самой глубины народной жизни, поднимались, чтобы навеки остаться в истории государства.

Различны и устремления их, и цели, достижению которых отдали они свои жизни.

Человек, воссоединивший Украину с Россией, и один из крупнейших деятелей раскола… Казачий атаман, потрясший с неведомой доселе силой основы государства, и землепроходец, вышедший на северо-восточный рубеж державы…

Эти люди столь различны по своим убеждениям и деяниям, что просто не соединяются в сознании. Но вместе с тем каждый из них – живое свидетельство неисчерпаемости сил народа.

XVII век вообще характерен взлетом национального самосознания. Начало его озарено подвигом Нижегородского ополчения под предводительством гражданина Минина и князя Пожарского, середина – борьбою Богдана Хмельницкого, склон этого века оглашен плачем гениального Аввакума.

Его голосом, его словами, донесшимися из горящего скита, плакала вся уходящая Русь, та Русь, что должна была погибнуть во имя новой, рождающейся в огне и крови России.

Подъемом национального самосознания объясняются и подвиги землепроходцев. Трудно выделить наиболее значительные. Трудно назвать наиболее достойные имена.

Каждый совершал свой подвиг, и каждый подвиг был необходим, становился звеном в цепи тех событий, что слились в единый общенациональный подвиг, выведший Россию на берега океана.

Книга вторая

Тишайшая национальная катастрофа
(власть)

Могут ли русские сказать после этого слово, чтобы защищать или оправдывать узурпацию, которая совершена в их стране? Их собственная Церковь замкнула свои уста. Но, может, правительство русское захочет пойти назад? Увы, нет! Правительства, раз совершившие апостасию, нелегко идут обратно; они идут к разрушению.

Уильям Пальмер

Глава первая

Урядник сокольничего пути

День был переполнен солнцем и высоким небом, в бесконечную глубину которого медленными кругами уходила соколиная охота. Вот в малую точку превратилась птица, застыла там на недосягаемой вышине. И казалось, напрягается, будто тетива, небесная синь, дрожит, и вот стрелою, пущенною с неба, устремился кречет на добычу, ударился сверху, но добивать не стал, снова пошел ввысь, натягивая небесную тетиву, застыл и снова – стрелою вниз.

Вот она, красная соколиная охота царская!

Утки падали сразу, сраженные страшными ударами, а с лебедями и гусями завязывались у соколов отчаянные единоборства. Не давая соколу ударить сверху, уходили птицы в высоту, исчезали из глаз охотников. Но стремительней их ввинчивался в небесную высь сокол и снова зависал над жертвой, как стрела в натянутой тетиве небесного лука, падал на птицу, неся неминучую смерть. С бессильно обвисшими крыльями валился из поднебесья лебедь, а сокол, перегнав задержавшуюся в небе добычу, опускался на рукавицу сокольничего, марая ее стекающей с когтей лебединой кровью, и замирал так, глядя на падающего к ногам царского коня лебедя. Круглые глаза были у сокола, неподвижно-черные.

Утешала эта полевая потеха душу государя. Веселила его сердце сия птичья добыча, высокий соколиный лет. И, возвращаясь во дворец, глядя на сияющие в лучах вечернего солнца купола московских церквей, ощущал государь соколиную легкость и силу в своем теле.

Молод и уверен в себе был Алексей Михайлович – первый из Дома Романовых царем родившийся государь. Великие дела предстояло совершить ему, и любовью и радостью была переполнена душа…

1

Соколиная охота – это не просто развлечение молодого царя Алексея Михайловича, это образ его мысли, его мироощущения…

«Государь, царь и великий князь, Алексей Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, указал быть новому сему образцу и чину для чести и повышения его государевы красныя и славныя птичьи охоты, сокольничья чину. И по его государеву указу никакой бы вещи без благочиния и без устроения уряженого и удивительного не было, и чтоб всякой вещи честь, и чин, и образец писанием предложен был. Потому, хотя мала вещь, а будет по чину честна, мерна, стройна, благочинна – никто же зазрит, никто же похулит, всякой похвалит, всякой прославит и удивится, что и малой вещи честь, и чин, и образец положен по мере. А честь и чин и образец всякой вещи большой и малой учинен потому: честь укрепляет и возвышает ум, чин управляет и утверждает крепость. Урядство же уставляет и объявляет красоту и удивление, стройство же предлагает дело. Без чести же малится и не славится ум без чину же всякая вещь не утвердится и не укрепится, бесстройство же теряет, дело и воставляет безделье. Всякий же, читателю, почитай, и разумевай, и узнавай, а нас слагателя похваляй, а не осуждай».

Это наставление взято нами из «Книги, глаголемой урядник, новое уложение и устроение чину Сокольничьего пути», составленной при непосредственном участии самого Алексея Михайловича.

«Что всякой вещи потреба? – рассуждает государь. – Мерение, подобие образцу, составление, укрепление; потом в ней или около ее благочиние, устроение, уряжение. Всякая же вещъ без добрыя меры и иных вышеписаных вещей бездельна суть и не может составиться и укрепиться. Паче же почитайте сию книгу, красныя и славныя птичьи охоты, прилежныя и премудрыя охотники, да многие вещи добрые и разумныя узрите и разумеете. Аще с разумом прочтете, найдете всякого утешного добра; аще же ни, наследите всякого неутешного зла». И разве только об устройстве соколиной охоты мысли юного царя?

Мерение, подобие образцу, составление, укрепление – это программа его государственной деятельности, это то, в чем более всего нуждалась его, составляемая из молитв и сказок держава…