Книга Юрий Долгорукий - Алексей Карпов

Ради сохранения власти Владимирку пришлось воевать и со своим родным братом Ростиславом (эта война имела место в 1126 или 1127 году), и, позднее, с племянником Иваном Ростиславичем Берладником. Его боялись и не любили в Галиче — надо полагать, из-за крутого нрава — и однажды едва не выгнали из города. В начале 1145 года, когда он отправился на охоту, галичане пригласили в город его племянника Ивана Ростиславича и провозгласили его князем. Владимирко осаждал собственный город в течение трех недель. 18 февраля 1145 года Иван выступил из города и дал битву дяде, но потерпел поражение и вынужден был бежать к Дунаю, а оттуда «полем» к Киеву. Галичане же держались еще целую неделю, не желая сдаваться, и только 25 февраля, «в неделю маслопустную», то есть Прощеное воскресенье, «нужею» отворили город. Войдя в Галич, Владимирко, по свидетельству летописца, «многы люди исече, а иныя показни казнью злою». Именно после этого Иван Берладник окончательно превратился в князя-изгоя и злейшего врага как самого Владимирка, так впоследствии и его сына Ярослава.

С самого начала существования единого Галицкого княжества Владимирку приходилось воевать и с киевскими князьями — прежде всего, с Всеволодом Ольговичем, а также с Изяславом Мстиславичем, особенно когда тот княжил на Волыни. Более всего галицкий князь противился объединению в одних руках Киева и Волыни, справедливо усматривая в этом угрозу независимости своего княжества. Оказавшись вновь во Владимире-Волынском, Изяслав должен был иметь в виду враждебность Владимирка, который не намерен был терпеть у себя под боком столь могущественного соседа.

Но, главное, Владимирко Галицкий имел свои счеты с венграми и поляками. Как и его отец, он был врагом польской правящей династии Пястов и в течение почти всей своей жизни не переставал мстить за отцовское унижение. Средневековые польские источники полны рассказов о свирепости и коварстве правителя Галича, о его всегдашней готовности к пролитию крови. Владимирко воевал с поляками и при жизни отца, и сразу же после его смерти. В феврале 1135 года в союзе с венграми он взял и подверг жесточайшему разорению польский город Вислицу (на реке Нида, в Малой Польше). «Львами с окровавленными клыками» называет воинов Владимирка польский хронист Винцентий Кадлубек; ярость самого галицкого князя, по его словам, «не только не насытилась, но еще более распалилась от такого обилия кровавых убийств». Польский хронист рассказывает и о том, как «отблагодарил» Владимирко некоего изменника-паннонца (венгра), который помог ему овладеть Вислицей: вначале он оказал ему всевозможные милости, а затем, внезапно, «дабы нежданное копье поразило глубже», повелел схватить его, лишить зрения, вырвать язык и под конец оскопить, чтобы, как он выразился, «у вероломного чудовища» не родилось «чудовище еще более пагубное». Но в то же время Владимирко поддерживал постоянные контакты с Польшей, принимал у себя беглецов из польских земель. В общем, в глазах поляков он был хотя и злодеем, но, если так можно выразиться, «своим».

Галицкий князь имел давние и прочные связи и с Венгерской землей. По некоторым сведениям, его матерью была венгерка, а сам он был женат тоже на венгерке, чуть ли не на дочери короля Стефана II (1114—1131)[61]. Однако его отношения с правителями этой страны были весьма неустойчивыми: он то действовал заодно с ними, то воевал против них. Так, полагают, что он оказывал поддержку претенденту на венгерский престол Борису Коломановичу. С другой стороны, сам Владимирко позднее напоминал королю Гезе о том, что вместе с его отцом, слепым королем Белой II (1131—1141), немало воевал против поляков: «…отець твои бяше слеп, а яз отцю твоему досыти послужил своим копием и своими полкы за его обиду и с ляхы ся есмь за нь бил». В 1144 году уже венгры помогали галицкому князю в его войне с Всеволодом Ольговичем и другими князьями (в число которых, между прочим, входил и Изяслав Мстиславич), причем венгерское войско привел в Галич не кто иной, как бан Белуш, дядя Гезы II и фактический правитель Венгрии.

Вскоре, однако, галицко-венгерский союз распался. Со времени женитьбы короля Гезы на сестре князя Изяслава Мстиславича венгры начинают помогать уже Изяславу, а их отношения с Галичем делаются враждебными. Вероятно, это было связано не только с происками самого Изяслава и его энергичной сестры, королевы Евфросинии, но и с резким обострением венгерско-византийских отношений.

Дело в том, что узы родства (или, точнее, свойства) связывали Владимирка Володаревича еще с одним могущественным соседом Руси — византийским императором Мануилом I Комнином (1143—1180). Сестра галицкого князя, не названная по имени «дщи Володарева», еще в 1104 году была выдана замуж за одного из сыновей императора Алексея Комнина (ум. 1118) —по всей видимости, Исаака, родного дяди Мануила I. В отличие от брака Мономаховой внучки с сыном императора Иоанна Комнина, этот альянс оказался продолжительным и способствовал установлению прочного галицко-византийского союза. (Известно, например, что сын Исаака Комнина Андроник — будущий император — станет другом галицкого князя Ярослава Владимировича, своего близкого родича, и именно в Галиче найдет приют, когда вынужден будет бежать из Византии.) Сам Владимирко считался одним из наиболее верных союзников императора Мануила. Византийский историк Иоанн Киннам называет его даже вассалом («подданным союзником»; в оригинале: «ύπόσπονδος») ромеев; исследователи предположительно делают из этого вывод, что галицкий князь формально признавал Мануила своим сюзереном.

Но именно в царствование короля Гезы и императора Мануила Византийская империя и Венгерское королевство вступают в затяжную войну друг с другом, которая будет продолжаться с переменным успехом без малого два десятилетия и в конце концов завершится победой Империи в 1167 году. Главной причиной этой войны стала борьба обеих держав за преобладание в сербских землях. Не последнюю роль сыграло также стремление императора Мануила распространить свое влияние на саму Венгрию. Мечтавший о восстановлении Византийской империи на западе в старых границах, Мануил сам был по матери наполовину венгром и как внук короля Ласло Святого принадлежал к правящему в Венгрии роду Арпадовичей. Это обстоятельство способствовало его притязаниям на верховную власть над Венгерским королевством.

Рубеж 40—50-х годов XII века ознаменовался в истории Европы образованием двух больших коалиций. В одну вошли обе Империи — германская Штауфенов и византийская Комнинов, весьма неожиданным образом оказавшиеся союзниками друг друга. Им противостояли их общие враги: помимо Венгрии, это были норманнский герцог Сицилии Роже и германские Вельфы — извечные противники Штауфенов, а также стоявший за ними французский король Людовик VII. Враждовавшие между собой русские князья оказались в противоположных лагерях: Изяслав Мстиславич и его союзники — на стороне венгров; князь Владимирко Галицкий, равно как и Юрий Долгорукий, — в числе союзников Византии.

Мы не знаем точно, когда был заключен союз между Юрием Долгоруким и Владимирком Галицким. Объективные основания для этого появились еще в конце 1130-х — начале 1140-х годов, когда оба князя оказались единственными, кто категорически не признавал над собой власть киевского князя Всеволода Ольговича. Одинаково враждебны были они и сменившему Всеволода на киевском престоле Изяславу Мстиславичу. Однако первое упоминание в источниках о союзнических отношениях между князьями относится к началу 1150 года[62]. Очевидно, только заняв киевский стол, Юрий получил возможность действовать согласованно с Владимирком. У них имелся общий враг — бежавший на Волынь князь Изяслав Мстиславич, а ведь не секрет, что именно наличие общего врага во все времена является наиболее прочной основой любого военно-политического союза. Кроме того, став киевским князем, Юрий смог пойти на территориальные уступки Владимирку, пообещав ему несколько городов на западе Киевской земли. И действительно, впоследствии он передаст своему галицкому союзнику такую важную крепость, как Бужск, а также города на Горыни — Шумск, Тихомль, Выгошев и Гнойницу.