Книга О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

КОНКУРЕНЦИЯ КОНКУРЕНЦИИ — РОЗНЬ

Какая-то конкуренция, конечно, в российском банковском секторе есть. И, как мы все знаем на личном опыте, к некоторому повышению качества банковских услуг она ведет. Заметнее это в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других крупных центрах применительно к обмену валюты. Но если вы отъедете хотя бы на двадцать-пятьдесят километров — ситуация уже радикально меняется. И главное: это отнюдь не та конкуренция, которая является мощным источником развития в западных экономиках, а конкуренция весьма искаженная.

Таким образом, если вернуться к критерию, по которому советская экономика нас не удовлетворяла, то есть критерию не просто наличия или отсутствия движения, но и критерию темпов роста, то приходится признать, что та конкуренция, которая есть в банковской системе, необходимое интенсивное развитие обеспечить не может.

Глава 2. А КАК ТАМ ОСТАЛЬНОЙ ОБЕСКРОВЛЕННЫЙ ОРГАНИЗМ?

СВЯТО МЕСТО ПУСТО НЕ БЫВАЕТ

Основных препятствий конкуренции в других секторах российской экономики выделим три.

Первое — практически не пуганный государством бандитизм криминал, «крышующий» мелкий и средний бизнес.

Второе — законное или незаконное (но реально имеющееся) право власти на произвол.

И третье — отсутствие надлежащего антимонопольного регулирования экономической деятельности со стороны государства.

Яркой иллюстрацией криминально-монопольного механизма являются, например, продуктовые рынки в крупных центрах.

Сложившаяся здесь ситуация является убедительным подтверждением не признаваемой нашими вульгарными либералами идеи о том, что сами по себе в поле вырастают только сорняки. Полезное же зачастую нуждается в искусственном поддержании. И к числу такого полезного, культурного, что само по себе даже если и возникает, то без специальной целенаправленной поддержки быстро устраняется, относится и добросовестная конкуренция производителей и продавцов материальных благ.

Подтверждается и еще одна, к сожалению, часто недопонимаемая обществом истина: нерегулируемой экономической деятельности практически не существует. Свято место пусто не бывает: если государство не обеспечивает надлежащего регулирования экономической деятельности, пресечения монополизма и поддержания конкуренции, то неминуемо появляются другие силы, действующие в тени и отнюдь не правовыми методами.

Регулирование экономической деятельности все равно возникает. И насаждается оно в том числе и жестким насилием. Но только это регулирование уже не антимонопольное — в интересах потребителей и добросовестных производителей, а монопольное — в интересах устанавливающих его преступных сообществ. Противодействовать такому регулированию, отстаивать свои интересы путем апеллирования к правам человека, обращаться в российские и международные организации — бесполезно...

Что ж остается нам? Нам стоит осознать, что если кому-то не нравится сильное государство, то ему приходится затем приспосабливаться к уже абсолютно всесильной мафии.

С ПРАВОМ НА ПРОИЗВОЛ

К «законному» праву власти на произвол уместно отнести право должностных лиц и органов власти на распределение госзаказов, госсубсидий и дотаций, выделение земельных участков под строительство, предоставление для разработки месторождений полезных ископаемых, выделение экспортных квот, предоставление государственных гарантий по привлекаемым кредитам, предоставление отсрочек по платежам в бюджеты и государственные внебюджетные фонды. Конечно, зачастую предоставление государством — за наш с вами счет — кому-либо всех этих великих благ связано требованиями конкурса. Но это лишь формально.

Во-первых, как мы уже отмечали, когда говорили о конкурсах среди банков за право быть уполномоченными по хранению бюджетных средств, сама процедура конкурса или тендера в России не имеет отношения к цивилизованной конкурсной процедуре, где все участники заранее и точно знают правила игры, требования к конкурсантам и процедуру подведения итогов конкурса.

Как-то я рассказывал об этом в одной студенческой аудитории, и кто-то из слушателей предложил в сравнение автомобильную аналогию: наша конкурсная процедура так же напоминает цивилизованную, как наш «москвич» или старый «запорожец» — современный «мерседес». Что ж, это образно. Но не совсем верно. Ведь, в конечном счете, и на том, и на другом можно как-то ехать. То есть, они, хотя и обеспечивают разное качество, но предназначены для одного и того же. С конкурсами и тендерами иное. Наши конкурсы имеют такое же отношение к цивилизованной конкурсной процедуре в экономике западного типа, как к современному автомобилю, например, тому же «мерседесу», имеет отношение тоже «мерседес», но не настоящий, а вылепленный из глины и покрашенный под цвет настоящего. Издали, если не вникать в детали, можно даже и спутать. Но применять по назначению — невозможно. Ибо назначение у нашего совсем другое — делать вид, создавать иллюзию.

Во-вторых, требование конкурсности, как правило, содержит перечни «исключений», позволяющих исполнительной власти под тем или иным предлогом конкурс не проводить. Яркий пример — определяющий судьбу наших полезных ископаемых закон «О соглашениях о разделе продукции». В варианте этого закона, принятом Государственной Думой 14 июня 1995 года, но затем, несмотря на жесткое давление, все-таки отклоненном Советом Федерации, содержался и такой предлог:

конкурс можно не проводить, если «...интересы обороны и безопасности государства, а также иные государственные интересы Российской Федерации и интересы субъекта Российской Федерации, на территории которого расположен предоставляемый в пользование участок недр, требуют заключения соглашения с определенным инвестором»... Что такое безразмерные «иные интересы» и какой простор для творчества исполнительной власти открывала бы эта формулировка — читатель, думаю, может себе представить. Ряд других, может быть, менее циничных по форме, но близких по смыслу формулировок в нашем законодательстве сохраняется.

В качестве примера исключений, позволяющих конкурс не проводить, я не случайно использовал именно вопрос разработки наших недр. Ведь только уже известные запасы полезных ископаемых в России — на десятки триллионов долларов. Оцените, каковы здесь искушения. И во что обходится обществу любая ошибка и, тем более, возможность корыстно мотивированного произвола.

Если за шесть лет моей работы в Счетной палате мы выявили документально подтвержденного ущерба от злоупотреблений высших должностных лиц государства с федеральным бюджетом и госсобственностью на десятки миллиардов долларов (это при годовом федеральном бюджете 1999 года всего в двадцать миллиардов долларов), то применительно к нашим природным ресурсам за десятки лет разработки месторождений вероятный (при таком подходе — практически гарантированный) ущерб может исчисляться триллионами долларов!

Соответственно, вполне логично сравнить конкурсные процедуры на Западе и в России именно в одной из ключевых для нашей страны сфер — разработке месторождений полезных ископаемых.