Книга Солнце цвета меда - Дмитрий Казаков

– Наше дело правое, победа будет за нами! – сказал он томным голосом и ударил Волка каблуками по ребрам. – Поехали, мохнатый!

– Ох, подожди, потом я на тебе покатаюсь! – проревел Волк и в два прыжка скрылся в чаще.

– Чего тут только не встретишь! – сказал Нерейд, Скребя затылок. На лице рыжего викинга застыло выражение бесконечного удивления.

Лес оборвался внезапно, точно жизнь под ударом меча. Стволы и запах хвои остались позади, а дорогу на север преградила неширокая речушка. Между маслянисто поблескивающих берегов плескались волны странного белого цвета. От них исходил сладкий запах.

На другом берегу виднелась травянистая равнина, а дальше синели горы, похожие на гребень исполинского дракона.

– Это еще что? – Харек шагнул вперед, пошатнулся, ноги его взлетели выше головы, а задница со звучным чмоканьем погрузилась в землю. Во все стороны полетели густые брызги.

Оказавшийся ближе всех к упавшему Эйрик выглядел так, словно на него высморкался великан. Блестящая розовая слизь стекала по лицу, крупные капли повисли на одежде и сапогах.

Скафти стер осевшую на носу каплю, поднес ладонь к носу, понюхал, потом лизнул. На лице Утробы отразилось недоумение.

– Вкусно, – промямлил он. – Сладко!

– Кому сладко, а кому и горько! – Харек, ругаясь, точно Локи, поднялся на ноги. Спину его покрывало что-то липкое, с приставшей грязью. К нему с возбужденным жужжанием устремились мухи.

– Это же кисель! – воскликнул Лычко, тоже попробовавший слизь на вкус – Обыкновенный кисель из клюквы. А река – из молока. Я о таком слышал.

– Молочная река с кисельными берегами, – сказал Ивар. – Счастье для ленивых обжор. Нам же через это счастье надо переправляться. Рубите деревья!

– Будем вязать плот? – удивился Эйрик. – Речку то – овца перескочит.

– Перекинем мост, – ответил Ивар. – С одного берега на другой. У меня нет желания пачкаться в молоке или в киселе.

Громадные стволы падали с тоскливым треском, стук от топоров весело гулял по лесу, во все стороны летели щепки, срубленные ветки и громогласные проклятия, посвященные самым разным божествам и их родственникам.

– Во имя Тора, – шипел Нерейд, который схлопотал бревном по ноге, – да свалится его молот на голову всяким косоруким дурням!

– Сам такой! – отвечал Ингьяльд. – Ты что сказал?.. Отпускай!.. Я и отпустил, клянусь нужником Вальхаллы!

– Ты что, киселем этим уши забил? – Нерейд ярился, брызгал слюной, словно змея – ядом. – Я сказал: держи!.. Держи, понял?.. А ты отпустил!

Несмотря на разногласия, дело продвигалось. Бревна с плеском плюхались в кисельную жижу, весело брызгали липкие брызги.

– Ну рискнем. – Ивар первым вступил на колышущийся настил. Слышал, как за спиной переговариваются соратники.

– Интересно, а живет ли здесь рыба? – спросил Ингьяльд, который любопытством превзошел бы даже сороку.

– Если и живет, то жареная! – ответил Лычко и, судя по звуку, облизнулся. – Или копченая…

На другой стороне все же пришлось сделать несколько шагов по липкому киселю. Затем под подошвами зашелестела густая трава, о которую оказалось очень удобно вытирать сапоги.

Горы выставили впереди себя каменистые холмы, точно войско – передовой дозор. Викинги брели среди валунов самых разных форм и размеров, камни поменьше хрустели и перекатывались под ногами.

Дующий навстречу ветер был холоден, словно извергался из разверзшихся пастей инеистых великанов. По небу бежали облака, похожие на темно-синие подушки, сшитые неумелой хозяйкой.

– Не нравится мне здесь, – сказал Эйрик, оглядываясь. – Как могут тут жить кони?

– Не тут, а дальше, – поправил дотошный Ингьяльд.

– Утешайся тем, что тут еще не ступала нога викинга! – сказал Ивар. – Мы первые!

Ветер донес недовольный птичий крик, а за ним хлопанье крыльев.

– Ага, хоть кто-то тут обитает! – улыбнулся Нерейд, – И сдается мне, что его можно запросто съесть!

Хриплый клекот раздался вновь, и из-за валуна, похожего на ведро размером с сарай, вылетела птица. Широкие крылья суматошно колотили по воздуху, а покрытое яркими перьями тело окружал пламенный ореол.

– Ой! – сказал Харек растерянно, – Она горит!

– Жар-птица. – Ивар смотрел на птаху без особого удивления. Некогда видел такую в Фэйрилэнде, где Жар-птица промышляла мелким воровством в саду правителя фэйри.

Птаха приблизилась, по камням забегали оранжевые и желтые отблески, стало видно, что по крыльям скользят сполохи самого настоящего, живого огня. Птица была в два раза больше гуся, и каждое ее перышко горело пламенем: янтарным, рыжим или багровым. Глаза сияли, как два рубина, а когда летучая тварь распахнула клюв, блеснули мелкие острые зубы.

За переливами цвета на брюхе можно было наблюдать бесконечно: кроваво-красный сменялся оранжевым пламенем костра, мелькало фиолетовое, чтобы тут же уступить место желтизне солнечного света…

– Ух ты, как красиво…

Заскрипела натягиваемая тетива. Нерейд чуть качнулся на напружиненных ногах, тетива с легким хлопком сорвалась с его лука. Когда стрела ударила в блистающие перья и вонзилась в тело Жар-птицы почти на половину длины, раздался легкий треск.

– Вот и ужин. – Болтун тоже видел птаху во Фэйрилэнде, и в этот раз она вызвала у него лишь кулинарный интерес.

Кувыркаясь и теряя перья, Жар-птица с возмущенным клекотом рухнула на камни. Ивар с удивлением следил за тем, как покрывается трещинами и разваливается на куски валун, оказавшийся рядом с дергающимся телом.

– Не спешите! – крикнул он, когда молодые воины кинулись подобрать добычу. – Потом освежуем!.. Встаем на привал!..

Летучая тварь остывала медленно. Жар от нее исходил мощный, как от огромного костра. Викинги сидели рядом, грелись, даже ухитрились котелок поставить на бок птахи – вода вскипела мгновенно. По перьям пробегали багровые зарницы, создавая впечатление, что крылья птицы шевелятся в агонии, а сама она подрагивает.

– Утро вечера мудренее, – сказал Ивар, когда Нерейд, попытавшийся выдрать перо из хвоста, заработал красивый волдырь на пальце. Теперь рыжий викинг прыгал горным козлом и одновременно зверски ругался, – Добычу разделаем завтра.

К утру птица остыла и ничем не напоминала вчерашнее чудо – серые перья, блеклые глаза. Что-то вроде бесцветной курицы; только очень большой.

– Ты уверен, что ее мясо можно есть? – подозрительно осведомился Эйрик, склонившийся с ножом в руках над тушкой.

Ингьяльд, которому предназначался вопрос, задумчиво почесал башку. Его синие глаза затуманились.

– Можно, не сомневайся, – вместо эриля ответил Нерейд, – Мы чего только не ели… ящериц, жуков… даже как-то одну волшебную тварь в Бретланде закоптили. От нее потом в пузе гавкало!