Книга Лихорадка в ритме диска - Наталия Яровая

Охранник отпер дверь, я вошла.

— Тебе чего посреди ночи?

— Мне очень надо с Евгением Ивановичем связаться. Он велел мне в экстренном случае на него выходить, а я телефон потеряла, — соврала я. — Скажите его номер, я позвоню ему от вас.

— Да здесь он, еще не уходил. С боссом сидят.

— С э-э… Владленовичем?

— «Э-э… Владленович» уехал, а Евгений Иванович у Павленко сейчас. У Олега Михайловича, значит.

— Ого!!! Нашелся Павленко? Я вас поздравляю. Но мне все равно Иваныч срочно нужен, сможете соединиться с ним?

Охранник снял трубку телефона и набрал короткий внутренний номер.

— Я извиняюсь, Олег Михайлович, это вахта. Тут девица до Евгения Ивановича просится, говорит, что очень важное дело. Да, да… хорошо. — С этими словами он протянул мне трубку.

— Алло! Евгений Иванович! Это Марина. Помогите, Евгений Иванович, у нас с Катькой беда!!!

В трубке помолчали, потом сказали:

— Дайте трубку охране.

Охранник выслушал распоряжение и кивнул мне:

— Проходи на второй этаж в приемную.

И я побежала по лестнице.

На втором этаже сразу оказалась у мощной двери с табличкой «Приемная». Отдышавшись, одернула футболку и открыла ее.

Приемная была небольшой, но шикарной. Хотя времени и желания рассматривать ее у меня не было. На двери справа красовалась табличка «Директор». Я открыла и вошла.

В большом кабинете находились двое: Бильярдный Шар с краю огромного темного стола, во главе которого в президентском кресле сидел Жорж Маневич!

— Здрасте! — сказала я растерянно.

Маневич развел руки:

— Мари-иночка! Здравствуй! Какими судьбами?

Я подошла к столу и села напротив Шара. Тот молча глянул на меня.

— Интересное дело! — сказала я, повернувшись к Маневичу. — Значит, как я понимаю, ты, Жорж, и есть Павленко?

— Правильно, Мариночка. Маневич — мой псевдоним. Я, знаешь ли, стесняюсь под своей фамилией живописью заниматься. А как Маневич я даже выставляюсь. Так что никакого обмана.

— Ну да, все правильно. Только тут весь город на ушах стоит. Нас с Катькой убить хотят, а ты все знал и не признавался!

— Подожди, подожди! Ничего не понял. Кто вас убить хочет?

И я рассказала все, что произошло после того, как Шар снял с нас конвой.

— С нас диск какой-то требуют. А мы не брали и не знаем, что за диск им нужен! — закончила я свое повествование. Повисла тишина. Бильярдный Шар, почесывая нос, устремил взгляд куда-то за мое плечо. Его босс внимательно глядел на меня.

— Зато я знаю, — неожиданно сказал он.

— Знаете? — подал голос Шар.

— Знаешь? — отозвалась я эхом.

Жорж Маневич, то есть теперь уже — Павленко Олег Михайлович, немного помолчал, а потом сказал:

— Ты, Марина, вроде тоже участник событий, так что имеешь право быть в курсе.

И он поведал такую историю.

Они дружили с детства — Олег Павленко и Андрей Бойцов. Дружили так, как дружат два лидера: сильно, спортивно, экстремально. Всю жизнь, со школьной скамьи, негласно соревнуясь друг с другом, всегда стараясь быть на полшага лучше друга и неизменно, с хорошо замаскированным превосходством подставляя друг другу плечо помощи. И дружба была долгой. После школы — в один институт, архитектурный, потом — на соседних стройках прорабами, одинаково матерясь и постигая мужскую суровую жизнь. В проектный институт чертежниками принципиально не пошли — это для девчонок, решили единогласно. Вот реальное дело — это да!

Однако нежданно в стране грянула перестройка и поменяла всю жизнь. Проколбасившись полгода каждый на своей полузамороженной стройке, друзья решительно ответили родине взаимностью и наплевали на «государеву службу». Подтянули еще нескольких надежных бывших однокурсников и сколотили строительную бригаду. В те времена их называли «шабашники», а они скромно именовали себя «Бригада — ух! Работает за двух». Так и было: работали не то что за «двух» — за троих и четверых. И руками, и головой.

Возникающие как грибы после дождя новые русские впихивали свои деньги в недвижимость. И скоро команда молодых строителей, которая с нуля готовила грамотный проект, потом как-то ухитрялась регистрировать его по всем инстанциям, а потом еще и возводила постройки своими руками или делала «зашибительский» евроремонт в квартире, собранной из пяти коммуналок, стала известна всему деловому городу. Очень быстро бригада переросла в кооператив, а потом и в весьма солидную и популярную фирму «Строймастер». Во главе «Строймастера» стоял Павленко, при нем — коммерческий директор Бойцов. Оба к тому же — учредители, с абсолютно равным пакетом акций в руках. Третьим учредителем, с небольшим процентом, была неприметная и почти незнакомая друзьям Ира Быкова, жена их бывшего дворового дружка, теперь очень известного в городе авторитета по прозвищу Быка, отсидевшего в свое время столько, сколько ему положено, и теперь все чаще возникающего на политической арене города в приличном деловом костюме. Он был молод, неглуп и напорист, и ему прочили хорошую карьеру. Ну, мэром вряд ли будет, а вот «вициком» — почему бы и нет? С Быкой очень дружил Бойцов. Ну, просто очень дружил.

Время шло. И чем больше рос и ширился «Строймастер», тем больше возникало в нем разногласий. Павленко бился за расширение возможностей фирмы и призывал не скупиться и вкладывать деньги в новые технологии, продвигающие «Строймастер» на двадцать качественных шагов вперед против умножающихся в арифметической прогрессии конкурентов. Быка же, наоборот, говорил, что все это на хрен не надо, что он сейчас «при делах» и можно сделать несколько хороших «хапков», а потом — ну ее к чертям собачьим эту страну! Уехать в Австралию, в Зеландию, в Хренландию, в конце концов! И загорать там до самой смерти, и есть экологически чистые продукты, и не думать ни о чем, блин! А здесь грохнут рано или поздно, и кому тогда сдались эти новые технологии?

Павленко чувствовал, что Бойцов хоть и помалкивает, но скорее — на стороне Быки. И это заводило и злило. Улечься в шезлонги в «Хренландии» и помереть от ожирения печени? Впереди еще целая жизнь, интересная, бурная, веселая, дурная, российская!

Павленко недавно развелся с женой, отдал ей все, что попросила, лишь бы отстала, и теперь был полон весны, предчувствий, да просто сил, в конце концов, и хотел реализовывать себя не в шезлонге на пляже, закусывая пиво шашлыком, а в деле, в мозговых атаках, в активной жизни. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», — убеждал он себя всю жизнь.

И вот, кажется, наступила у друзей та самая «усталостная прочность», которую они проходили в институте, на втором курсе в рамках теоретической механики. И тогда Павленко предложил расстаться, «пока еще хорошие».

Он выплатил Андрею и Ире Быковой их доли, и они основали свою независимую фирму «Супердело». Друзья, наконец, совсем официально стали конкурентами. Сохраняя хорошую мину при все чаще и чаще плохой игре.