Книга Аромат Магии - Андрэ Нортон

Они отправились в дорогу; кони ступали ровно и неторопливо. Дважды немногочисленный отряд останавливался, когда кто-нибудь из молчаливых спутников Махарт отъезжал в сторону, чтобы осмотреть ствол ближайшего дерева: похоже, они следовали по меткам, поскольку никакой дороги поблизости не было.

Постепенно высокие деревья начали редеть, их сменил густой кустарник, который зачастую приходилось объезжать стороной. Кое-где виднелись валуны, совершенно непохожие на камни Кроненгреда: городские стены и дома были тускло-серыми, эти же камни отливали зеленоватым цветом, их пронизали прожилки того же, только более темного оттенка.

Некоторые камни поднимались из волн кустарника наподобие миниатюрных утесов, на них сидели похожие на ящериц существа, пристально наблюдавшие за чужаками, всем своим видом показывая, что не особенно довольны вторжением на их территорию. Птицы кружили так низко, словно собирались сесть на зеленоватые валуны — хотя ни одна так и не сделала этого.

Все тело Махарт, от головы до кончиков пальцев на ногах, болело и ныло. К седлам путников были приторочены фляги с водой; время от времени желтобородый предлагал девушке сделать глоток.

Близился закат; однако, судя по всему, лагерь разбивать никто не собирался. Сколько времени прошло с тех пор, как она легла спать в свою уютную постель в замке Кроненгреда? Выяснить это не представлялось никакой возможности.

Наконец, дорога впереди начала сужаться, камни, стоявшие вертикально, подступали все ближе, пока не образовали какое-то подобие стен, меж которых и продолжал свой путь маленький отряд. Изменились и сами монолиты: теперь пронизывавшие их зеленые вены были словно бы вдавлены в их поверхность, напоминая неведомые письмена.

И тут Махарт заметила скалу, над которой несомненно потрудились руки человека: на нее смотрело вырезанное из камня лицо.

Вне всякого сомнения, оно принадлежало женщине, хотя скульптор едва наметил обрамлявшие его волосы. Лицо было прекрасно в безупречной правильности черт; но это совершенство… Девушка зябко передернула плечами — ее охватил озноб. Ученица Халвайс способна чувствовать запах зла — а она, Махарт, сейчас видела это зло!

За скалой, на которой было высечено лицо, ей почудилось какое-то движение; мгновением позже дорогу путникам преградила фигура в доспехах и странном шлеме, полностью скрывавшем черты стража.

Желтобородый дернул повод лошади Махарт и отъехал в сторону, давая ей дорогу. — Вот она, — проговорил он. Человек в глухом шлеме шагнул вперед и, ничего не ответив, просто взял лошадь за повод; ни желтобородый, ни его спутники не последовали за Махарт. Ишби… значит, цель путешествия достигнута? Она проехала мимо скалы; будь девушка чуть выше ростом, то задела бы лицо плечом. Представив это, Махарт содрогнулась. Нет, в конце пути ее ожидала не Сайлана — а иной, гораздо более могущественный и сильный…

Уилладен продолжала держать Николаса за руку, напряженно вслушиваясь; но сверху не доносилось ни звука, хотя стоявший у лестницы зажженный фонарь предупреждал о том, что кто-то побывал здесь недавно — и, возможно, в скором времени собирается вернуться.

Молодой человек сделал шаг вправо, чтобы лучше видеть лестницу. Внезапно Уилладен снова ощутила запах — тот, что, словно путеводная нить, привел их сюда. Внимательно и осторожно разбирая запахи, как пучок цветных нитей, сосредоточиваясь на одном-единственном, она дважды глубоко вдохнула.

Да, никакой ошибки: здесь запах был сильнее, словно Махарт провела в этом месте некоторое время. Или… Уилладен отступила на шаг от лестницы, впившись пальцами в руку Николаса. Он не попытался стряхнуть ее руку, но последовал за ней — прочь от ступеней и света, назад во тьму погребов, которые она не прошла до конца даже в те дни, когда ей приходилось спускаться сюда, чтобы найти какую-нибудь покрытую пылью бутылку. Луч фонаря выхватил из мрака что-то светлое: девушка наклонилась и схватила кусочек ткани, все еще достаточно белый, чтобы быть заметным в сумраке. Тонкий и мягкий на ощупь шелковый лоскут — не нужно было подносить его к лицу, чтобы понять, что это обрывок ночной сорочки Махарт, глубоко пропитавшийся ароматом ее кожи. Клочок ткани застрял, как казалось на первый взгляд, в монолитной стене; Уилладен не могла разглядеть даже той трещины, из которой извлекла его. Николас уже обшаривал стену узким лучом. — Сссааа… — такой звук издавал обычно зверек Вазула. — Держите… вот так…

Он отдал фонарь девушке, и теперь Уилладен внимательно наблюдала, как молодой человек ощупывает стену кончиками чутких пальцев, покрытых серой пылью: сперва вверх, потом вниз от того места, где она нашла лоскут.

— Здесь! — Уилладен наклонилась; луч фонаря уперся в один из каменных блоков, на первый взгляд ничем не отличавшийся от соседних. В руке Николаса блеснул нож; он сумел воткнуть кончик стального клинка в почти невидимый зазор между камнями.

Бесшумно распахнулась узкая дверь, открыв еще один темный переход; мрак здесь был так глубок, что казалось, полностью поглощает свет фонаря. Юноша обернулся к Уилладен.

— Сюда?

Ей не было нужно снова вдыхать еле уловимый аромат, исходивший от лоскутка шелка, однако, молча кивнув, девушка спрятала вещицу, что хранила запах Махарт.

Николас что-то пробормотал себе под нос; по тем нескольким словам, которые ей удалось разобрать, девушка поняла, что он выругался, — но не знала, что или кто был причиной его гнева. По крайней мере, дальше путь шел прямо, и, как ни странно, здесь не было той пыли, которая накопилась в других подземных переходах. Луч фонаря скользнул по куче факелов рядом с потайной дверью: кажется, этим проходом пользовались достаточно часто.

Коридор шел прямо, хотя раз или два они натыкались на ответвления; однако Уилладен, следуя за своей путеводной нитью-запахом, безошибочно выбирала прямой путь. Когда молодые люди добрались до третьего бокового коридора, впереди блеснул огонь и послышались приглушенные расстоянием голоса.

Николас, закрыв заслонку фонаря, увлек Уилладен в боковой проход.

— … весь город гудит. Плохо, что не взяли этого принца-головореза, вот что я тебе скажу. Этот Вазул, дьявольское отродье, непременно втравит его в дело.

В ответ раздался грубый смех; теперь свет стал ярче, так что Уилладен сумела различить двух беседующих. Эта гора прогорклого сала! Тех слов, которые употреблял Николас, чтобы описать ситуацию, она не знала — но у нее самой нашлись бы достаточно красочные эпитеты, чтобы описать того, кто вызывал у нее тошноту.

— Да пусть хоть весь город перевернут вверх дном, — продолжал Уайч, смачно сплюнув себе под ноги. — Девчонки им не найти; а пока они не знают, в чьих она руках, им и вовсе ничего не светит. А высокородная госпожа позаботится о принце: она на него глаз положила и захомутает его раньше, чем он успеет понять, что к чему.

Уилладен чувствовала на своей щеке теплое дыхание Николаса — и жар его гнева.

— Уайча я знаю — лучше, чем хотелось бы, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.