Книга Знак кота - Андрэ Нортон

Я забросил посох на плечо и подошел к стене, чтобы ощупать узор. Как я и предположил с первого взгляда, там были маленькие выступы для рук и ног, чтобы можно было взобраться на крышу. Сбросив обувь, я начал подъем, надеясь увидеть таким образом то, что ждет нас впереди. Крыша дома была закруглена, по ней кое-где ползли лозы. Я обошел их, чтобы оставаться по-прежнему на чистой поверхности.

Впереди были буйные заросли, но за ними снова тянулась полоска песка. Через прореху в зарослях я увидел полосу дынных лоз, поддерживаемых решеткой. На них висели округлые плоды, некоторые уже налились глубоким пурпуром полной спелости.

Я поделился с Мурри всем, что увидел. Он все вылизывался, пытаясь избавиться от последних следов нападения лоз. С ворчанием, полностью выражавшим его мнение об этом занятии в целом, он приготовился к сражению с садом, который я увидел впереди.

Хотя мы шли с осторожностью, мы не видели никаких признаков выползающих из влажной почвы верхушек корней. А когда мы выбрались на место, расчищенное под дыни, мы увидели, что песчаная полоска разделена на правильные квадраты, в каждом из которых росла дынная лоза.

Здесь стоял густой запах гниющих плодов. Почва вокруг каждой изгибавшейся петлями лозы была покрыта месивом из упавших дынь. Из еще висевших на лозах те, что уже налились цветом спелости, были бесполезны для меня, поскольку собирать дыни нужно было точно в тот момент, когда бронзовый плод окажется охвачен пурпуром.

На ближайших лозах я заметил три многообещающих плода. Сколько придется ждать до того момента, как они созреют, я не знал. Даже пока я стоял там, два других успели сорваться со стеблей и разбиться в жидкую кашицу.

Мы вышли на песок, держась подальше от тошнотворной жижи из гниющих плодов. Мурри лег, прикрыв нос лапами. Я тоже хотел бы поступить так, поскольку запах здесь был не менее густым, чем туман в огненных горах, и меня от него мутило.

Я сосредоточился на плоде, выросшем на самом конце лозы, который, как мне казалось, я без труда срежу концом посоха, и подошел к нему, насколько было возможно, чтобы при этом не наступить в жижу на земле.

И тут я заметил, как подрагивает гнилая дыня. Три других откатились в сторону от толчка снизу, и из жижи на мгновение показался заостренный кончик жуткой лозы-присоски. Наверное, гнилая дыня — их обычная пища. Но я был предостережен ее видом.

Дыня по природе своей такова, что последняя стадия спелости наступает так быстро, что плод темнеет прямо на глазах. Я ждал, держа посох наготове. Концом его я подтянул к себе лозу, пригибая ее вниз. Освобожденная этим движением дыня взлетела в воздух, и я поймал ее, уронив посох в гнилую кашу.

Удерживая добычу в руках, я очистил посох в песке и попытался поймать еще одну дыню — снова успешно. Вместе с Мурри мы повернули прочь, чтобы выбраться из места притаившейся угрозы.

Мы добрались до песчаного круга у здания. Путь, которым мы пришли сюда, уже заплетали кружевом молодые усики лоз. Однако мы усвоили урок и прорубились мимо останков того несчастного, кто провалил это испытание, достигли дверей и вышли наружу, в безопасность песчаных дюн, с дынями у меня за пазухой.

Если бы я ожидал поздравлений со своим подвигом, то я был бы разочарован. Командир моего эскорта вертел доставленные мной дыни в руках, словно выискивая в них какие-то недостатки. Но главный укор мне состоял в том, что я явился в сопровождении Мурри, и на этот раз я воспользовался невеликими правами соискателя, чтобы заявить, что он отныне будет моим спутником.

Поднялся шепот, на меня было брошено немало косых взглядов. Но обычай был крепок. Тот, кто искал престола, между испытаниями был неприкосновенен, и ему нельзя было возразить, пока он не потерпит поражение.

Возможно, если бы я был Шанк-джи, в мою честь устроили бы торжественный обед в столице Твайихика, представили бы меня королеве, засыпали бы пожеланиями удачи в последнем испытании. Но я был очень доволен, что мы сразу же, как только смогли, направились в Вапалу.

Когда несколькими днями позже стража, ждавшая меня на границе, сменила мой эскорт, я снова замолвил слово за Мурри. В этот раз песчаный кот входил в Алмазное королевство открыто, а не украдкой.

Я узнал, что я вернулся первым и что уже пришли известия о гибели двоих соискателей. То, что среди них не было Шанк-джи, приводило в восторг людей вокруг меня, и они открыто говорили, что корону получит он и никто другой.

Из разговоров по дороге в город я понял, что все младшие гвардейцы поддерживают сына императора. Только некоторые из стариков и самые консервативные Дома против такого нарушения обычаев. Я также понял, что он — человек честолюбивый, и притом сильная личность, что давало его амбициям крепкую основу. То, что он был еще и их соотечественником, делало его вдвойне желанным для них, тогда как вступление на престол «варвара» из Внешних земель вызвало бы скорое негодование.

Мы достигли Вапалы вскоре после полудня. Мурри рысил рядом с моим ориксеном. Странно, но мой скакун смирился с присутствием песчаного кота, хотя в других обстоятельствах они, естественно, были бы хищником и жертвой. И Мурри был со мной,

когда мы прошли по людным улицам, а реакция толпы наводила на мысль, что я был врагом государства, а не его возможным правителем.

Звон незакрепленных мобилен на ветру был почти невыносим для человека, привыкшего к тишине пустыни. Когда мы вышли на площадь перед дворцом, звук наибольшего из них почти оглушил меня. Я поднял голову и увидел блеск усеянной самоцветами короны в самой середине круговерти огромных пластин, которые, повинуясь рывкам веревок в руках слуг, ударялись друг о друга.

Это будет последним моим испытанием. Я должен пройти между раскачивающимися пластинами, острыми как ножи, чтобы добыть корону. Хотя пока я и смог выжить, наблюдая за хаотично сталкивающимися лезвиями, я думал — это невозможно. Не существует способа пройти между ними, не будучи разрезанным на куски. Но это случалось в прошлом, значит, и сейчас это можно сделать.

Шанк-джи куда лучше знаком с мобилями, лишь он один может знать, как к нему подступиться и завладеть драгоценной наградой. Но я должен был пройти это испытание. Не вполне осознавая, что я ищу утешения, я положил руку на голову Мурри, и от этого прикосновения в меня хлынула сила, которая позволила мне хотя бы внешне держаться хладнокровно.

Последнее испытание не будет отдельным для каждого, как прочие. Мы должны ждать, пока не вернутся все выжившие. А пока меня должны были проводить в комнаты в самом дворце, но я снова настоял на своем праве выбора. Я направлюсь в единственное место в этом городе, где я могу надеяться найти хотя бы намек на дружелюбие. Поскольку соискателям было дозволено искать приюта у родичей или друзей, я попросил крова у Равинги, хотя и не знал, примет ли меня кукольница.

Толпа расступалась, освобождая мне и Мурри дорогу, причем стражникам даже не надо было разгонять ее, хотя они и ехали со мной. В конце переулка, выходившего во двор кукольницы, я спешился, передав ориксена главе стражи. Затем подошел к двери, надеясь, что она гостеприимно откроется передо мной.