Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Выглядел он уставшим и замотанным, все время отвечал назвонки, отмахивался от сотрудников, а когда вышел проводить меня в коридор, кнему тут же подбежал запыхавшийся Гадес.

— Мистер Макгрегор, — сказал он,запыхавшись, — мистер Макгрегор! Что именно вы не одобрили в интервьюдиректора школы?

Макгрегор ответил замученно:

— Он упомянул, что в его детстве всех приучали спать сруками поверх одеяла. Даже не объясняя почему. Принято, вот и все. Мужчиныспят, дескать, только так.

— И что?

Макгрегор сказал раздраженно:

— Проследите, чтобы этот фрагмент убрали.

Гадес воскликнул непонимающе:

— Но мы сами спали с ручками поверх одеяла! Хорошее,кстати, правило.

— Хорошее, — буркнул Макгрегор, — но то мы, ато — они. Сейчас общество слишком уж дуреет от безделья, может такогонатворить… Пусть уж лучше ручки под одеяло. Авось найдут себе занятие… Меньшебудет перевернутых и подожженных машин, меньше идей о «правильном» устройствеобщества.

Гадес хрюкнул недовольно, повернулся в мою сторону:

— Юджин, зайдете сегодня ко мне! Для вас работка…

— Почему именно для меня? — спросил я,ощетиниваясь.

Он нагло заулыбался.

— Так это вы у нас специалист находить panem etcircenses для нашего славного и самого демократического, черт бы его побрал,большинства.

— Это как?

Гадес хитро подмигнул и ушел, оставив в неведении. Макгрегорсдержанно улыбнулся.

— Гадес сделал вам комплимент, сам того не замечая. Увас самая широкая аудитория, Юджин. А с нею работают самые изощренные умы. ЗатоГадес занимается то проблемами курдов, то басков, то северных осетин… Тамгорячие точки, льется кровь… вроде бы интереснее там гасить конфликты, но вы ихуже переросли. Размах все-таки не тот.

Вечером я робко постучал в дверь кабинета Гадеса, услышалнедовольный рык, что можно расценить и как приглашение, и как «пошел на»,переступил порог, потому что именно в таких вот пороговых ситуациях проявляетсяхарактер человека, я эту истину помню, а видеонаблюдение еще не отменено.

Гадес быстро переключал с экрана на экран картинки боев вЧерной Африке, спросил отстраненно:

— А, Юджин… что у вас?

Я открыл и закрыл рот, но, если Гадес забыл, что сам менявызвал, надо использовать, и я сказал с подъемом:

— Хорошенько все обдумав и просчитав, я вижунеобходимость разрешить использовать допинги в спорте!

— В профессиональном? — поинтересовался онотстраненно, явно думая о чем-то своем и не проявляя интереса.

Я занервничал, хотел подтвердить, потом вскинулся.

— Почему только? В любом. Спорт есть спорт! Четкойграницы между профессиональным и любительским нет, да и зачем? Если человекхочет накачивать себе чудовищную мускулатуру или увеличивать, скажем,прыгучесть, то это его личное дело. У нас свобода личности или не свобода?

Его взгляд стал чуть внимательнее, я остановился, он кивнул.

— Продолжайте, Юджин, продолжайте.

— Собственно, я уже сказал, — ответил янервно. — Хватит с нас лицемерного замалчивания применения допингов… и неменее лицемерной борьбы с ними! Отменить все запреты. И тогда увидим реальнуюкартину. Почему-то во всех других областях деятельности человека хотим видетьреальную картину, а в данном случае лицемерим, как будто я даже не знаю кто!

— Так-так, — сказал он. — Дальше, Юджин,дальше!

Я перевел дыхание, вроде бы заинтересовал всесильного шефасоседнего отдела класса А, заговорил уже без прежней дрожи голоса:

— Главное, вернем прежний интерес населения к спорту.

— А что, — спросил он удивленно, — развеинтерес упал?

— Нет, — ответил я.

— Так в чем же…

— Упадет, — ответил я быстро.

Он посмотрел поверх очков.

— Уверены?

— Да.

— Почему?

— Слежу за тенденциями, — сообщил я. — Пошлаволна интереса к здоровью. Такая, что из-за нее, кто бы подумал, даже в мировойэкономике некий перекос! А в Европе и США вообще черт-те что… Героямистановятся не чемпионы мира, а какие-то дряхлые бабки. Вся заслуга их в том,что прожили сто или больше лет. У них берут интервью, их фотографии печатают втаком формате, что раньше разве что Марадону… Да и антидопинговые скандалы всемнадоели! А при разрешении использовать любые медикаменты спорт снова станетчестным и чистым. И тот, кто раньше отваживался использовать тайком допинг,теперь не будет иметь преимущества над «честными». Теперь на эту ерунду будутобращать внимания меньше, чем на ориентацию спортсмена.

Он кивнул.

— То есть вы хотите с допингом сделать то же самое, чтос легализацией блядства?

— То не я легализовал, — ответил я быстро, —я только… предложил сделать еще пару шажков в том же направлении.

— И успешно внедрил, — сказал Гадес, и я не понял,с осуждением или одобрением. — Ну… я не против. Просчитай последствия…

— Уже просчитал!

— Да? Быстрый, как электрический веник… Ладно,действуй. Наблюдать не буду. Но если сорвешься — сорву голову.

Я вышел на подгибающихся ногах.

Через месяц я уже, как вызванный на пожар, летел в Москву,где собрал группу специалистов и натаскивал их на подготовку к президентскимвыборам, ибо «безопасность и стабильность» — вот наш лозунг!

Как-то вечером я проезжал мимо автосалона, там на открытойплощадке новая модель «Роллс-Ройса», народ собрался, ахают. Времени у меня сзапасом, я быстро подал в правый ряд, припарковался, умело оттеснив какое-тосущество на китайской штуке удмуртской сборки.

Этот «Роллс-Ройс» в самом деле вобрал в себя все достижениянауки, техники и дизайна, сплавил воедино и произвел такое чудо. Я обошелвокруг, позаглядывал в окна, а в голове простучала мысль, что вообще-то пораменять как модель, так и саму машину. Макгрегор напоминает, чтобы мы всегда шлив ногу. На Вульфа, который привык к своему допотопному «Ниссану» и не желает сним расставаться, смотрит очень неодобрительно.

Цена оказалась вполне приемлемой, всего четыреста тысячевро. Я прошел к старшему менеджеру, быстро оформил заявку. Этот экземплярпродать не могут, выставочный, однако если господин желает, то поставят ме??я наочередь, и уже через пять-шесть месяцев я стану обладателем этого уникальногоавтомобиля.

— Ставьте, — ответил я, прекрасно понимая, чтостану владельцем уже завтра или послезавтра, как только после моего звонкаочередной автомобиль соскользнет с конвейера и пройдет стадию ручной сборки.