Книга Танец с граблями - Маргарита Южина

– Говорите, что хотите, я больше слова не скажу! – рыкнул похититель детей и отвернулся к окну.

Тогда Кира, кипя от возмущения, подошла к столу и взяла фотографию, вытащенную Вадимом из компьютера.

– Хорошо, молчи, я сама тебе все расскажу! Вот, смотри! Видишь? Это настоящая мать Димки, Чеснокова Марлена, хотя никакая она не Марлена, а просто Елена Семеновна. Ну, это не важно. Теперь сюда смотри, видишь? Узнаешь? Да не можешь не узнать, это же Ушлый! Вот он-то и есть настоящий отец мальчишки!

Кауров нервно сглотнул, а Ирочка наморщила лоб: она плохо ориентировалась во всех этих именах и прозвищах. Зато Тополевский все больше вглядывался в снимок и наконец пролепетал:

– Фигня… Такого не может быть!

– Нет, это на самом деле так, – блефовала Кира. – А теперь рассуди сам – на кой черт мне с тобой возиться – сдам тебя этому самому Ушлому, а уж он-то найдет способ тебе язык развязать. Ну как – звонить?

Интересно, что Тополевский нисколько не испугался. А скорее даже обрадовался.

– Вон откуда такая хрень, оказывается… То-то я смотрю…

Он почему-то откинулся на спинку стула и начал хохотать, сначала негромко, а потом и во весь голос.

– Ну конечно, сейчас самое время веселиться! Я сейчас этому Ушлому обо всех твоих проделках расскажу, потом вместе смеяться будем, – разозлилась Кира из-за того, что этот убийца так легкомысленно отнесся к ее допросу. – Сначала расскажу, что ты похитил его сына. Потом расскажу, как ты тиранил Дарью и колол ножом самого Рускова. Потом можно будет посмеяться и над тем, как ты пристрелил друга своего Суслина. Или это ты, Кауров, постарался?

Тот только замычал и замахал руками.

– Стоп, – серьезно сказал, как прихлопнул, Тополевский. – Давайте начнем с того, что в этой истории я самый что ни на есть положительный персонаж.

– Иван Царевич, – подсказала Ира.

Тополевский завозился на стуле и нервно ее перебил:

– Вы же хотели послушать, так дайте рассказать! Я, конечно, не ангел, врать не буду, но мокрых дел на мне нет, можете поверить. А уж с детьми связываться – и вовсе самая чернуха. Я как раз и хотел мальчонку этого от жути избавить. Как все получилось…. Прибегает ко мне как-то раз Вовка Суслин, дрожит весь от нервов, с порога орет – выручай, мол, Санька, не знаю, что делать. Стал рассказывать, а у меня по спине мурашки поскакали. Короче, услышал он, что в одной благополучной семье матушка жутко приболела. Матушка молодая, работница успешная, и по всем меркам погибать ей никак не хочется. А для продления ее славной жизни необходимо орган достать. Ну, вроде как поменять – больной на здоровый. Ясное дело – операция не шуточная, больших денег требует, а самое главное, важно, чтобы орган этот вовремя достали и чтобы подошел он тютелька в тютельку: и по крови, и по всяким там тканям различным. А посему решили родители, что надо эти самые органы у своего сынишки позаимствовать. Другими словами, нашли родичи темные ходы-выходы, чтобы собственного сынка на органы пустить.

– Какая чушь! Да Русковы бы никогда!.. Отец бы скорее кого другого на органы. Уж я-то знаю! – не выдержала Кира.

– Вот и я так сказал, а мне Суслин говорит – дескать, папаша об этом сынке давно знал: он красавицей-мамашей от другого нагулянный, а потому печалиться он, конечно будет, но не так, как по жене, потому что она – основная добытчица в семье.

– Вот гад! – воскликнула Ирочка.

– И я то же самое сказал. Да только словами мальчишке не поможешь. Спрятать надо было пацана. Мы и решили с Вовкой парня умыкнуть. Вовка ко мне парнишку приволок, а я его к отцу своему отправил, в тайге отец у меня, лесником работает. Решили вернуть мальца, когда матери пересадку сделают, а если не выживет мамаша, тогда и вовсе отцу не отдавать. Стали ждать, и тут убивают Суслина. Я, ясное дело, затаился. Стал к матери мальчишки приглядываться, а она вроде как на операцию и не собирается, а возле нее менты хороводами ходят. Я еще и раньше пробовал с ней связаться, а она и на встречу вместе с ментами заявилась. Тогда я струхнул, а после и вовсе хреново сделалось – я же не дурак – стоит мне о мальчишке заикнуться, меня враз повяжут и смерть Вовкину на меня повесят – а чего церемониться, я же уголовник! Опять на дно залег. А дела с каждым днем все хуже и хуже. Смотрю, эта дамочка возле родителей пацаненка все время вьется, – кивнул он на Киру. – Я уже было и к ней решил подобраться, про паренька рассказать, а потом испугался – может, думаю, именно с ней про органы-то и договаривались? Короче, я не силен загадки разгадывать, решил просто выждать, а оно вон как обернулось!

– Так Димка-то где? – не утерпел Кауров.

– Я ж объяснил – у отца моего, в тайге. Только сразу говорю, пока с этой операцией вопрос не решится, не привезу парня. Пусть он и не родной этим живодерам, все равно не отдам!

Все вдруг встало с ног на голову. И не верить Тополевскому было трудно, тем более что и Димка живой, как он говорит, а если поверить…

– А кто же тогда убил Суслина, покалечил Олесю Носову? Кто Каурова подставил? У Дарьи все переворотил? Антона Рускова ножом пырнул? Кто? Это что получается – есть еще и четверый? Так это групповуха, так что ли? Нет, групповуху мне не взять, – пригорюнилась Кира.

Неожиданно резко вскочил Кауров и понесся из квартиры.

– Кауров, сволочь! Это был ты?!

– Кира… – опешил тот. – Я понимаю, от ненависти до любви один шаг, я только не понимаю, когда ты этот шаг сделаешь? Сидите здесь, никуда не выходите. Я быстро. Только прошу – без меня мужиков не впускать и не выпускать, ясно? Слышь, Тополевский, проследи.

Тот ответственно кивнул, нимало не заботясь, что сам уже битый час сидит привязанный к стулу.

– А кто из родителей хотел мальчика продать? Отец или мать? – спросила Ира.

– Я не знаю. Вовка просто говорил – родители.

– Я знаю. Димку хотела продать мать, вернее, мачеха – Дарья. И вообще, я тебе, Тополевский, наплела здесь такой узор… В общем, так – Ушлый никакого отношения к Чесноковой не имеет. Он просто вместе с ней сфотографировался, а сказала я так для того, чтобы тебе стало страшно и ты бы нам все выложил. На самом деле Димка родной сын Чесноковой и Рускова Антона. Потом Чеснокова кинулась на эстраду, и ребенок ей стал ни к чему, он остался с Антоном. Антон в скором времени женился и в семью пришла мачеха – Дарья Ивановна. Дарье не нужна была никакая операция, да и Димкины органы ей все равно бы не подошли – не родной он ей. Скорее всего, недуг был выдуман, она мастачка себе разные болезни приписывать, а от Димки просто избавиться хотела. Кто ее знает, почему? Мешал, наверное. Ты скажи, Тополевский, тебя, кажется, Сашей зовут? Так скажи, Саша, что вы Димке наплели, что он так безропотно уехал в тайгу? Неужели он домой не рвался? – спросила Кира.

– Да как же не рвался? Скучал, только я ему популярно объяснил – у матери на работе большие сложности, она за него очень боится и просила пока сына подержать в безопасности. Я про мать говорил, я же не знал, что она не родная. Он только спросил – долго ли ему в тайге жить, мы пообещали – недолго, и все.