Книга Месть кровавого жнеца - Наталья Тимошенко

Саша чуть отстранилась от него, но только чтобы иметь возможность заглянуть в лицо.

— Вождение вертолета? — переспросила она. — Серьезно?

— Почему нет? — улыбнулся он. — Ты когда-нибудь летала на вертолете?

— Ни разу в жизни.

— Тогда приезжай как-нибудь ко мне в Москву, я тебя покатаю. Денег на аренду вертолета у меня, конечно, нет, но зато есть хорошие друзья, которые теоретически могут это устроить.

— Хм, заманчиво. Теперь я обязательно приеду.

Она снова прислонилась к нему, чувствуя его чересчур быстрое сердцебиение. Они были уже слишком давно знакомы, чтобы он все еще так реагировал на ее близость. Саша не тешила себя этой иллюзией, знала, что причина тому, скорее всего, его видения. Организм все еще не оправился от них.

— Если мы найдем другие поводы встречаться, возможно, ты не угробишь себя своими видениями.

— Поверь, у меня нет такой цели, — сдержанно заметил он. — Но… Это моя дверь, и я в нее уже вошел. Ни ты, ни я не сможем повлиять на результат.

— Но ты можешь хотя бы не лезть на рожон, — мягко заметила она, а затем полушутливо добавила: — Иначе однажды у меня не останется выбора, кроме как все-таки отвезти тебя в больницу. Представляешь, что нам там скажут?

— Ты правда считаешь, что в больнице мне помогут? — недоверчиво уточнил Войтех. — Что, по-твоему, я должен буду сказать докторам? Что мне становится очень плохо во время видений прошлого и будущего? Боюсь, что после этого меня начнут лечить не от того. А с меня хватит психиатров.

— Именно поэтому я еще ни разу не отвезла тебя в больницу. Я знаю, тебе иногда кажется, что я перегибаю палку. Например, когда запрещаю тебе вставать с дивана и отбираю телефон, — Саша улыбнулась, — но это только потому, что я не могу тебе помочь по-другому. Людям с такими симптомами, вне зависимости от причин, место в реанимации, понимаешь? А я не могу тебя туда отвезти, потому что мы оба окажемся в психушке. Я каждый день спасаю таких, как ты, а тебе помочь не могу. И это… Поэтому я и пытаюсь перестраховаться. Вовсе не потому, что мне так нравится тобой командовать.

— А я наивно думал, что я тебе просто очень дорог, — шутливо заметил он, стараясь понизить градус серьезности разговора. — И поэтому ты перестраховываешься.

Саша посмотрела на него, удивленно приподняв брови.

— Ты? Дорог мне? — в тон ему ответила она. — Ты же знаешь…

Договорить ей не удалось: калитка во двор распахнулась с такой силой, как будто целый отряд ОМОНа решил провести в их доме обыск, но вместо кучи бравых ребят во двор ввалился только тощий невысокий паренек с темными взъерошенными волосами, немного криво сидящими на переносице очками в темной оправе и большим рюкзаком за плечами.

— Привет, ребята! — заверещал он голосом Жени, увидев их на качелях. — Я наконец-то освободился, готов к труду и обороне.

— Очень вовремя, — едва слышно проворчала Саша.

— Как всегда, — согласился Войтех.

— Только не говорите, что у вас уже все закончилось, — умоляюще попросил Женя.

Саша закусила губу, чтобы не рассмеяться, а затем нехотя поднялась с качелей.

— Пошли хоть чаем тебя напою, — вместо ответа предложила она.

Женя скинул с плеч тяжелый рюкзак и с несчастным видом поплелся за ней в дом. Войтех не торопился последовать за ними. Он остался сидеть на качелях, радуясь, что его странное предложение насчет вертолета не вызвало у Саши лишних вопросов. Кажется, она вообще восприняла это как шутку, но Войтех был намерен все же довести это дело до конца. Пусть освоит хотя бы теорию.

Этой ночью, пребывая где-то на границе сна и бодрствования, ему наконец-то удалось по-новому взглянуть на досаждающие ему кошмары. Он понял, что сон так походил на видение потому, что это одно из видений пыталось пробиться к нему из подсознания. Он видел его, когда они застряли в заброшенном городе, но не уделил ему достаточно внимания, посчитав очередным наваждением того места. И только теперь, снова увидев его во сне, он понял, о чем оно было.

В этом видении он сидел в кабине вертолета, но не на месте пилота. Он смотрел на свои руки, и те были перепачканы кровью. Скорее всего, его кровью. Судя по всему, пилотировать он не мог. И когда он поворачивался к пилоту, то на его месте видел Сашу. Перепуганную, не знающую, что ей делать, Сашу.

Раз уж он смог вспомнить это видение, его долг сделать так, чтобы она хотя бы примерно представляла, что от нее требуется. С остальным он ей поможет.

Эпилог

19 сентября 1939 года, 17:05

Орлицкие горы,

Протекторат Богемии и Моравии

Бежать уже не было сил. Их не осталось даже на то, чтобы переставлять ноги, но он не готов был сдаться. Да и хлопанье перепончатых крыльев где-то за спиной придавало сил и бодрости, что уж говорить о пронзительных, нечеловеческих криках.

Куда он бежит, что собирается там делать, Конрад не знал. Он просто искал подходящее укрытие. Остался ли кто-то в живых, кроме него, он тоже не знал. И если задуматься, то он понимал, что даже если есть еще выжившие, которые смогли убежать от ужасных существ, никто за ними не придет. Не спасет, не заберет домой. Они все останутся в этом замке и станут кормом доисторических чудовищ.

Поэтому Конрад предпочитал не задумываться, а решать проблемы по мере их поступления. Юркнув на узкую винтовую лестницу, он сделал несколько шагов наверх, а потом остановился, чтобы отдышаться. Тут его вполне могли не заметить. Он спрятался за изгибом лестницы и сел на ступеньки. Здесь можно отдохнуть, едва ли хоть одно из чудовищ сможет пролезть на такую узкую лестницу.

Дыхание постепенно приходило в норму, а руки и ноги наливались свинцом усталости. Казалось, что он больше уже никогда не сможет пошевелиться. Так и останется сидеть на узкой, полуразрушенной лестнице.

Где-то в коридоре, из которого он пришел, раздался пронзительный крик и узнаваемое хлопанье крыльев. Преследовавшее его чудовище дышало и фыркало так громко, что его было слышно за десятки метров. Конрад представил, как оно втягивает ноздрями воздух, определяя, в каком направлении стоит искать свою жертву. Коридор, по которому он пришел, тоже был достаточно узким, там не полетаешь, поэтому монстр пошел на лапах. Конрад слышал, как его когти цокают по полу.

Он заплакал. Заплакал как ребенок. От страха, от усталости, от осознания того, что все тщетно. От того, что тяжелое дыхание, фырканье и цоканье когтей послышались совсем близко. Монстр чувствовал его запах, возможно, даже слышал его рыдания, хотя Конрад и старался заглушить их руками.

Рядом что-то зашуршало, а потом раздался недовольный вскрик. Существо пыталось протиснуться к нему на лестницу. Он еще не видел его, но слышал, как острые когти скребутся по каменному полу, пытаясь пропихнуть слишком громоздкую тушу в узкий проход, как перепончатые крылья шуршат от соприкосновения со стенами. Существо недовольно ворчало и вскрикивало, ему было больно, но оно все равно упрямо лезло за ним.