Книга Прах Феникса. Ужас в зазеркалье - Елена Кипарисова

– Нам нужно обсудить, как действовать дальше, – вмешался Энки, стараясь предотвратить разгорающийся спор. – Давайте успокоимся. Феб, как я уже тебе говорил, мы в отстающих. Есть какие-нибудь идеи?

– Провидцы молчат. Если бы что-то назревало, они бы предупредили нас.

– Ты так им веришь? – обратился к мужчине мой наставник. – Лили и то сегодня была не на высоте. Может пора подумать своей головой? Взгляните на их жертв, да такими темпами они вечность будут подрывать границу. Значит дело в другом.

– И? – поинтересовался Феб, потирая подбородок в раздумье.

– Нужно отловить одного из них. – В комнату вошла Калипсо с чашкой кофе в руках. Я улыбнулась ее несчастному виду, пока она исполняла роль прислуги, осторожно опуская кружку на журнальный столик перед мужчиной. Эндж кивнул ей, но даже не поблагодарил. – Нужно пойти на них, а не дожидаться очередной жертвы.

– Мы не можем действовать без решения Провидцев, – отрезал самый старший из бессмертных.

– У нас нет времени на это.

– Время есть всегда.

– Эндж, согласись, без помощи Провидцем мы не найдем Других. Нужна хоть какая-то наводка. Они не оставляют следов.

Мой наставник замолчал, усаживаясь на диван и закидывая руку на широкую спинку. Его взгляд яростно сверкал, но ему приходилось сдерживаться. Он молчал так долго, не решаясь признать правоту Энки, что мне показалось, он не заговорит уже никогда.

– Вы, – он посмотрел на нас с Некромантом и Калипсо, – выйдите из комнаты. Ваше присутствие больше не требуется. Теперь это взрослый разговор, а детское время вышло.

Парень вскочил даже в некоторой радостью, а вот блондинка поджала свои пухлые губы, прежде чем медленно и покачивая бедрами прошествовать между мужчинами. Я почти пулей вылетела вслед за Некромантом и на той же скорости поднялась в свою комнату. Слава Богу, что эта ночь закончилась.

Небо за окном оставалось мрачно-серым, из-за чего мне пришлось включить в комнате свет, который резкой вспышкой разорвал сумрак вокруг. Только так на душе стало немного спокойнее.

Я подперла дверь массивным креслом, что стояло неподалеку, и удобно в нем устроилась, в надежде, что этого будет достаточно, если кто-то решит войти без предупреждения. Мои губы пересохли от напряжения, и мне пришлось облизать их, ощутив при этом на языке неприятную горечь.

Вытянув руку, я разжала ладонь. На ней мирно покоился клочок бумаги, напоминавший неудавшееся оригами. Пальцы аккуратно разворачивали листок, когда мои мысли были далеко за пределами этой комнаты. Память никак не отпускала маленькую обшарпанную комнату, где на грязном полу лежала безвольная кукла, бывшая когда-то человеком, который ходил, разговаривал, стремился к чему-то. Всего миг, чтобы оборвать жизнь. Один взгляд в зеркало.

На белом листке черной шариковой ручкой было выведено всего несколько фраз, но я с первых букв узнала ровный каллиграфический почерк Димы. Только он тратил время на такие огромные завитки практически в каждом слове.

«Я знал, что ты жива. Я верил. Я приду за тобой, и мы вновь будем вместе».

Мне пришлось подавить разочарованный вздох. А чего я ожидала? Что хотела увидеть? Значит там, за окном, действительно стоял Дима, но что в итоге это меняло? Ровным счетом ничего. Бывший возлюбленный никак не мог исправить моего положения. А, учитывая его пацифизм, против Энджа он не устоял бы и пары секунд. Нет, мне определенно не хотелось, чтобы Дима приходил за мной. Привет, милый, я, конечно, пролежала какое-то время в гробу, после того как меня пытались вскрыть, но сейчас все в полном прядке – я бессмертна. Отличное начало разговора.

Но пугало кое-что другое. Узнай наставник, что мой парень собирается вмешаться в процесс его обучения, меня как минимум заперли бы вместе с Линелом в подземелье, чтобы я уже никогда не увидела дневного света. Достанется даже Энки, который отвел меня попрощаться с прошлым. Увы, прошлое со мной расставаться не желало.

Черт. Черт. Черт. Я что проклята? С каких пор все неприятности решили, что без них мне живется слишком скучно. Теперь к головной боли прибавились и мысли о Диме, который мог наделать глупостей, считая, что поступает правильно. Удивительно, что раньше мне казалось, нет ничего сложного в том, чтобы вернуться к прежней жизни, достаточно лишь избавиться от Энджа. Но за последние дни я поняла, что он лишь верхушка айсберга. Есть более страшные вещи и существа, жаждущие уничтожить меня, от которых не было спасения. Если бы только Дима знал, во что собирается ввязаться. Радовало лишь, что найти меня здесь ему в любом случае не удастся, а гулять я выходила под присмотром и то не часто. Сегодняшняя встреча могла быть только чистой случайностью.

Поднявшись из кресла и подтолкнув его на прежнее место, я вернула комнате первозданный вид. Неожиданно на меня навалилась невероятная усталость, разом лишив всяких желаний, кроме как оказаться в кровати. Мягкая кровать затягивала, окутывая шелковыми простынями. Я даже не нашла в себе сил раздеться, так и упав в грязной уличной одежде. Казалось, температура тела резко подскочила, а кожа начала плавиться. У меня был жар. Неужели бессмертные болеют?

Раскинувшись на кровати, я надеялась, что это лишь легкое переутомление, которое пройдет, как только мне удастся хоть немного поспать. Но то, что завладевало моим сознанием совсем не походило на сон. Слух, как и обоняние, обострились, вызывая только болезненные образы в голове, в то время как кожа стала столь чувствительной, что я ощущала даже движение воздуха вокруг. С моих губ сорвался стон. Глаза уже почти ничего не видели, лишь мутные яркие круги, а за ними неясные тени. Боль в голове становилась невыносимой. Я буквально чувствовала, как что-то раздирает голову на части. Сердце билось как сумасшедшее, в горле пересохло, но сил подняться уже не было. Мне оставалось лишь извиваться на постели, путаясь в липкой от пота одежде.

Неожиданно что-то холодное коснулось моего лба, убирая мокрые пряди волос. Я открыла глаза, но увидела лишь неясную фигуру, размытую до неузнаваемости. Прикосновение принесло временный покой, освобождение от оков невыносимого жара, который почти сразу вернулся, заставив меня выгнуться дугой над кроватью.

Я закрыла глаза, надеясь так уйти от боли, но она лишь усилилась, стягивая мои мышцы до предела. Тот, кто был рядом, коснулся моей шеи, послав нервную дрожь вдоль по позвоночнику.

Одежда мешала, только раздражая и так чувствительную кожу, поэтому я была рада, когда чьи-то крепкие руки стянули с меня сначала ветровку, зачтем обтягивающую футболку. Следом исчезли джины, хоть пуговица на поясе поддалась и не сразу. Воздух наконец подступил к телу, больше не сдерживаемый синтетическими тканями. Но лучше всего были осторожные движения прохладной руки по моей воспаленной коже. Шея плечи, грудь, обтянутая тонким кружевным лифчиком, живот, бедра. Я замерла под этими прикосновениями, боясь, что они прекратятся.

Позже к рукам присоединились губы, сначала лишь осторожно касаясь, а потом все более настойчиво. Это не спасало от жара, но делал его иным, словно меняя полярность. Мне нравилось то, что происходило. Казалось, именно в этом и нуждалось мое тело. Оно отвечало так яростно и требовательно, что совершенно не слушалось рассудка.