Книга P.O.W. Люди войны - Андрей Цаплиенко

В две тысячи восьмом на секретном совещании представителей всех ветвей ланкийской власти было принято решение покончить с «тиграми» самым быстрым и простым способом. К тому же он был самым испытанным. Война. Правда, объявлять ее не пришлось. Формально война продолжалась. Нужно было только прекратить перемирие. В одностороннем порядке.

И тогда, выждав удобный момент, ланкийская армия снова начала открытые боевые действия на севере острова. Перед новой войной правительственные войска успели неплохо подготовиться: закупили новую технику, отремонтировали старую, подготовили людей.

И главное – обработали должным образом местное население тамильских территорий, мол, мы гарантируем вам куда более сытую жизнь, чем под властью Прабакарана. Зерна сомнений легли на благодатную почву. Людям надоела война и бесконечная угроза оказаться между двух огней. Прабакаран постепенно лишился поддержки местного населения. Его судьба была окончательно решена.

В начале две тысячи девятого «тигры» были окончательно разбиты.

Прабакаран погиб в январе две тысячи девятого, пытаясь вырваться из кольца в районе Муллайтиву, там, где сосредоточенные и безропотные бойцы ланкийской армии зажали с разных сторон остатки «Тигров освобождения Тамил-Илама». Партизаны отчаянно сопротивлялись. Но местное население устало от войны. Все указывает на то, что армия знала, в какой именно машине будет прорываться через кольцо Велупиллаи Прабакаран. Его друг и оружейный магнат Кумаран Падманатан был арестован пятого августа того же года. По слухам, в гостеприимном Таиланде, что, впрочем, опровергают тайские спецслужбы. Оставшиеся в живых «Тигры освобождения» уверены, что это произошло в Малайзии. Но и малайцы отказываются это признать. Как бы то ни было, но глава «Департамента КП» и один из самых богатых тамилов седьмого августа оказался в Коломбо, в сопровождении нескольких ланкийских офицеров и с браслетами на тонких коричневых запястьях. Где его содержат, правительство Шри-Ланки не сообщает. Это теперь один из самых больших цейлонских секретов.

Да, кстати. Когда война закончилась, то победители так и недосчитались примерно тридцати тонн взрывчатки. Той самой, которая, как видно, хранилась в старой водонапорной башне. Еще одна военная тайна Благословенного острова.

ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ ПАРТИЗАН

Колумбия, 2003 год

История не знает войн, подобных той, которая с начала шестидесятых пылает в Колумбии. Впрочем, «пылает» – не то слово, которое подходит для описания этой войны. Сами колумбийцы называют ее «тихой». В страну наведываются туристы. Процветает бизнес. Сюда стекается капитал со всей Латинской Америки. Но каждый день здесь убивают людей. В Колумбии действуют два мощных партизанских движения и десяток более мелких вооруженных формирований. Конечно, незаконных. Их называют одним словом – «парамилитарес», то есть полувоенные. Партизаны ведут войну на два фронта – против правительственных войск и против парамилитарес. Хотя «фронт» – понятие относительное. Для того чтобы стать партизаном, необязательно уходить в джунгли. Половина Боготы, столицы Колумбии, – это район трущоб, он называется Сьюдад Боливар. Громкое название переводится как Боливарград. Не думаю, что Симон Боливар, человек, поднявший восстание против испанских колонизаторов, был бы рад, узнав, что его именем называют район, в котором люди кроят дома из обрезков труб, картонных ящиков и металлических контейнеров. Партизаны вербуют здесь новых бойцов, и это всего в двух километрах от президентского дворца. Здесь живет два миллиона бедняков. Сколько из них связано с партизанами, не знает никто. Появляться в Сьюдад Боливар без сопровождения полиции опасно. Да и с ней тоже не очень-то спокойно. Из Сьюдад Боливар несколько раз обстреливали дворец президента. Поэтому на подступах к мятежному району всегда дежурит президентская гвардия. Гвардейцы занимают позицию возле пешеходного моста, неофициальной границы Сьюдад Боливар. Один из них, Луис Кастро, в качестве предупреждения сказал нам: «Здесь есть одна банда торговцев оружием. Они себя называют «Вонючки». Когда взяли их арсенал, среди оружия нашли самодельные ракеты. Такими точно ракетами был обстрелян президентский дворец». Мы выслушали Луиса и отправились вперед.

А вскоре познакомились с партизанским дезертиром – в приюте для детей, который построили монахи-францисканцы. Здесь можно увидеть тех, кто в десять лет совершил первый грабеж, в двенадцать – взял на дело нож, а в пятнадцать – стал законченным наркоманом. Такова жизнь в Сьюдад Боливар. Но дети хотят изменить ее. Потому и приходят в приют. И если соглашаются с его жесткими правилами, то остаются. Впрочем, свободу у них не отбирают. Подростки знают, что в любой момент могут покинуть это заведение.

Монашки сказали нам, что один из ребят воевал на стороне коммунистических партизан FARC. И если парень захочет, мы сможем поговорить с ним. Невысокий юноша назвал свое имя и сказал, что он пулеметчик. Сложно было поверить, что этот простоватый подросток только что с войны. Я поинтересовался его возрастом.

«Пятнадцать», – сказал парень.

«А каким оружием ты владеешь?» – спросил я. И мои сомнения развеялись, как только юноша принялся перечислять марки и виды – подробно и со знанием предмета разговора.

«Лучше всего я управляюсь с пулеметом М-60. Американское оружие, очень хорошее. Неплохо знаю израильский «галил», хотя стрелял из него всего пару раз. Больше всего мне нравится русский АК-47, у него точность невысокая, зато никогда не заедает, даже если вода в него попадет или грязь какая-нибудь. У нас почти у всех был АК-47. Тяжеловатый, но если захочешь жить, то будешь таскать с собой и не такое. В сумках у нас всегда был хлеб, фляга с водой и кусок хамона – это такое просоленное мясо, не портится месяцами. Ну и, конечно, патроны».

Когда я заговорил с ним, мой проводник, донья Наталья Санчес, заметила, что настоящее имя парня не стоит называть. Партизаны считают его дезертиром и легко смогут найти в городе имени Боливара, великого южноамериканского освободителя, а значит, пускай юноша будет, ну, скажем, Мануэлем Рио. Около года Мануэль провел в партизанском лагере, в департаменте Каука. Партизаны пришли в его школу и увели с собой четыре десятка подростков. Все они стали солдатами FARC. Мануэлю пришлось воевать. Когда тебе пятнадцать, то кажется, что мир можно изменить к лучшему, взяв в руки оружие. Я слушал Мануэля очень внимательно.

«До того, как я ушел в партизаны, я работал у одного землевладельца: доил коров, занимался уборкой. По субботам танцевал с подружками, а по воскресеньям с друзьями выходил поиграть в футбол, гонял на велосипеде, ходил в школу в соседний поселок. Так и проводил время. Было здорово. Плохо было, когда приходили полицейские. Они сильно задирались. Потому что я был из местных заводил – они ко мне всегда цеплялись. Много раз меня били, ломали велосипед, ну и все в таком духе. Они чувствовали свою власть над нами. Когда партизаны заняли поселок, это случилось вечером, была перестрелка. Мы были в школе. Партизаны ждали, что мы выйдем. На следующее утро мы узнали, что почти все полицейские были убиты. Потом мы поняли, что партизаны не хотят нас убивать. Ни полицейских, ни жителей поселка. С тех пор я и начал общаться с ними, и в конце концов меня уговорили пойти с ними. А потом я был еще мал, это было просто любопытство».