Книга Сторожевой полк. Княжий суд - Юрий Корчевский

Стараясь сохранить лицо невозмутимым, я предложил:

– Пойдем, парень, посмотрим, как ты оружием владеешь.

Мы вышли во двор, где занимались ратники.

– Поликарп, – обратился я к десятнику, – вот ратник в дружину просится. Поставь против него воина – хочу умения его увидеть.

Поликарп выставил ратника из новобранцев. Я его принимал сам и знал, что мечом и саблей он пока владеет неважно.

Дружинники образовали круг.

Новобранец сразу проиграл «нижегородцу» учебный бой.

– Поликарп, – бросил я с укоризной, – у тебя что – все такие?

– Сейчас, воевода, выставлю достойного мужа. – Поликарп указал на среднего роста жилистого мужика. На его лице было несколько шрамов.

Противники оценивающе оглядели друг друга и пошли по кругу, выбирая момент для первого удара. Поликарп шепнул мне:

– Лучший боец на саблях.

Но и этот бой мой дружинник проиграл. Сначала он с успехом отбивал атаки новобранца, но затем «нижегородец» сделал ложный выпад и, когда дружинник подставил свою саблю для защиты, ловко нырнул под руку и нанес легкий укол в бок.

Пристыженный дружинник затесался среди своих товарищей.

Что-то мне в манере боя было знакомо. Вспомнил все-таки, хоть и не один год прошел. Так Павел Орефьев, дружинник Ивана Телепнева, учивший меня сабельному бою, фехтовал. И как я сразу не вспомнил? Даже костяшки пальцев на кисти заныли, отбитые когда-то палкой Павла.

Теперь ясно, откуда «нижегородец» явился. Из гнезда птенцов Телепнева. Жив, стало быть, Павел, не сгинул еще.

– Хорошо, беру тебя, боец. Как звать-то тебя?

– Зосима, князь.

– Служи честно, не щадя живота своего.

Хлопец попрощался, и мне показалось, что на губах его мелькнула злорадная улыбка. Ах ты засранец! Плохо тебя, значит, готовили, коли в учебном бою второй раз прокололся, не сумев скрыть свои особые навыки.

Ладно, пусть служит пока, зато я теперь знаю, кто у меня в дружине глаза и уши Телепнева. Через него можно к Телепневу даже нужные мне сведения переправлять, на современном языке – дезинформацию.

С тех пор я примечал, что Зосима частенько старается недалеко от меня отираться.

Наступила осень с ее дождями и непроезжими дорогами. Возведение крепости остановилось, и итальянцы засобирались в Москву. Поскольку на подводе было проехать невозможно, они решили добираться верхом. А ко мне пришли оба – за охраной.

Выслушав их, я решил ехать сам: с Федором надо поговорить, заодно зодчих сопровожу. Не один, конечно – с ратниками. И Зосиму возьму с собой, о чем ему и объявил вечером. Боец неплохой, случись что в дороге – лишним не будет. А брал я его с собой еще и потому, что присмотреть в Москве хотел, куда он направится по прибытии.

Добрались до Москвы за два дня – с трудом, вымокшие, продрогшие, заляпанные с ног до головы грязью.

Поблагодарив меня, итальянцы откланялись да и сразу в Немецкую слободу направились. Мы же – на постоялый двор. Почистились, сытно поели.

За ужином я вроде невзначай сказал дружинникам:

– Все завтра свободны, можете отдыхать.

Я краем глаза наблюдал за Зосимой. Его лицо хранило спокойствие, он невозмутимо поглощал пищу. Как же мне узнать, будет ли он у Телепнева? Самому следить, куда Зосима подастся, не годится: обернется он случайно – и все, сразу поймет, что его раскусили. А людей своих в Москве у меня нет. Подожди-ка, а ведь есть! В Разбойном приказе – дьяк Выродов да служивый Андрей. И как я о них забыл? Только застать бы их в приказе!

Ратники отправились в комнаты – греться да отдыхать после трудной дороги. Я же накинул еще не высохший плащ – и на улицу. Благо до Разбойного приказа недалеко.

И вот знакомая дверь мрачного учреждения.

Уперся сначала стражник у входа, пускать не хотел.

– Я – воевода коломенский, к дьяку Выродову, по государеву делу!

– Нетути дьяка, один столоначальник только и есть.

– Тогда к нему и веди.

Второй стражник, стоявший уже внутри, за дверью, провел меня на второй этаж, постучал в дверь, потом приоткрыл ее и просунул в щель голову:

– Проситель к тебе. Пущать?

– Зови.

Стражник распахнул передо мной дверь и отстранился.

Войдя в комнату, я с удивлением увидел за столом своего давнего знакомого Андрея. Вот так удача!

– Андрей, рад тебя видеть!

– Никак ты, боярин! – Андрей привстал за столом. – Вот уж кого не чаял здесь увидеть, да еще в столь поздний час!

Он выбежал из-за стола и обнял меня. Я видел, что Андрей искренне рад нашей встрече.

Расслабив свои могучие объятия, он указал мне на стул:

– Садись, боярин, рассказывай, что тебя привело сюда, какая беда стряслась?

– Не просто «боярин», дружище, – князь уже и воевода коломенский.

– Поздравляю!

– Так и ты уже, как я вижу, столоначальник – растешь!

Мы посмеялись.

– Ну а если серьезно, чем могу помочь?

– Дело срочное у меня к тебе, Андрей. Только между нами.

– Обижаешь, боярин. Прости – князь!

– Есть в моей дружине коломенской ратник один. Человек он скользкий и выдает себя не за того, кто есть на самом деле.

– С чего решил?

– Сказывает – из Нижнего он, там служил, а воеводу тамошнего не знает.

– Сие подозрительно, – согласился Андрей.

– Я в Москву по делу приехал и его с собою взял – вместе с другими ратниками. Помог бы ты мне за ратником этим приглядеть – куда пойдет да с кем разговаривать будет.

– Это можно. Только не сам, конечно, – под началом моим людишки есть. Вот им и поручу. Сам, прости, не смогу – дел полно. А Выродов, дьяк наш, если ты не забыл – муж жесткий, спрашивает за службу строго.

– Да нет, я не в обиде, Андрей.

– Тогда так сделаем. Один мой человек к тебе раненько подойдет, ты ему незаметно покажешь своего ратника, а дальше уж – его дело. Скажи только, где остановились вы, на каком постоялом дворе. А вечерком в приказ подойди – не стоит на постоялом дворе встречаться. Тут мы тебе все и обскажем.

Я подробно описал Андрею двор, где остановился с дружинниками, и облегченно вздохнул. Кажется, одной проблемой станет меньше.

– Ну все, договорились. Сам-то как?

– Поднялся, как видишь. После того как ты убийство князя Голутвина раскрыл да злодея сыскал, дела у меня в гору пошли – не иначе как с твоей легкой руки. Женился, дите у меня. Да и ты, я вижу, времени даром не терял.