Книга То ли свет, то ли тьма - Рустем Юнусов

– Так что она, совсем ничего не ответила? – спросил он.

– По нулям, но девица в определенном смысле развитая, – ответил акушер-гинеколог.

Заместитель декана, думая, как спасти ситуацию, посмотрел на хирурга.

– Впечатление такое, что она не училась шесть лет, а пришла к нам на экзамен с улицы, – сказал хирург. Заместитель декана побледнел и подумал: «При случае я тебя тоже подковырну. Ты не святой, а ходим-то мы по одной тропке».

Заместитель декана без какой-либо надежды посмотрел на меня.

– Мы еще ей оценку завысили, – сказал я.

– Хирургию, терапию и акушерство по практическим навыкам Хабибуллина сдала на тройки, поэтому, какую ей ставить итоговую оценку, вопрос спорный. При обсуждении оценки возникнет базар, поэтому, чтобы не было кривотолков, мы проэкзаменуем ее еще раз за другим экзаменационным столом, – сказал заместитель декана.

– А у нас, получается, не хватает компетенции, чтобы оценить знания студентки, – заметил хирург.

– Вашу компетенцию никто не ставит под сомнение, но, видите ли, вопрос спорный. Переэкзаменуем студентку для большей объективности, – сказал заместитель декана и быстро вышел к студентам. Нужно было срочно найти студентку. Она могла, не дожидаясь результатов экзамена, сесть за руль иномарки и уехать по своим делам, нисколько не переживая за полученную оценку.

Когда нашли, позвонив на сотовый, проблемную студентку, экзамены уже заканчивались. Только за одним столом отвечал последний студент. Экзаменаторы же и члены ГЭК с других столов, чтобы сменить обстановку, кто вышел в коридор, кто в комнату отдыха, где выставлялась на столах закуска – и пироги с разной начинкой, и ветчина, и копченая колбаса, и треугольники, и ватрушки, и несколько сортов салата, и фрукты. В роли официантов здесь были поочередно девушки-ординаторы с нашей кафедры или с кафедры хирургии или акушерства. Они всех, кто к ним заходил, спрашивали:

– Вам кофе или чай?

В комнате отдыха за столом часто между преподавателями завязывался непринужденный интересный разговор и о политике, и о любви в прежнее время, и о том, как любят студенты друг друга сейчас, и о гражданском браке, и о ценах на рынке, и о том, что произошло в последнее время в жизни того или иного преподавателя, и значительно реже разговор заходит на медицинские и тем более на педагогические темы.

Заместитель декана заглянул в комнату отдыха, пробежал взглядом по лицам экзаменаторов, которые сидели за столами, подумал: «Нужных экзаменаторов и членов ГЭК теперь уж не вытащишь из-за стола», – и вновь поспешной походкой направился в лекционный зал.

В это время последний студент сдал экзамен, и он на освободившееся место подсадил студентку Хабибуллину, которая недоумевала, зачем вся эта канитель – ведь никогда ничего подобного с ней за шесть лет ее обучения в вузе не было.

За экзаменационным столом сидела с кафедры терапии Вера Семеновна – преклонного возраста очень принципиальная женщина, за это ее не любил наш шеф. Он спал и видел во сне, как бы ее отправить на пенсию. Также за столом был Расых Мирзазянович – хирург. Он всего в жизни добился благодаря своим способностям, трудолюбию и настойчивости и того же требовал от студентов. Акушерство с гинекологией принимала милая женщина, но без своего мнения, которая, проставляя оценки студентам, ориентировалась, прежде всего, на то, как студенты сдавали терапию и хирургию. За одним столом с экзаменаторами сидел член ГЭК, заведующий кафедрой организации здравоохранения. Как только он увидел, что заместитель декана, направляясь к ним, ведет за собой студентку, то подумал: «Пахнет жареным». Он встал и поспешно покинул зал.

– Тут у нас небольшое недоразумение, – пряча глаза, обратился заместитель декана к экзаменаторам. – Студентка Хабибуллина сдала хирургию, терапию и акушерство за тем столом, – заместитель декана показал глазами на наш стол, – на неудовлетворительные оценки, а по практическим навыкам у нее по всем предметам удовлетворительно. Так вот уж для большей объективности, вы поспрашивайте ее по-быстрому, без билета. А при обсуждении замолвите за студентку слово. Экзамен закончился, не будут же все ждать, пока студентка по билетам подготовится.

Пока заместитель декана говорил, студентка Хабибуллина стояла около него. Она была уверена, что ей все равно выдадут диплом, и на ее лице не было тени волнения и беспокойства.

– Вы превращаете экзамен в профанацию, – возразила заместителю декана Вера Семеновна. – Экзаменаторы проявили принципиальность, поставили двойки, а мы должны заниматься, даже не подберу слово, чем! И все это на скорую руку! Это не педагогично. У нас не та организация, где один и тот же вопрос, чтобы его протолкнуть, по нескольку раз выносится на голосование.

– Ну, хорошо, пусть она возьмет билет, сделаем все официально.

Заместитель декана отправил студентку к секретарю, а сам наклонился над экзаменационным столом и сдавленным голосом произнес:

– Мне-то все равно, я с этого ничего не имею! Да поймите, просят же! А я человек маленький, подневольный.

– Кто просит? – спросила Вера Семеновна со свойственной ей прямотой.

– Ну, знаете, об этом у нас говорить не принято, – сказал заместитель декана, театрально поднял глаза к потолку и, не желая больше вести разговор на эту тему, демонстративно повернулся и пошел вкрадчиво, как ходят небольшие чиновники, выработавшие себе походку в кабинете, к своему столу, который располагался в центре зала.

– Так уж я и поверил, что деканат не заинтересован в этой студентке, – глядя в спину заместителю декана, сказал, ни к кому не обращаясь, хирург.

– У нас уж повелось, что на каждый чих сверху, экзаменатор должен ставить пятерку, – заметила Вера Семеновна.

– Вы обратили внимание, как ведет себя студентка, – сказала акушер-гинеколог, – я бы на ее месте сквозь землю провалилась, а ей – как с гуся вода. В ее лице ни один мускул не дрогнул. Ей не врачом нужно работать, а зазывалой в модельном агентстве.

Студентка Хабибуллина взяла билеты, ситуационные задачки и села напротив экзаменаторов.

Она пробежала глазами по некоторым вопросам в билетах, подняла глаза на Веру Семеновну, которая строго смотрела на нее, перевела взгляд на хирурга, затем, на акушера-гинеколога и подумала: «Здесь мне ничего не светит! Я дала промашку – села отвечать за стол к мужикам; думала, они увидят во мне интересную, сексапильную, красивую девушку и поставят хорошие оценки, а они, оказалось ничего не видят дальше носа своего, вдобавок ко всему наверняка они скряги, считают, как Плюшкин, копейки. Не зря же говорят: наука грудь сушит. Вот повезло их женам на мужей! Стоит мне только выйти на улицу, у настоящих мужиков сразу же автоматически повертываются в мою сторону головы, а они…»

– «Неотложные мероприятия при разрыве селезенки», – вслух прочитал менторским тоном хирург вопрос в экзаменационном билете и посмотрел на студентку, думая: «Девочка еще та: такие, как она, тусуются в ночных клубах с прожигателями жизни. И вся эта никчемная публика – золотая молодежь. Ей не пригодится наш диплом. Трудно даже представить, как она будет общаться с больными».