Книга Insomnia, или Поиски Механической Вороны - Марина Клингенберг

И впрямь река. Преспокойно катившая свои воды вдоль, в чем я убедилась, оглянувшись через плечо, череды многоэтажных домов. Получалось так, что либо у меня было плохо с географией, либо я совсем тронулась умом.

– О чем думаешь? – спросил Светополь, небрежно облокотившись на ограждение.

– О том, что здесь не должно быть реки.

Светополь собирался что-то ответить, но Тиран грубо перебил его:

– Тебя здесь тоже быть не должно, и что?

– Тиран обиделся за реку, – хихикнул Светополь.

– Заткнись, – не оценил юмора Тиран.

– А кто тогда ей объяснять будет? – Светополь с беззаботным видом заложил руки за голову и посмотрел на меня своими извечно ласковыми глазами. – Видишь ли, на самом деле совсем не важно, должна здесь быть река или нет. Важно то, что она перед твоими глазами. Было бы ужасно глупо, если бы ты видела реку и считала, что на самом деле ее нет.

– Я и не думаю, что ее нет, – внесла ясность я. – Я пытаюсь понять, где мы находимся.

– Ну, милая, этого никто не знает, – вид у Светополя стал такой, словно я заявила о своем намерении выяснить, есть ли жизнь на других планетах, откуда появились люди, действительно ли существует Бог или еще что-нибудь подобное. – Мы существуем у себя в голове, поэтому никогда не сможем понять, кто мы, что мы и где мы. Это замкнутый круг: сколько ни думай, придешь к тому, откуда начал. Поэтому выигрывают те, – он щелкнул меня по носу, – кто об этом не думает.

– Вы действительно никогда о таком не думаете? – засомневалась я.

– Незачем, – отрезал Тиран.

– Тиран прав, – кивнул Светополь. – И в самом деле, незачем. Это не играет никакой роли. Как ни крути, ты – это ты, и находишься ты там, где находишься, а от понимания, кто ты и где конкретно, ничего не изменится. Все равно останешься собой и на прежнем месте.

Я снова положила руки на ограждение и свесилась вниз. Вода в реке была мутной и потому пугающей. Я вообще терпеть не могу природные водоемы, кто знает, что скрывают их непрозрачные воды? Конечно, в хлорированной воде и кафельной плитке бассейна романтики куда меньше, зато и страха тоже. Самого противного из всех страхов, ибо хуже всего – ужас перед неизвестностью.

Любопытно то, что многие люди, не зная о себе ничего и имея лишь подозрение, что что-то они собой все-таки представляют, такого рода страха почему-то не испытывают. А ведь стоило бы. Ну как окажется, что ты представляешь собой нечто из ряда вон выходящее, например, чье-то видение. Или даже воспоминание.

– Не согласна, – проговорила я. – Желание измениться возникнет, только если осознаешь, кто ты и где находишься. И от одного этого желания может многое поменяться.

Я не сразу поняла, что молчание, возникшее после этих моих слов, сильно затянулось. Я повернулась к Тирану и Светополю; они смотрели друг на друга. На их лицах не было ни тени улыбки, и если для Тирана это было вполне обычно, то о Светополе так говорить не приходится. Впрочем, мрачными их назвать тоже язык не поворачивался. Я бы сказала, что оба несколько удивлены и не знают в точности, как интерпретировать мои слова, хотя, казалось бы, они говорили сами за себя.

Заметив, что я смотрю на них, Светополь тут же улыбнулся своей мягкой улыбкой.

– Ты хочешь что-то изменить, Проволока? – спросил он.

Я подумала, прежде чем ответить. Вот его вопрос точно был многозначен. Если понимать его в глобальном смысле, особенно имея в виду его обращение, то менять свою сущность мне совсем не хотелось – мне явно недоставало упрямства Эндага Сомвармистета, но становиться Эгоистом либо Благодетелем все равно не хотелось. Быть Проволокой не так уж и плохо, особенно если ты в равной степени чувствуешь склонность к обоим типам человечества. Что касается узкого смысла… Да, мне определенно хотелось что-то изменить, ведь я зачем-то села на поезд (но, кстати, так и не вспомнила, зачем). Потом я была напугана действиями Тирана и долго размышляла об уходе, то есть, по сути, тоже изменении.

Но теперь? Я представила, как поворачиваюсь и ухожу, куда глаза глядят. Возможно, сажусь на поезд и возвращаюсь домой. Или еду еще куда-нибудь.

При этой мысли сердце мое предательски заныло о Тиране и Светополе. Я вполне этого ожидала: привязанность к ним день ото дня становилась все крепче. Даже только их присутствие рядом заставляло меня чувствовать себя лучше. Прежде я не могла долгое время обойтись без книги или компьютера, мне было необходимо занимать чем-то руки и разум, но после знакомства с ними я могла часами молча сидеть и смотреть, как Светополь распечатывает и читает письма, или как Тиран смотрит на меня иногда ледяным, иногда просто равнодушным взглядом. Одни такие гляделки и впрямь растянулись на довольно долгое время. Я тогда, проснувшись, начала было вставать, когда вдруг увидела, что он сидит напротив и сверлит меня своими холодными глазами. Я замерла в ожидании чего-то, и в результате часа с полтора мы пялились друг на друга. Не слишком плодотворное времяпровождение, но чувствовала я себя уютно. Словно мы с ним общались без слов, одним только взглядом.

– Нет, я просто сказала, что думаю, – сказала я. – Лично я не хочу ничего менять. Мне хорошо. – И уточнила: – С вами хорошо.

– Даже с Тираном? – весело поинтересовался Светополь.

Такой вопрос был более чем объясним, потому как характер Тирана таков, что его надо бы называть Тираном, а не Тираном. Но на самом деле за внешней жестокостью и грубостью скрывалась эгоистичная, но никак не кровожадная натура, и уж Светополь-то наверняка понимал это, просто хотел немного подразниться. Ему это удалось: Тиран высказался в его адрес таким словом, что я слегка оторопела.

– И с тобой, и с Тираном, – буркнула я, втайне надеясь, что меня не расслышат.

Но они расслышали. Однако отреагировать на мои слова не успели.

Мне до сих пор трудно осознать в полной мере, что тогда происходило со мной на самом деле. С одной стороны, я все ощущала очень четко, случались лишь краткие периоды туманного забытья. С другой, мое пребывание рядом с Тираном и Светополем часто очень походило на сон, а уж та прогулка и вовсе. Внезапно наступившая весна, громады домов, неизвестно откуда взявшаяся река, и вдруг все это рухнуло, словно декорация из цветного стекла, в которую кинули тяжелый камень. Я готова была поклясться, что видела, как посыпались ее осколки.

Тяжелым камнем послужил внезапный оклик. Кто-то позвал меня по имени… Нет, мягко сказано. Кто-то прокричал мое имя, моя имя, прописанное в паспорте, которое я не слышала уже бог сколько времени и потому не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Тиран и Светополь об этом тем более не подумали, ведь для них я была просто Проволокой.

Когда крик повторился, до меня, наконец, дошло, что что-то не так. Я резко обернулась. Тут-то по моим ушам и ударил громкий звон, а глаза ослепил, как мне показалось, солнечный свет, отраженный в осколках падающего стекла. Все куда-то поплыло, мир вокруг слился в почти неразличимую серо-белую картину… Более или менее четко я видела только лицо своей подруги, той самой, которая по приезде убеждала меня, что от одной ночи на улице еще никто не умирал.