Книга Не выходите замуж на спор - Александра Лисина

Интересно, что они хотят сделать, если в Мир не способна пройти чистокровная темная сущность? Порталы тут не работают, покинуть Мир самостоятельно эта парочка тоже не сможет – заклятие Жабы не позволит. Князь сюда не пролезет, и я, соответственно, тоже не уйду. Разве что они заставят меня снова поклясться Тьмой?

Поморщившись, я чуть приподняла голову, но тут бес радостно воскликнул:

– Готово! Давай ее сюда.

Меня обхватили со спины и рывком вздернули на ноги, не обратив внимания на мое злобное шипение. Судя по всему, это был один из сопровождавших Асаку вампиров. Больше просто некому – бесам мой вес в одиночку не поднять. Затем этот гаденыш крепко схватился за больное плечо, заставив меня с хрипом рухнуть на колени, после чего просто-напросто поволок за собой, не глядя на мое исказившееся лицо и брызнувшие из глаз слезы.

Кто именно волок, как и куда, я уже не понимала. Мне было настолько плохо, что я бы взвыла в голос, если бы могла себе это позволить. Серебряная сеть больно впивалась в тело, обмякшие крылья, сломанные у самого основания, волочились сзади рваными тряпками, в плечо словно когти впиявили – острые, длинные, а затем рывками проворачивали внутри, заставляя почти терять сознание от боли.

Когда меня швырнули на землю, я была уже на грани того, чтобы порадовать вампиршу своим болезненным стоном. Но когти с моего плеча наконец исчезли. И спину перестало ломить от нестерпимой боли. Так что через некоторое время я все-таки смогла отдышаться и, приподняв голову, посмотреть на тех, кому удалось меня пленить.

Гидес стоял шагах в десяти, гаденько ухмыляясь и потирая перепачканные в крови ладони. На поясе у него висел короткий изогнутый нож, подозрительно смахивающий на ритуальный. Маленькие глазки блестели торжеством и предвкушением скорой мести, а длинный хвост – жаль, я его тогда не отрезала – размеренно ходил из стороны в сторону, выдавая нешуточное волнение.

За его спиной пугливо жались к деревьям еще двое бесов, то и дело кидающих на меня быстрые тревожные взгляды. Я запомнила их морды до последней черточки, чтобы, когда освобожусь, больше не оставлять этих уродов в живых.

Чуть в стороне молчаливо ожидали приказа двое вампиров, которых я видела раньше. Рисьяра с ними не было – значит, он пока еще поживет. Асака… Асака стояла ко мне ближе всех, а заметив мой интерес, медленно поднесла к лицу окровавленные пальцы и демонстративно их облизала.

На моих губах мелькнула и пропала змеиная усмешка.

– Ты будешь умирать страшно, – тихо сказала я и, сделав над собой усилие, с трудом встала. Меня шатало, по сломанному плечу обильно текла кровь, но я смотрела только на вампиршу, чей окровавленный рот тоже растянулся в жутковатой улыбке.

– Ты будешь первой, тварь. Князь тебя уничтожит.

– Посмотрим, – прошептала я, на мгновение прикрывая глаза, а затем решительно подняла голову и огляделась.

То, что я увидела, мне очень не понравилось. Но вместе с тем я была вынуждена признать, что действительно грубо просчиталась – у Князя все-таки имелся один надежный способ выдернуть меня отсюда. Причем всю, целиком, а не только темную ипостась. Способ, простой до отвращения и завязанный на такой древней магии, что с ней даже Мир не мог поспорить. Вокруг меня был нарисован большой и невероятно сложный круг призыва. Тот самый. Демонический. Напоенный моей собственной кровью и уже начавший потихоньку светиться неприятными багровыми огнями – такими же, как и вплавленный в рукоять ритуального ножа Гидеса кроваво-красный камень перемещения.

Вообще-то такую, как я, призвать в обычный круг невозможно – Свет удержит меня, даже если призывателем окажется сам Князь или Темная Герцогиня. Чтобы перебороть мой Свет, нужно два круга, исходный, который только что закончил бес, и принимающий – на той стороне, где меня, вероятно, с нетерпением поджидал драгоценный супруг. Более того, для ритуала требовалась моя кровь, не темной половины, а именно моя, цельная, и тоже – с обеих сторон. Но, судя по гнусной роже Гидеса и торжествующей ухмылке вампирши, Князь сумел как-то решить этот вопрос. И теперь оставалось лишь ждать, когда ритуал подойдет к своему логическому завершению, потому что нарушить его, находясь внутри круга, было невозможно.

Я вскинула голову, стараясь выглядеть невозмутимой, но получилось все равно жалко. Просить и умолять кого-либо не было смысла, да и не стала бы я унижаться. А вот сделать напоследок какую-нибудь гадость…

Я почти ласково посмотрела на злорадствующего Гидеса и, глядя ему в глаза, четко проговорила:

– Благословляю тебя, бес, на долгую и счастливую жизнь.

Тот только ухмыльнулся, а вампиры изволили негромко рассмеяться.

– Что ты там шепчешь, Хель? – заржал бес, тыкая в меня окровавленным пальцем. – Громче! Я не слышу! Скажи так, чтобы мы все смогли услышать, как ты умоляешь нас не делать этого!

– Благословляю, – с такой же ласковой улыбкой посмотрела я на вампиров. – И вас тоже, особенно тебя, Асака. Зря ты пила мою кровь…

Они все еще смеялись, когда вокруг меня ярко полыхнули линии демонического круга. Смеялись, когда меня изломало дикой болью, раскладывая на крохотные, не крупнее пылинки, кусочки. Но, уже истаивая в первородном, обжигающем пламене Преисподней, я почувствовала, как шевельнулся во мне придавленный магией ритуала Свет, и с наслаждением услышала истошный, полный ужаса и бесконечной боли визг вампирши, которому вторил быстро нарастающий рев попавших под мое благословение темных.

Глава 19

Ритуал призыва – совершенно мерзопакостная вещь. В первую очередь потому, что во время него не теряешь сознание. А чувствовать, как тебя сперва раздирают на мелкие кусочки, потом с силой швыряют в бездну, после чего заново собирают в единое целое, – то еще удовольствие. Я его испытала в полной мере, поэтому заранее сочувствую проклявшей Шмуля демонице, которую мы тоже когда-нибудь призовем.

Зрение, к сожалению, вернулось не сразу, поэтому я не разглядела, кто меня поднял с пола и, гулко топая тяжелыми сапожищами, куда-то поволок. И не расслышала, что именно этот некто бухтел, волоча меня на твердокаменном плече. А вот тому, что меня опять заковали в цепи, не удивилась, хотя на сырой подвал, признаться, сегодня не рассчитывала. Но, видимо, муженек решил больше не предоставлять мне гостевые покои. Или посчитал, что в ухаживаниях уже нет необходимости и он распрекрасно добьется моего согласия другими способами. Одно хорошо: я почти не опоздала на свидание и у него окажется на одну претензию меньше, чем могло бы быть.

Но зачем меня было швырять прямо на пол? Князюшка что, подарил кому-то привилегию надо мной издеваться? Может, конечно, тюремщик его близкий друг, но тогда где дыба? И почему он всего лишь сковал мне ноги вместо того, чтобы пришпилить к стене, как раньше?

Когда за продолжающим невнятно бурчать провожатым с лязгом захлопнулась дверь, я немедленно села, дожидаясь, когда глаза снова начнут видеть, а в ушах исчезнет утомительный гул. А когда полностью пришла в себя, внимательно огляделась.