Книга Кризисное управление Россией. Что поможет Путину - Степан Сулакшин

Провозгласить патриотизм императивом во внешней политике страны так, на повороте, совершенно неожиданном и незапланированном, с присоединением Крыма, тактикой на Украине и ссорой с Западом, но продолжать практику монетаристского удушения российской экономики Центральным банком – это что? Продолжать практику суперкоррупции в распределении государственных ресурсов и госзаказов – это что? Продолжать бюджетное строительство с минимальным финансированием науки, образования и здравоохранения – это что? Продолжать сокращать государственные расходы, обескровливая государство, – это что? Продолжать практически неизменно всю предыдущую либеральную практику – это что?

Это странно. Это выглядит как продолжение несуверенной политики сползания страны к кризису и потрясениям. Уже много лет назад явно реконструировался геополитический план и ряд: Ирак, Ливия, Сирия, Иран, и… Россия. Разве не очевидно сегодня, что этот план реализуется? Санкции, изоляция. Но, вероятно, не всем очевидно, как собственные российские то ли глупые, то ли инспирированные решения работают на этот план. Опасность для страны финальной стадии либерально-космополитического эксперимента нарастает.

А рейтинг власти растет. Почему? С ответа на этот вопрос я и начинал размышление. Война сплачивает. Уже идут в Россию гробы. А рейтинг растет. Война сплачивает. Мог ли кто-нибудь на фоне замечательного праздника спорта – зимней Олимпиады – предположить, что всего через несколько месяцев города Украины будут превращены в руины, Россия будет в изоляции и будет принимать гробы? На ровном месте, в значительной степени своими (!) руками все это создано. И нельзя молчать о том, что Россия сама участник этого «созидания».

Нашу Россию загоняют в исторический угол две основных причины.

1. Вечная ненависть иноцивилизационного Запада, и громадной ошибкой именно нынешней власти было лезть к нему в объятия, с восторгом объявляя, что наши ценности одни и те же. Сегодня страна платит за эту ошибку.

2. Социально-экономическая и политическая либерально-космополитическая модель страны. Она пока не меняется.

Добавим снова наш рефрен: а рейтинг власти растет. И все это – как заколдованный круг, как приговор. В чем выход? Еще не исчезла вероятность переоценки властью описанного опыта и откровений и вероятность смены курса. Есть примеры элементов такого поворота. Импортозамещение (однако способность нынешней власти что-либо созидать по многим примерам под большим вопросом: что новый самолет, что доступное жилье, что дороги). Отлучение российской элиты от зарубежного гражданства и счетов, хотя все эти люди, встряхнувшись и сманеврировав, так и остались на своих местах. Переориентация на более тесное сотрудничество с Востоком, Китаем. Не случайно на фоне падения доверия к России на Западе и во многих районах мира антизападный маневр России в три раза повысил доверие к ней в Китае, повысил и в Индии, и в других странах. Мир ждет настоящего второго полюса, контрамериканского, контрзападного. Но изменились ли те, кто вел Россию все эти годы на Запад? Нет. Сменены ли они на своих постах? Нет. Изменилась ли модель страны, построенная в переводе с английского? Нет. Возникла ли стратегия и идеология нового движения страны? Нет. А это значит, что нет пока никакого поворота страны к здоровой модели и перспективе, нет пока твердой надежды, что кризис, в который вползает страна, есть кризис очищения, а не кризис развала по образцу СССР.

Рейтинг власти растет. И объяснение этому есть. Информационная манипуляция и свойство русского народа сплачиваться при общей угрозе вокруг лидера, царя-батюшки. Массированная телепропаганда и порог войны, на котором находится страна, это объясняет.

Но сколько раз история показывала, что такое сплочение может быть и при движении стадом на историческую «бойню»? 1917… 1991…

Ну и куда идет сегодня Россия?!

2014 г.

Русская весна или русская осень?

Многие аналитики и комментаторы не заметили или не захотели заметить поворот российской внешней политики и высшей риторики от Крыма к Донбассу, от февраля – марта к августу – сентябрю.

Но не замечать поворота нельзя. Главное в нем то, что Россия (говоря «Россия», все время будем иметь в виду «ее официальная линия») показала неожиданную, резкую русско-солидарную патриотическую позицию при присоединении Крыма. Эта позиция пробудила цивилизационно русско-ориентированные силы на Юго-востоке Украины, «обнадежила» их в перспективе присоединения по схеме Крыма и уж определенно в поддержке всей мощью России. Россия (единственная политическая сила в мире) объявила киевские власти незаконными, «жуликами и самозванцами». Исходя из этого сигнала и из воли народа Крыма, результатов референдума, Россия присоединила Крым. До этого Восток Украины был политически неактивен. Если бы не российский «призыв», пример Крыма, политические формулы на высшем российском уровне, неявная, но определенная надежда и расчет на ее помощь, ничего бы в дальнейшем реально происходящего (объявления новой государственности, войны) с большой вероятностью не было бы.

Но! Референдумы в Луганской и Донецкой областях Россией уже «не рекомендовались». Их результаты, не менее легитимные и не менее убедительные по голосам, чем в Крыму, были восприняты «с уважением», но никаких политических и правовых последствий и значения в позиции России не приобрели. То есть проигнорированы. Россия, как бы точнее всего сказать, устранилась, заявляя, что она «не сторона» конфликта. Что она вообще за единую неделимую Украину, за ее территориальную целостность. Это утверждение вывело за рамки какой бы то ни было политической субъектности инициаторов государственной самостоятельности в Луганске и Донецке. Их как бы перестали замечать. Зато в риторике России в Киеве появились «партнеры». В США и Европе также партнеры. Что касается ополчения, то Россия по его поводу стала повторять, что это их дело и дело Киева, Россия тут не причем. Позиции России по окончательной конфигурации государственности на востоке Украины нет. Пусть, мол, об этом Киев с ополченцами договаривается, а Россия в этом вопросе в стороне. Тема русского мира, языка, воссоединения разрушенного цивилизационного единства, за которую ополченцы проливают кровь, – из риторики России исчезла.

На самой Украине эта тема видоизменилась. Из традиционной и органичной темы (не о западной части Украины речь) чувство единства двух народов, судьбы, памяти, памятников усилиями политических манипуляторов, затративших немало времени и денег, превратилось в чувство неприязни. Десятилетие вносила в это свой вклад Россия, сводя отношения двух стран к газовым войнам и выдавливанию цены на газ. Политика давления и дискриминации не могла не привести к результатам. 2014 год вызвал на Украине резкое изменение отношения к русским, России и ее президенту в сторону враждебности. Вновь внесла свой решающий вклад в этот процесс и сама Россия своей несдержанной и агрессивной, крайне непродуманной политикой. Однако на самом воюющем востоке Украины при понимании двойной линии России по отношению к ополчению нет никакого шанса на политическое, да и физическое выживание без поддержки России, которая неофициально оказывается в некоторых объемах. Политическая риторика политиков Украины о вторжении России имеет мало общего с действительностью. Стоит себе только представить, как выглядело бы настоящее вторжение российских войск. Линия фронта, эшелонированный марш-бросок, десанты, авиационная и иная дистанционная война. Лучше даже не представлять…Не было и нет никакого вторжения. Не было и нет той линии поведения, на которую надеялись те, кто поднялся на объявление новой государственности и вооруженную ее защиту в Луганске и Донецке. Россия осталась, по большому счету, в стороне. Хотя ситуация даже хуже. Не осталась в стороне, а видоизменила «сторону». Партнером стал Киев и Запад. Подписи под минским протоколом – это поддержка украинской тактики и стратегии. Практически во всем. Без всякого сомнения, война, гибель людей и разрушения – это ужасно. Мир (перемирие) вместо войны – это благо. Но заглянем в завтра. Чем обернется такое перемирие, которое уничтожило стратегический успех и темп укрепления позиций ополчения? Которое сработало на Киев? Это второй Хасавюрт. Тогда Лебедь – Березовский тоже говорили о мире. Какой крови стоило обеим сторонам конфликта то предательство в дальнейшем? Такого рода «хитренькие» перемирия могут быть вовсе не благим делом. Незадолго до 9 мая 1945-го Советскому Союзу по каналам тайной дипломатии тоже предлагали перемирие…