Книга Гибель Армады - Виктория Балашова

ЧАСТЬ 5

Ноябрь 1588 года Лавафелт

Он очнулся и увидел над собой темный потолок. Антонио повернул голову. Перед глазами появилась незнакомая комната. Видимо, он лежал на кровати у стены. Напротив располагалось узкое окно, далее стоял сундук, потом — дверь и стена. Как и потолок, стены были сделаны из потемневших от времени бревен. Возле стены Антонио разглядел небольшой деревянный стол, на котором стояла одинокая свеча. Ее пламя то взлетало ввысь, то опадало, грозясь угаснуть совсем. В комнате было тепло, а может, грело толстое одеяло, закрывавшее Антонио до самой шеи.

Теперь он попытался пошевелить руками. Выпростав их из-под одеяла, Антонио сдвинул его ровно настолько, чтобы увидеть на себе простую, белую рубаху из грубой ткани. Рука нащупала на шее цепочки с медальонами и крестом.

— Где же я нахожусь? — спросил вслух Антонио, чтобы проверить, как его слушается язык.

Голос был хриплым и низким. Он откашлялся. Тут же заболело одновременно и в спине, и в груди. Перед глазами поплыли круги. Без одеяла он начал замерзать. Антонио снова натянул его на себя и прикрыл глаза.

«Что со мной случилось?» — вопрос, словно змея, заполз в сознание, шипя и изгибаясь. Думать тоже оказалось больно. Но воспоминания постепенно возвращались: долгое путешествие на Армаде, крушение кораблей, де Лейва… Неожиданно всплыла картинка — тонущий галеас, падающие в воду люди, он, Антонио, захлебывающийся в накрывающих с головой волнах.

— Итак, меня спасли, — еле слышно прошептал испанец, — значит, экипаж выжил. Наверное, придется остаться в Ирландии на зиму. Заново отстроим корабль и весной вернемся домой.

Настроение улучшилось. Конечно, третье крушение было явно ни к чему. Но ко всему привыкаешь. Главное, чтобы среди выживших находился дон Алонсо. Он всегда умел воодушевить людей, вселить в них надежду. Антонио вновь разлепил тяжелые веки. На них будто по сундуку положили. Еще раз оглядев комнату, он вернулся к первому вопросу: «Где все-таки я? На замок Макданелла не похоже». В замке помещений было много, но Антонио помнил, выглядели они все же иначе.

Антонио уставился в окно. За ним сложно было что-то увидеть. Судя по кусочку темного неба, наступила ночь. «Или тучи привычно заполонили небесный купол, — последняя мысль прилетела вдогонку, — ноябрь. Скорее всего, тучи». Опять он пригляделся к частичке неба.

— Все же ночь, — решил он, — слишком черно, — очень хотелось говорить вслух. Иначе, казалось, он находится в могиле. Тишина давила. Раньше за дверью всегда слышались голоса, топот ног. Сейчас ни единого звука не доносилось до его ушей. В каюте и комнате замка с ним постоянно жил кто-нибудь еще. Присутствие других людей часто тяготило Антонио, но тут он готов был терпеть хоть дюжину соседей.

— Надо проверить, могу ли я ходить, — кашель рвался наружу, в груди клокотало, — встану и сразу лягу обратно. Только посмотрю, стою ли на ногах, — он закашлялся.

Пришлось подождать, пока кашель и боль в груди улягутся. Осторожно Антонио отодвинул одеяло. На сей раз он полностью стащил его в сторону. На ногах красовались штаны, из такой же ткани, как рубаха, и вязаные чулки. Антонио сел. Заболела спина, а перед глазами опять поплыли круги. Но обратно ложиться он не стал.

— Неизвестно, когда за мной соизволят прийти, — бормотал он, перебарывая головокружение, — надо узнать, жив ли дон Алонсо.

Наконец он отважился встать. Ноги мгновенно подкосились. Схватиться было не за что. Антонио мешком свалился на пол. Тело, которое и без того болело, заныло немилосердно. Сознание, как свеча на столе, вспыхивало, а затем затухало. Антонио отчаянно цеплялся за короткие вспышки, но четко мыслить больше не получалось. Подняться с пола тоже стало задачей невыполнимой. Он лежал, замерзая без теплого одеяла. Сквозняк пробирался в комнату из-под двери, обдавая беспощадным холодом. Впрочем, вскоре сознание совсем покинуло Антонио. Он перестал чувствовать холод и боль, перестал думать о де Лейве, и о том, где находится. Приятная нега окутала его тело. Жесткий пол превратился в мягкое облако, которое покачивало Антонио, как мать младенца…

Второй раз он очнулся и подумал, что падение на пол ему приснилось. Антонио лежал на кровати с одеялом, натянутым до шеи, и видел над собой темный потолок.

«Я схожу с ума, — мысль была не из приятных, но другого объяснения он не находил, — сейчас опять посмотрю вокруг, увижу окно, сундук и стол со свечой у противоположной стены».

Почти все так и случилось, кроме одного. В комнате находился еще один человек. Девушка сидела на сундуке как изваяние, сложив руки на коленях. Ее волосы были темными с рыжеватым отливом. Толстая коса аккуратно лежала вокруг головы, напоминая корону. Цвет глаз в комнате, освещаемой слабым пламенем одной свечи, Антонио разглядеть не сумел. Все, что он видел, это фигуру в сером платье с накинутым на плечи серым платком. Лицо девушки оставалось в тени. Антонио вдруг подумал, что волосы у нее могут оказаться на дневном свете более рыжими, более светлыми, чем мерещилось сейчас. Он чуть повернулся и застонал от прокатившейся по телу боли.

Девушка вздрогнула, всплеснула руками и встала с сундука. Она подошла к кровати и заговорила. Антонио узнал язык. Так же говорили ирландцы, с которыми он встречался в замке. Понять их было невозможно. И даже члены экипажа, знавшие английский, не понимали этой речи. Конечно, всегда находился кто-то, способный ее перевести. Тем не менее сложности возникали на каждом шагу. Слуги, матросы, солдаты быстрее вельмож начинали понимать друг друга. Экипажи набирались из разных стран, и люди привыкали объясняться жестами, на жуткой смеси языков. Короче говоря, Антонио одно понял: девушка говорит по-ирландски.

— Я ничего не понимаю, — четко произнес он по-испански, стараясь говорить громко и внятно. Он знал, это не поможет, но надежды не терял.

Неожиданно девушка начала отрицательно мотать головой. Рукой она прикрыла Антонио рот и снова замотала головой. Затем она сказала: «нет». Слова «да» и «нет» Антонио уже понимал и быстро сообразил, что девушка имеет в виду. Превозмогая боль, он сел на кровати. Она присела на краешек.

— Почему? — спросил Антонио, пожимая плечами, и глядя ей прямо в глаза для пущей убедительности.

Девушка беспомощно покрутила головой. Потом встала и выбежала из комнаты. Через некоторое время она вернулась с книгой. Полистав ее немного, девушка показала Антонио картинку с изображением людей, которые явно походили на англичан. Она потыкала в картинки пальцем и несколько раз повторила какое-то слово. Затем девушка показала пальцем на Антонио и нашла другую картинку. На ней точно были нарисованы испанцы, в этом Антонио не сомневался.

«Итак, она хочет сказать, что мне нужно молчать, потому что я испанец, а кругом — англичане», — сделал вывод Антонио и кивнул.

Девушка с облегчением вздохнула и улыбнулась.

— Эйлин, Эйлин, Эйлин, — нараспев сказала она и потыкала пальцем себя в грудь.