Книга Рай на краю океана - Сара Ларк

Илейн побледнела.

— А еще есть? — хриплым голосом поинтересовалась она.

На лице Арамы появилось испытующее выражение.

— Овцы? — осторожно переспросил он. — Для собаки? Куча. Если хотите, пойдемте, я…

Илейн не ответила, просто стояла и выжидающе смотрела на него.

— Мистер Сайдблоссом взял пятерых детей-метисов из миссионерской школы в Данидине, — наконец ответил Арама. — Две девочки-служанки для дома и три мальчика, которые учатся работать на ферме. Я здесь уже четыре года, и он мне доверяет. Я руковожу фермой, когда он с остальными перегоняет овец. И…

— Мистер Томас знает об этом? — бесцветным голосом поинтересовалась Илейн.

Арама пожал плечами.

— Не знаю, да я и не спрашивал. И вам не следует делать этого, мистер Сайдблоссом очень вспыльчив. Равно как и мистер Томас. Вы не хотите нам помочь с еще парочкой овец? Мы чинили загоны, и нужно кое-кого перегнать.

Илейн кивнула. О том, что она только что узнала, можно подумать позже. Кроме того, и о новости, которую сегодня утром ей с гордостью сообщила Зои: она, Зои Сайдблоссом, беременна. У Томаса будет сводный брат или сестра. Что ж, по крайней мере для ее мужа это не в новинку…

Поэтому Илейн решила отогнать от себя размышления о своеобразном способе, которым Джон Сайдблоссом увеличивал численность своей прислуги, и последовала за Арамой и Питой к другим загонам. Для такой собаки, как Келли, работы было немного. Большинство овец паслось на высокогорных пастбищах; здесь остались лишь больные животные и овцематки, которых поздно покрыли и которые еще не ягнились, а также несколько дюжин овец на продажу. Последние доставили Келли наибольшее удовольствие, потому что эти отары были многочисленнее и собака чувствовала, что ее помощь действительно нужна. Илейн тоже впервые почувствовала себя почти счастливой, когда вечером шла домой.

— От тебя пахнет овцами! — пожаловалась Зои, когда они столкнулись в дверях. — В теперешнем состоянии я не могу выносить этот запах.

Эту фразу Илейн слышала еще за завтраком, причем дважды. Сначала Зои не понравился запах кофе, потом ей стало дурно при виде яичницы-болтуньи. Если так пойдет и дальше, Илейн и домашней прислуге женского пола предстоят тяжелые месяцы.

— Я сейчас помоюсь, — ответила она Зои. — И ребенку стоит пораньше привыкать к запаху овец. Вряд ли мистер Джон будет воспитывать из него садовника.

И с этими словами Илейн ушла в свои комнаты. Она была очень даже довольна собой. Постепенно она снова обретала свой колкий язычок, хотя раньше не была такой резкой и злобной. «Может быть, стоит быть более терпеливой с Зои, — подумала Илейн. — Тем более что она, возможно, сделала те же выводы, что и мы с Арамой». Столь близкое соседство Эмере должно очень сильно действовать Зои на нервы. В отличие от Илейн, у Зои не было возможности удалиться в уединенное западное крыло дома. Ей и Джону принадлежали общие комнаты, к которым прилегала кухня. И над всем этим царила Эмере. Ледяная, с непроницаемым взглядом. Возможно, Зои постоянно приходится переживать настоящий ад!

На следующий день Илейн с утра отправилась в конюшни. У Арамы и тех немногих мужчин, которые остались на ферме, было много работы для Келли. Когда примерно к полудню они закончили, Илейн решила попробовать прокатиться. Арама предложил ей оседлать маленького вороного, которого она гладила вчера.

— Его зовут Хан, — сказал Арама. — Ему три года, и он всего пару месяцев ходит под седлом. Вы ведь умеете ездить верхом, правда?

Илейн кивнула и рассказала о Баньши.

— Мой отец пришлет ее сюда, как только жеребенок станет самостоятельным. Я уже предвкушаю это, очень соскучилась по ней.

Взгляд Арамы стал скептичным, что довольно сильно удивило Илейн. Неужели он не верит в ее способности наездницы? Или ему не нравится мысль о сивой кобыле в этой темной конюшне? Что касается ее питомицы, то Илейн не собиралась запирать свою лошадь в стойле. Баньши привыкла к пастбищам.

Впрочем, она быстро развеяла сомнения относительно своих умений верховой езды. Илейн ловко и без посторонней помощи взобралась на спину Хана и рассмеялась, когда Арама с сожалением заявил, что не может предоставить ей дамское седло.

— Мисс Зои не ездит верхом.

Почему он произнес это с таким значением?

Неважно, у Илейн не было желания разбираться в высказываниях Арамы, она хотела исследовать новые окрестности. Вскоре она поняла, что ездить верхом на Хане для нее настоящее удовольствие. Жеребец был бодр, шел легко, и Илейн, не привыкшая к арабским скакунам, наслаждалась ощущением легкости. Когда кобы ее бабушки неслись галопом, под их копытами, казалось, дрожала земля, а Хан, по ее впечатлению, едва касался земли.

— Я могла бы к этому привыкнуть! — заметила Илейн и похлопала вороного по шее. — Завтра повторим!

Во время этой первой поездки она ограничилась осмотром местности, которая находилась в непосредственной близости от фермы, и посетила загоны для овец. В Лайонел-Стейшн их было два, оба довольно большие. Здесь не выращивали крупный рогатый скот, как в Киворд-Стейшн, для этого здешние места были слишком гористыми. Крупный рогатый скот окупался только на по-настоящему просторных пастбищах, как, например, на Кентерберийской равнине. Его нельзя было так просто перегнать на лето в предгорья, как овец.

На следующее утро Илейн вышла рано, предварительно упаковав себе обед. Она хотела проехаться вдоль реки в сторону гор и посмотреть хотя бы подступы к земле МакКензи. Так сказать, заняться фамильной историей. Она захихикала, вспомнив о деде и о том, как ее мать тогда неслась сломя голову, убегая от преследователей. Флёретта отыскала отца, убегая от Сайдблоссома, — и оба едва не угодили в одну и ту же ловушку.

Илейн от всей души наслаждалась прогулкой. Погода была великолепной, сухой, солнечной и слегка ветреной — идеальной для поездки верхом. Хан старался, но шел ровнее, чем вчера, и не пытался каждый раз перейти в галоп. Поэтому Илейн могла сосредоточиться на окружающем пейзаже и любоваться панорамой высоких гор справа и слева от реки Хаас, уходившей на северо-запад. Келли весело сопровождала ее, лишь время от времени отбегая в сторону, чтобы погнаться за зайцем, чего она, вообще-то, не должна была делать, поскольку для пастушьих собак охота была занятием предосудительным. Однако проблема кроликов в Новой Зеландии встала несколько лет назад настолько остро, что даже такие пуристы, как Гвинейра МакКензи, отказались от того, чтобы ругать своих собак за небольшую охоту. На каком-то корабле завезли кроликов, и, ввиду отсутствия естественных врагов, они размножились в катастрофических масштабах. В некоторых районах возле Отаго они уже даже начали оспаривать траву у полезных животных. Целые равнины, на которых обычно паслись овцы, оказались просто дочиста выедены длинноухими. Пришедшие в отчаяние поселенцы наконец завезли и выпустили лис, рысей и других диких животных, которые охотятся на кроликов. Но хищников было по-прежнему недостаточно, чтобы справиться с этим количеством грызунов.