Книга Неотразимый и сексуальный - Джилл Шелвис

– Идем, – приказал грубый голос у нее над ухом, и чужая рука сжала ее плечо.

Все последующее протекало в виде стоп-кадров, которые сменяли один другой в такт оглушительной и разудалой мексиканской музыке.

Кадр первый: ее вырвали из объятий Ноа.

Ноа попытался помешать громилам, но вдруг застыл на месте, и Бейли видела почему.

За его спиной тоже стоял бандит, ясно обозначивший свое присутствие посредством пистолета, который уткнулся в спину Ноа. И это был настоящий пистолет, а не глупая ручка фирмы «Бик».

Значит, так тому и быть. Ее песенка спета. Они хотят, чтобы Бейли привела их туда, где спрятаны деньги. И теперь, когда она видит Ноа в последний раз, у нее есть еще шанс сказать, что он значил в ее жизни. Признание, однако, будет кратким. Она скажет, что жила все это время только благодаря его поддержке, его вере и невероятно острому уму. Что никогда не смогла бы с ним расстаться.

Что любит его.

Она должна сказать ему все это. Должна.

Его глаза яростно сверкали. Это было невероятное, мучительное унижение – видеть, как ее уводят, и понимать, что он бессилен им помешать. Слезы застилали Бейли глаза, мешая видеть, и все же она пыталась не плакать.

– Я люблю тебя, – беззвучно произнесла Бейли, надеясь, что Ноа поймет ее по движению губ. Он должен понять! И Ноа понял. Его лицо просияло, и он протянул к ней руку, забыв про бандита с оружием. Но парни справа и слева от Бейли просто развернулись, увлекая ее за собой.

Ее повели к церковным воротам, и никто их не остановил. Проклятие, кажется, что, кроме Ноа, вообще никто ничего не заметил, как и тогда, когда они смешались с толпой на свадебном торжестве.

Потом ее втолкнули в черный внедорожник и усадили между двумя суровыми, вооруженными до зубов типами. Машина тронулась. Повернув голову, Бейли успела увидеть, как из ворот выбежал Ноа и застыл посреди улицы с выражением смертельного отчаяния на лице.

Визжа на повороте, машина вильнула за угол, и Бейли его больше не видела.

«Что ж, это хорошо, – сказала себе Бейли. – Ноа вне опасности».

– А теперь… – начал тот, кто сидел на переднем сиденье, и кровь застыла в ее жилах, потому что она узнала этот голос. Он повернулся лицом к Бейли, и она не сдержала вскрика. Это было лицо человека, который улыбался ей на бесчисленных коктейльных вечеринках. Лицо человека, который работал вместе с Аланом и проник в ее дом, чтобы угрожать ей смертью.

Сглотнув, Бейли смотрела в темные, холодные глаза Стивена.

– А теперь скажите же нам, миссис Синклер, где деньги?

– Где Кенни? – К стыду Бейли, ее голос задрожал. – Я хочу поговорить с Кенни. – Пусть брат с ними заодно. Но Кенни не сможет смотреть ей в глаза и мучить ее. Это она знала.

Ставила на это.

– Кенни? – Стивен улыбнулся, и по спине Бейли пополз ледяной озноб. – Хочешь поторговаться с Кенни?

– Да.

– Когда ты говорила с братом последний раз?

– Вам какое дело?

– Похоже, ты не знаешь.

– Чего я не знаю?

– Кенни ослушался моих приказаний, и это с его стороны было большой глупостью.

О господи.

– Где он? – прошептала Бейли.

– Ему осталось недолго.

– Почему?

– Во-первых, он не привел нас к тебе. Но оказалось, он еще и нашел себе весьма щедрых работодателей – Федеральное бюро расследований.

Кенни работает на «хороших ребят»? Ее затопило облегчение; любовь к брату переполняла настолько, что она рисковала не справиться со своими чувствами. Пришлось прижать ладонь к губам, чтобы подавить рвущиеся наружу рыдания. Тогда, в аэропорту, Кенни действительно пытался ее предупредить! Неудивительно, что он так встревожился, когда Бейли бросилась от него прочь! Он все предвидел заранее.

– Ну, – сказал Стивен, – твой ход. Где деньги?

Ее мысли неслись вскачь. Если сказать им правду: она понятия не имеет, где эти проклятые деньги, тогда она может считать себя покойницей.

Значит, нужно тянуть время.

– Есть одна маленькая проблема.

– Ответ неверный, – процедил Стивен, и что-то больно укололо Бейли в предплечье. Ее мир превратился в черную дыру.

– Мы ее вернем, – успокаивал Шейн, обращаясь к Ноа, который ничего не ответил, нацепив на голову наушники и дожидаясь, пока диспетчер не даст Шейну «добро» на взлет.

Ноа молчал, потому что не мог говорить. В горле застрял страх размером с футбольный мяч.

Он потерял Бейли.

Шейн отыскал его очень быстро, и все же было слишком поздно. Черный внедорожник растворился в воздухе.

Однако Ноа знал, куда они поехали. Прямо в аэропорт, чтобы отвезти Бейли назад, на Бербанк-Хиллз, в дом, который все время был у них прямо под носом.

«Драгоценность»!

Иисусе, в это невозможно поверить.

Теперь начиналась гонка во имя спасения жизни Бейли. В аэропорту Кабо они умоляли задержать два частных самолета, которые уже готовились к взлету. Бесполезно. Если Бейли прятали в одном из них – а Ноа нутром чуял, что так оно и есть, – у них на счету была каждая минута. Они дожидались команды на взлет. Ноа скрипел зубами, под ложечкой сосало от страха. Как только Бейли окажется в доме на Бербанк-Хиллз, как только укажет, где деньги, – или их там не найдут, ее жизнь, считай, кончена. Как ему жить с мыслью, что он не успел прийти ей на выручку?

Наконец разрешение на взлет было получено. Набрав высоту, Шейн обернулся к Ноа:

– Слушай, дружище, только не молчи!

– Лети быстрей.

Мрачно усмехнувшись, Шейн последовал совету, в то время как сам Ноа связался с Мэдди:

– Что скажешь?

– Ты был прав. Перед вами взлетели два самолета, – сказала она. – Оба в воздухе примерно минут по тридцать. Больше ничего; за вами тоже никого нет. Значит, она в одном из этих двух.

– Куда они направляются?

– Пытаюсь выяснить.

– Если на Бербанк…

– Если на Бербанк, то мы сможем привлечь местные власти.

– Так и сделайте.

– Хорошо. Позже сообщу, где и когда они пойдут на посадку.

Пока все идет вроде неплохо, но гнетущая тоска не отпускала Ноа. Второй раз за год он подвел женщину, которая ему доверилась. Он не знал, как с этим жить. И сможет ли жить вообще.

Зато он знал, что Бейли его любит. Она смотрела ему в лицо, и ее глаза лучились счастьем, как бриллианты. Бейли сказала – «я тоже тебя люблю».

Ноа не расслышал ни единого слова, потому что гремела музыка – отныне она будет сниться ему в кошмарных снах, зато понял их сердцем, каждое из них. Он приложил ладонь к груди – сердце болело невыносимо, с той самой минуты, как ее вырвали из его объятий.