Книга Сироты небесные - Ирина Андронати

Барс стал пилотом третьего кораблика грозной эскадры, катера «Неустрашимого», тоже по случаю обретённой самостоятельности получившего собственное имя: «Натиск». Маша занимала кресло штурмана и знала, что ей вскоре действительно придётся сыграть эту роль; вторая пара пилотов-эрхшшаа, Мийт-Та и Чишш, как и их собратья на «Спасателе», готовились прежде всего к рукопашной схватке.

На оба лёгких кораблика установили по три лазерных батареи с «Неустрашимого». Этого с лихвой хватало для эффективной стрельбы по наземным и воздушным – то есть неподвижным или медленным – целям, а на орбите…

На орбите оружия никогда не бывает хотя бы достаточно.

* * *

Санька так и не смог потом восстановить ход событий. Возможно, виной было включение Рра-Раштом хроновика – в тот момент, когда поняли, что их обстреливают и что медлить уже нельзя. Это был не первый и не десятый случай, когда Санька попадал под удар хроновика, но никогда не было такого, чтобы начисто отшибало память. Не отшибало – перемешивало. Какие-то события казались происшедшими давным-давно и почти стёршимися, какие-то – приснившимися, прочитанными, увиденными в кино… Иных событий, которые отпечатались в памяти, просто не могло быть в действительности: например, он отчётливо помнил, как пылает и рушится внутрь себя исполинская Игла – почти десятикилометровая башня, венчающая скалистую вершину у восточной окраины плато, там, где начинается непроходимый хаос чёрных хребтов, пропастей, отвесных стен, разломов, трещин… но этого просто не могло случиться, потому что на самом деле Игла как стояла, так и стояла – гладкая и блестящая издалека, вблизи она оказалась похожей на старый, без коры, ствол иссохшего и окаменевшего дерева – палево-серый, неровный, сучковатый, с какими-то шипами, дуплами, прорезями, выступами…

Возможно, то, как поступили они, было неправильным. Не зря же он четвёртую неделю сидит в одиночной камере, дожидаясь суда. И Рра-Рашт отозван на свою планету как-то без почестей… Но и те, в городе – поступили по-свински. Бить на поражение сразу, не пытаясь предупредить, предостеречь, хотя бы спросить, опознать, – это подло. Стрелять в тех, кто, может быть, пришёл тебя спасать…

Да, на чужой планете он без санкции командования открыл огонь на поражение. Но только в тех, кто стрелял в него. Да, сколько-то человек погибли. Но все они хотели его смерти. Его – и тех, кто стал ему дорог.

Они начали стрелять первыми. И даже не попытались предупредить.

Все остальное вытекало из этого обстоятельства. Получалось как бы само собой. «Принцип домино»: один толчок, цепочка падений – и перед вами новый пейзаж…

Просто когда Санька понял, что именно он сейчас – самый главный в этом захваченном и местами горящем городе, обратного хода уже не было. Оставалось только ломить вперёд.

И он стал ломить вперёд. Удивившись попутно, что белая тряпка в окне – такой распространённый во Вселенной знак капитуляции…

Он ещё раз убедился тогда, что для начальника главное – это иметь толковых подчинённых и не сдерживать их тогда, когда они знают, что делают.

Коты вычислили, нашли и арестовали здешнее правительство. Олег тут же, не давая арестованным выйти из шока, принялся выкачивать из них всевозможную информацию.

Ярослав, размахивая своим пулемётом, построил полицию и пожарных. Полиция ещё недолгое время пыталась качать какие-то права, а пожарные взяли под козырёк и занялись своим прямым делом.

Мобилизованные для отпора «нижним» граждане были распущены по домам.

Барс выступил по местному радио (переводил Михель) и сказал, что бояться гражданам нечего, любое недоразумение можно уладить, и вообще – период изоляции позади, добро пожаловать в обитаемую Вселенную…

После чего «Спасатель» (без Саньки) и «Натиск» незаметно снялись и ушли в облака. Через три часа вернулся один «Натиск».

…Нет-нет, всё в порядке! Все живы – просто остались там, на корабле, с людьми. Большой корабль, в трюме почти шестьдесят человек, перепаниковали… вода есть, еда есть, но темно и душно, очень душно, эрхшшаа сейчас пытаются что-то запустить… Нет, экипаж мёртв. Их добили уже потом, после того, как коты взбунтовались и ушли. Но попутно, добивая – повредили систему управления. В общем, теперь похоже на то, что людей придётся снимать группками, перевозить сюда, на Мизель, а уже отсюда…

Чуть-чуть отлегло. Это срочно, но не сверхсрочно.

К трём часам дня на дороге внизу появились разведчики наступающей армии. Их встретили Вовочка и Михель – в трофейной четырёхколесной самобеглой тележке белого цвета. Эмблему правительственной связи – узкий запечатанный конверт – соскребли ножом и поверх нарисовали свою, новую, только что рождённую: шпагу, стилизованную ракету и звёздочку сверху.

19 января 2015 года. Москва. Ранний вечер

Следующая встреча президента с Исигуро Усидой состоялась в резиденции спецкомиссара – в новеньком пентхаузе на Чистых прудах. Плоская крыша была завалена сугробами идеально белого снега. Снегогенератор стоял позади дома, Усида пускал его в ход по ночам. Он жаловался, что мало спит – два, а если повезёт, то три часа в сутки…

Внизу, если посмотреть, пузырилась обычная московская коричневато-серая снеговая каша.

Сада камней возле дома не было. Росло несколько деревьев – странного вида ели и плакучие ивы.

В доме было не по-японски тепло, и обстановка напоминала скорее о викторианской Англии, чем о Востоке. Дубовые книжные шкафы во всю стену и тёмные корешки старых книг на добром десятке языков…

– Жаль, что ты не куришь, – сказал Усида, обнюхивая короткую сигару. – Человеку нужно иметь слабости, от которых легко отказаться.

– Я курил в школе, – поморщился президент. – Никакого удовольствия.

– Ты получил новые данные.

Это был не вопрос, а утверждение. Весь пакет документов был доставлен спецкомиссару через час после президента, а то и меньше.

– Да.

– Я много думал. Обсуждал с коллегами. Надо дать ему слово на Генеральной Ассамблее. По твоему представлению.

– Когда?

– Через три дня. Через четыре максимум.

Президент хрустнул переплетёнными пальцами.

– Хорошо… Да, я придумал тебе название. «Корона». «Керама Корона». По-моему, прекрасно звучит.

– По-моему, тоже, – коротко рассмеялся Усида. – Так назывался мой самый первый сорт. Тебе придётся думать дальше…

19 января 2015 года. Московская область, секретный объект «Зелёный плёс»

К вечеру повалил снег, всё сильнее и сильнее, сначала быстрый, мелкий и колючий, потом – медленный, мягкий, крупными хлопьями, совершенно рождественский. Резко подскочила температура – градусов до двух, а с утра было около двадцати мороза, да ещё с хорошим морским ветерком…

Некрон пошарился в сарайчике, нашёл широкую пластиковую лопату и двинул к бане – нагрести сугроб побольше. Он никогда не упускал случая попариться, а здесь была прекрасная банька: из толстенных отборных брёвен, в меру тесная, с кубом из нержавейки и каменкой из чёрных окатышей величиной с кулак. Сухие берёзовые дрова обещали отменный жар.