Книга Звезда в оранжевом комбинезоне - Катрин Панколь

И велел мне получше это запомнить».

Леони, шею которой по-прежнему поддерживала специальная шина, нахмурила брови и спросила:

– Ты думаешь, для меня тоже есть место за этим туманом?

– Да. Хочешь доказательство? Твои силы восстанавливаются. И не только я так думаю…

– Ах…

– Тут недавно, когда я от тебя ушла, забежала в гости к Жюли. Она ужинала на кухне с отцом. Заговорили о тебе, само собой, и знаешь, что сказал мне месье Куртуа?

– Эдмон? – вздрогнула Леони. – Эдмон говорил с тобой обо мне?

Она съежилась под бело-розовым пледом, который Стелла купила ей, чтобы она не зябла.

– И что он тебе сказал? – спросила она, выдвинув голову из повязки, словно пытаясь поймать ответ на лету.

– Мы говорили о тебе, и о Половинке Черешенки, о метрономе и о пианино, я рассказывала, как ты себя чувствуешь, и он именно так мне и сказал: «Она выкарабкается, обещаю тебе. Останется лишь неприятное воспоминание, вот и все».

– Он так тебе сказал? Эдмон так сказал?

– Ну, похоже, он и правда так думал. Не то чтобы сказал это, чтобы меня успокоить.

Леони на мгновение задумалась:

– Ну, значит, это он передал мне мои ноты и мой метроном… Больше некому.

– Ты о чем?

– Амина принесла их сегодня утром. Она сказала, что какой-то мужчина, она его не видела, передал мне этот пакет в приемном отделении.

– И ты мне ничего не сказала?

– Да я хотела, но просто забыла. Все из-за книги. И потом я пока еще такая измученная, голова не работает.

– Куда ты их положила?

– Под кровать. Поглубже, для верности. Боюсь, что у меня их заберут.

– Мамочка! – воскликнула Стелла. – Никто у тебя их не отнимет! Ты здесь в безопасности.

– Да, но… а вдруг…

– Он сюда не придет, мам.

– Как ты можешь в этом быть уверена, детка моя?

Она опустила голову на подушку, вздохнула.

– Если он меня опять заберет, я не выдержу, Стелла.

– Не говори так! – приказала Стелла. В глазах ее стояли слезы. – Ну пожалуйста.

– Деточка моя… Только не плачь. Зато так хорошо, что мы снова вместе.

Она протянула руку к дочери, та обняла ее, поцеловала.

– Ты выкарабкаешься, обещаю. Ты теперь не одинока. Вокруг тебя теперь полно людей. Дюре, Амина, месье Куртуа, Жюли. Они все хотят спасти тебя.

– Я знаю, знаю…

Но она все равно не верила. Стелла почувствовала, как мамина рука в ее руке слабеет, делается вялой и безвольной. Рука утопающего, который не хочет больше хвататься за соломинку.

– Мамочка, не теряй надежды, умоляю тебя. Хочешь, я пришлю к тебе Тома? Ты, наконец, увидишь его вблизи. Я часто с ним разговариваю о тебе.

* * *

Они с Томом то и дело проходили мимо дома 42 по улице Ястребов, и, когда замечали в окне Леони, они делали ей знаки, посылали воздушные поцелуи. Том вставал во весь рост в кузове грузовика, чтобы она увидела его и оценила, насколько он вырос.

Один раз Том в бурном порыве залез прямо на балкон и поцеловал ее. Она все повторяла: «Это ты, Том, это правда ты? Какой ты прекрасный маленький мальчик, ты такой смелый и сильный». Том говорил ей: «Не волнуйся, бабушка, мы придем и спасем тебя». Леони тем не менее попросила его скорее слезть с балкона.

Том в грузовике постоянно повторял, что нужно спасти бабушку, нужно спасти бабушку. «У меня есть друзья, знаешь, мы могли бы создать банду и похитить ее».

– Мы, увы, любимый мой, не в кино. В жизни нам придется действовать по-другому, чтобы вытащить ее оттуда.

– Но в любом случае надо же что-то делать…

Стелла не знала, что ему ответить. Если бы существовало решение, она уже давно нашла бы его.

– Скажи, Стелла, Рэй Валенти тебе тоже причинил зло?

Она ответила: «Опусти немного зеркальце со своей стороны, а то я плохо вижу».

Он поправил зеркало, но с темы не сбился.

– Он причинил тебе зло, ведь так? Ты можешь мне сказать, я ведь уже большой.

Ему было почти девять лет. Тощий, в синей линялой майке и бежевых джинсах, которые она купила ему на ярмарке, он оперся локтем на дверцу и глядел на Стеллу, не сводя глаз с ее лица.

Она не отвечала, молчала. Не было сил врать ему. Но и сказать правду тоже не было сил.

– Раз ты ничего не отвечаешь, это означает «да». Ты просто изображаешь гордячку. У тебя очень хорошо получается изображать гордячку.

Он замолчал и достал из кармана губную гармошку.

* * *

– Мне так бы хотелось его видеть, это точно, – вздохнула Леони.

– Ну так я тебе устрою…

– Ты думаешь, это возможно?

– Сейчас все возможно, мам. Уверяю тебя.

Леони задумчиво смотрела перед собой. Пошевелила тонкими, как лапки стрекозы, пальцами.

– Эдмон Куртуа… Раньше мы очень дружили. А он ничего больше тебе не рассказывал?

– Он не очень-то много разговаривает. Какой-то он как будто выжженный изнутри. Уж не знаю, что он пережил, но он начеку. Ты бы видела, как он смотрит на людей – словно в немом фильме. Я всегда чувствовала, что могу ему доверять. Но всегда при этом боялась ошибиться…

– Это замечательный человек, Стелла. Уж поверь мне.

Стелла посмотрела на мать и поняла, что есть еще многое, о чем она представления не имеет.

– Все какие-то тайны, мам… Когда-нибудь ты, наконец, мне все объяснишь…

– Может быть, возобновим чтение? Когда я слишком много говорю, я так устаю…

– Ловко ты выпуталась, – улыбнулась Стелла. – Умеешь же ты уходить от ответов на вопросы.

Эдмон Куртуа… Половинка Черешенки… Леони обложила себя секретами, как маленькими камушками. Но на дороге встает еще один камень, черный и угрожающий, который Стелле хотелось бы разнести в пыль: кто ее отец? Правда ли то, что говорил ей Рэй: «…я не твой отец! Ты поняла, или тебе еще картинку нарисовать?» Она не осмеливалась задать этот вопрос. Тогда пришлось бы припомнить молчание ее матери, когда отец ночью заходил в ее спальню. Чем настойчивей она пытается сдвинуть с места этот камень, тем тяжелее он становится. Он загораживает ей обзор, давит на грудь, не дает дышать. Вечно она об него бьется.

– Стелла! – воскликнула Леони.

– Да, мама.

– Не смотри на меня так. Мне страшно.

– Прости меня. Я просто задумалась.

«А в любом случае, – подумала Стелла, – что она могла сделать? Может быть, своим молчанием она спасла нас обеих? А может быть, у нее просто не было больше сил, чтобы вмешаться?» И снова она почувствовала, что заблудилась в лабиринте, и нужна ниточка, чтобы вывести ее наружу. Ключ от всех этих тайн и загадок.