Книга Перехват инициативы - Сергей Самаров

Я посмотрел на Константина. Даже очки снял, чтобы хоть одним глазом заглянуть ему в глаза. Но Суглобов взгляд упорно не поднимал. Он был растерян и подавлен, и уже этим, уже своим невозражением подтверждал правдивость выдвинутых против него обвинений. Я от растерянности даже не успел ударить его гипсом в сломанную челюсть. Еще двое сотрудников «Альфы» вышли из квартиры и взяли Суглобова под руки. Майор Рославлев обыскал Костю и вытащил из кармана трубку мобильника.

– Почему же ты с мобильника не звонил, лейтенант? Почему пользовался городским аппаратом?

Константин не ответил, только слюну проглотил. Кадык на его горле активно шевелился. Наверное, от испуга. Ни один преступник заранее не готовится к моменту своего задержания, и для каждого задержание является мощнейшим стрессом. Это я хорошо знаю по опыту.

ВАДИМ АВЕДОВ, КАПИТАН В ОТСТАВКЕ, СПЕЦНАЗ ГРУ

«Наружка» упустила Яркова, что в условиях современной Москвы не нонсенс...

Лейтенант бегом, перепрыгивая через ступени крыльца, выскочил из своего управления и сначала к автобусной остановке ринулся, но потом вернулся и на служебную стоянку заскочил, договорился с кем-то из ментов-водителей, и его повезли на «уазике» с включенной мигалкой. Мент с ментом всегда общий язык найдет. А причину всегда можно найти подходящую. Машины сопровождения, а «вели» лейтенанта двумя машинами, как и всех остальных, имели под водительским сиденьем магнитную коробку мигалки, но включить ее – это значит сразу себя обнаружить. И потому опытные парни из «наружки» предпочли сразу сообщить диспетчеру о случившемся и продолжать преследование доступными способами. Но диспетчер уже был предупрежден службой «прослушки», поставленной Вершининым. Там зафиксировали разговор, предположительно лейтенанта Суглобова с неизвестным. И потому еще до сообщения «наружки» диспетчер отправил во двор к Яркову две машины. К сожалению, самодельный «жучок» не дал возможности определить номер абонента и его местонахождение, но звонок с городского номера отдела уголовного розыска, судя по набору, был на трубку сотовой связи.

Посланные диспетчером машины успели к месту раньше лейтенанта. Буквально за несколько минут. Встали на дворовой парковке и наблюдали за подъездом, готовые забежать туда сразу, если в подъезд войдет кто-то подозрительный. Бабушку с тяжелой сумкой за слишком подозрительную не приняли, хотя на камеру на всякий случай сняли. Она открывала подъездную дверь с домофоном своим ключом. Своим же ключом открыл дверь и Ярков. Ментовская машина въехала во двор уже с выключенной мигалкой, высадила лейтенанта, развернулась и сразу же уехала. Наблюдатели ждали дальнейшего развития событий. Через минуту после Яркова дверь подъезда открылась изнутри, вышел солидный широкоплечий мужчина в светлом костюме, остановился, осмотрелся, галстук поправил, закурил и пошел прямо к дворовой парковке. Он выходил, совершенно не показывая ни торопливости, ни волнения, и потому не вызвал у наблюдателей подозрения. Вполне резонно было предположить, что это житель дома. Вышел и сел во внедорожник «Лексус», стоящий рядом с машинами наблюдателей. Они не поленились и его тоже сняли на камеру.

В «Лексусе» уже находился водитель в черной униформе с надписью на спине «охрана». Эту надпись удалось рассмотреть, когда водитель выходил и открывал багажник, чтобы вытащить оттуда какой-то бумажный пакет. Похоже, с бутербродами, потому что сразу после этого он начал поглощать их один за другим. Но при виде мужчины в светлом костюме работу челюстей прекратил. Через две минуты после того, как солидный мужчина уехал, во дворе появились две машины «наружки». После короткого совещания опера решили было в подъезд войти, когда услышали там шум и крики. Открыть тяжелую металлическую подъездную дверь возможности не было, выбить ее ударом ноги – тоже, и они набрали номер квартиры лейтенанта Яркова. Никто на звонок домофона не ответил. Опера набрали номер другой квартиры, но в это время дверь открылась, и выбежала испуганная и плачущая девочка лет двенадцати. Девочка показывала в подъезд:

– Там... Там... – повторяла.

Опера ринулись вперед. В подъезде уже собрался народ. В основном пожилые женщины. Они и сообщили операм ФСБ, что милицию уже вызвали. Опера с милицией связываться не захотели и вызвали свою оперативную группу и следственную бригаду, которые прибыли раньше ментов и сразу принялись за работу. Убитый лейтенант лежал на лестничной площадке перед распахнутой дверью в свою квартиру. В ней нашли и труп жены. Тоже два пулевых ранения. В грудь и в голову. Выстрелов никто не слышал. Значит, пистолет был с глушителем.

Следом за оперативниками, и опять раньше ментов, приехали сначала мы с майором Рославлевым, а потом подполковник Яблочкин с Вершининым и выслушали все, что здесь произошло, в изложении наблюдателей.

* * *

Подозреваемый в убийстве был пока только один – тот самый солидный мужчина, которого на пленку засняли. И хотя вел он себя совсем не подозрительно, больше подумать было не на кого. Разве что убийцы жили здесь же, в подъезде, не имеющем выхода на чердак.

Наблюдатели принесли камеру, чтобы попросить жителей подъезда опознать мужчину. Маленький монитор камеры для слабых, усталых от лет глаз оказался ничего не говорящим явлением. Тогда пришлось войти в квартиру на втором этаже, присоединить камеру к телевизору и показывать так. Женщины в один голос заявили, что такого в их подъезде нет, но человек похож на мужчину, живущего по другую сторону двора в соседнем доме. Это вполне вписывалось в текст разговора убитой жены Яркова с неизвестным, которого она приглашала. Она сказала, что видела, как тот выезжал...

Одновременно был послан запрос на розыск по номеру «Лексуса». База данных ГИБДД для сотрудников ФСБ всегда открыта, и уже через пару минут мы владели полными данными на внедорожник, принадлежащий охранному предприятию «Сакура». Вопросы стали замыкаться на определенных точках. А когда задержали лейтенанта Суглобова, появилась возможность оперативно решить и другие вопросы.

Памятуя недавние неприятности ментов, майор Рославлев расставил по сторонам оцепление из автоматчиков, только-только приехавших. На всякий случай автоматчиков разогнали и по окрестным чердакам, чтобы блокировать возможность появления там снайпера. Суглобова, нацепив на него бронежилет и кевларовую каску, провели в микроавтобус с задернутыми шторами на тонированных окнах.

Уже во дворе ко мне подошел капитан Стаднюк, потерявший больше половины своей самоуверенности. Я понимал его – предал человек, которого он только сегодня еще называл другом и готов был горой встать на его защиту. И потому старался разговаривать с капитаном мягче, не заостряя внимания на произошедшем.

– Старший лейтенант Яковенко сейчас позвонил... – сказал мент. – Он подписал в суде ордер на обыск и выемку документации в «Сакуре».

– Ты сам, наверное, хочешь присутствовать на первичном допросе Суглобова? – спросил я.

– Конечно... При мне у него меньше шансов врать...

– Пойдем к Рославлеву. Обыск и выемку могут производить только менты или парни из ФСБ. Парням из ГРУ этого законом не дано...