Книга Разлучница - Кристина Леманн

Около десяти часов утра в лучах пробивающегося сквозь тучи солнца он увидел остров Борнхольм, зеленеющий вдали, как изумруд.

Примерно в это же время Жасмин и Роня стояли у причала и уныло смотрели на пустую стоянку «Santa Lucia», понимая, что яхты в порту нет.

— Один раз он уже так сделал, — объяснила Роня. — Но тогда я была совсем маленькой. Он как сквозь землю провалился, никому ничего не сказав. Он сел на корабль, и с тех пор о нем шесть лет никто ничего не слышал.

— Но сегодня, — сказала Жасмин, — он, скорее всего, выехал прокатиться с покупателем яхты.

— Может, и так, — почти разочарованно произнесла Роня.

— А ты бы хотела, чтобы было по-другому?

— Мама бы хотела, — призналась она. — Она всегда ищет, в чем бы его упрекнуть. Она часто ругается, потому что папа не дает ей денег и потому что мы бедные, а они в Пеерхагене живут в свое удовольствие. — Девочка вздохнула. — Мама целыми днями сидит перед чайником и накручивает волосы на пальцы.

— А тебе не хочется ссориться с мамой, и поэтому ты думаешь, что было бы лучше, если бы отец не вернулся. Да?

— Нет, я не хочу, чтобы папа снова исчез. Тогда все опять будут говорить, что он трус и безответственный человек.

— Вот как.

— Но они его не понимают. Никто его толком не может понять.

— А ты его понимаешь? — озадаченно спросила Жасмин.

— Не знаю, — ответила Роня с лукавой улыбкой на лице. — Я ведь всего лишь маленькая девочка. Но я думаю, что они нехорошо обошлись с папой в Пеерхагене. Наверное, когда папа был маленьким, он тоже был толстым и смешным, а они все время смеялись над ним и дразнили. Поэтому он стал таким неприветливым и угрюмым.

— В твоих словах что-то есть, — сказала Жасмин.

— И я вот тоже вредная, непослушная и сумасбродная, потому что никому нет до меня дела.

— О, не говори так. — Жасмин улыбнулась. — Я думаю, что ты умная и привлекательная девчонка. И эти огненно-черные волосы очень идут тебе.

Роня засмеялась.

— Посмотри, Жасмин! — вдруг воскликнула она и показала в сторону набережной. — Наверное, это те самые люди, которые хотели сделать пробную прогулку на «Santa Lucia».

Жасмин обернулась. Две парочки вышли из офиса управляющего портом, потом свернули на причальный бон, где стояли Жасмин с Роней, и направились в их сторону. Все они были в одежде для отдыха. Один мужчина в солнцезащитных очках шел впереди всех, рассматривая яхты, которые тихо качались на спокойной воде. Они прошли мимо Жасмин и Рони до конца причала и вернулись назад.

— Она должна быть здесь, — сказал мужчина в солнцезащитных очках. — Я в этом совершенно уверен.

— Вы ищите «Santa Lucia»? — спросила Роня.

Обе пары повернулись и посмотрели сначала на Жасмин, потом на Роню.

— Да, — ответила одна из женщин, обращаясь к Жасмин.

Вероятно, она считала ниже своего достоинства общаться с ребенком.

— Тогда вы не ошиблись, — сказала Роня. — Это место «Santa Lucia».

— Но ведь ее нет, или я плохо вижу? — Мужчина явно нервничал.

— Нет, вы хорошо видите, — ответила Роня. — Фальк Розеншток — мой отец.

— Мне очень приятно. И где же твой отец?

Роня пожала плечами и, наивно улыбаясь, ответила:

— Понятия не имею.

Четыре пары глаз требовательно уставились на Жасмин. Сама ситуация была ей неприятна, но она молчала, не выказывая никаких чувств.

— Мы договорились на десять, — осуждающе произнес мужчина в очках. — Мы приехали из Гамбурга. И где же ваш муж?

— Фальк Розеншток не мой муж.

— О, извините, я думал… Тем не менее не могли бы вы объяснить, где он?

Жасмин любезно улыбнулась.

— Вчера в их семье произошло горе. Брат Фалька Розенштока внезапно скончался.

Лица женщин помрачнели.

— Примите мои соболезнования, — пробормотал другой мужчина.

— Я не родственница этой семьи, — постаралась внести ясность Жасмин.

— Разве он не собирался жениться? Я имею в виду брата Фалька, — не выдержал мужчина в очках.

Жасмин про себя хмыкнула.

Обе женщины, раздраженно переглядываясь, молчали.

— Да, значит, не собирался, — констатировал мужчина в очках. — И у него нет острой потребности в деньгах. Да и цена была завышена. Пойдемте отсюда. — Вся компания развернулась и уныло побрела к набережной.

— Теперь мы хоть знаем, что Фальк не поехал на пробную прогулку, — заметила Жасмин.

— И он не собирается продавать «Santa Lucia».

— Может, он просто забыл о встрече? — спросила Жасмин, желая подбодрить девочку.

— Папа никогда ни о чем не забывает.

— А нельзя ему позвонить?

— Если бы был мобильный, то можно, — сказала Роня.

Жасмин дала Роне телефон.

Девочка набрала номер и поднесла телефон к уху. Жасмин все поняла по ее лицу: сначала оно оживилось, а потом на нем появилось глубокое разочарование: в трубке послышался голос автоответчика.

— Он его отключил, — сказала она, отдавая телефон Жасмин.

Жасмин сохранила этот номер и, сунув мобильник в сумочку, спросила:

— Разве нельзя как-нибудь по-другому с ним связаться?

— Неужели так важно связаться с ним?

— Роня, я точно не знаю. Но мне это неожиданное исчезновение кажется странным, поэтому было бы лучше, если бы мы дозвонились и выяснили, где он и чем занимается. Тебе так не кажется?

Роня задумалась.

— Тогда давай спросим управляющего портом. Он может вызвать его по радио. — Они перебрались через дамбу и подошли к контейнеру с почтовыми ящиками — это и был офис управляющего.

Спросив о «Santa Lucia», Жасмин выяснила, что Фальк оставил записку, в которой сообщил, что он отправился в Готланд. Узнав об этом, Жасмин передумала связываться с ним.

У нее будто камень с сердца упал. Ночью Жасмин почти не спала и все думала, что скажет ему. Раз за разом она представляла себе их встречу и ее попытку объясниться.

Она бы постаралась убедить Фалька, что произошло недоразумение, что она никогда не любила Северина так, как любит его, а этот злополучный чек она взяла у Николь только потому, что знала о невозможности обналичить его.

И Фальку пришлось бы поверить ей. Жасмин так влюбилась в этого мужчину, что у нее просто голова шла кругом, когда она вспоминала о его нежелании видеть ее. Жасмин и не думала, что все так обернется для нее, интриганки высокого класса. И это после ее пятилетнего стажа в агентстве Глории! Сейчас Жасмин даже радовалась, что этому тяжелому и очень важному для нее разговору не суждено было состояться сегодня, хотя и понимала, что откладывать его на потом — это тоже не выход. Скорее, наоборот. Сколько еще можно сомневаться в том, что ей не удастся найти подходящие слова, что у нее не получится убедить его, что ей снова откажут, возможно с еще большим презрением, окончательно и бесповоротно.