Книга Большие девочки не плачут - Кэтти Линц

— Ну так пойдем скорее!

В этот решающий миг ночь с Коулом казалась самой блестящей идеей. Куда более интересной, чем все скучные рассуждения, подсказывающие, что осторожность — более безопасный и надежный путь.

Лина уже успела устать от собственной осторожности. Раз, хотя бы один раз в жизни хотелось уступить буре, испытывающей на прочность тело и душу.

— Куда поедем? — деловито осведомился Коул.

— Ко мне.

Глава 16

В зеркало заднего вида светили фары «форда», за рулем которого сидел Коул. Лина молилась лишь об одном: не струсить. Дорога к дому была не слишком длинной и все же позволяла при желании проявить здравый смысл. Однако здравый смысл не проявлялся.

Из театра они удрали через выход возле сцены. Сью Эллен, конечно, вряд ли придет в восторг. Лина даже не успела попробовать знаменитую слойку с крабовым мясом, которую приготовил Бутч. И даже не послала воздушный поцелуй потенциальным клиентам риелторской деятельности сестры.

Мысль о воздушном поцелуе мгновенно напомнила о Коуле. Он ехал следом, и едва машины остановились возле передвижного дома Лины, выскочил из своего грузовика. Лина даже не успела выйти из «себринга» и закрыть дверь, как оказалась в крепких объятиях и почувствовала на губах горячие нетерпеливые губы.

— Надо войти, — прошептала или, вернее, простонала она. Мысли одновременно и путались, и расплывались.

Коул взял из ее руки ключи и отпер дверь, ни на секунду не переставая покрывать поцелуями лицо.

Так преодолели коридор и добрались до спальни.

Уткнувшись носом Лине в шею, Коул вынул заколки из ее высокой прически, и волосы упали тяжелой волной.

— Ммм, как вкусно ты пахнешь.

— «Хэппи», — прошептала она.

— Угу. И я тоже счастлив.

— Да нет, так называются духи: «Хэппи».

— Мне нравится. И это тоже нравится. — Коул взял ее лицо в ладони и провел пальцами по волосам. Заправил прядки за уши. Потом снова прикоснулся губами к уголку рта. — Нравится прикасаться и целовать.

Накрыв губами губы, скользнул рукой по груди, по талии, к пояснице и ниже.

Когда Лина в последний раз спала с мужчиной, на следующий день он обозвал ее жирной, опустившись до обсуждения ее бедер в кругу подвыпивших друзей. Неожиданное воспоминание обдало ледяной волной, и страсть тут же остыла, сменившись паникой. Коул мгновенно почувствовал перемену настроения.

— Все хорошо, — пробормотал он особым, невероятным голосом, который заставлял верить каждому слову. А доверие — могучая сила.

Настоящий талантливый секс должен включать не одни лишь физические ощущения. Ум — участник столь же активный, как и тело. Конечно, Лина не могла считать себя экспертом в области настоящего талантливого секса. Ограниченный опыт довольствовался посредственными или в лучшем случае умеренно хорошими впечатлениями. Количество интимных партнеров можно было без труда сосчитать на пальцах одной руки.

И ни один из этих парней не относился к ней так, как Коул.

— Все хорошо. — Коул поцеловал ее в кончик носа. — Будем действовать медленно. Не хочу спешить. Хочу, чтобы ты успела насладиться каждой секундой, каждым мгновением. А если что-то не понравится, сразу скажи.

Да уж, конечно. Можно подумать, такое возможно. Лина таяла от каждого его прикосновения, от каждого движения. Даже страх не мешал желать большего. И она постаралась рассказать о желании в поцелуях, в жадных прикосновениях губ и языка. Его рот оказался сладким, как любимое банановое пирожное. Небесное наслаждение!

Лина провела ладонью по щеке Коула. Он недавно побрился, и теплая кожа оказалась гладкой, почти нежной. Да, щетина, конечно, придавала мужественный, своеобразно привлекательный вид. Но с точки зрения практических соображений лучше обойтись без колючек.

Лина опустила руку и принялась возиться с пуговицами на рубашке. Тонкое полотно не скрывало тепла возбужденного тела. Наконец пуговицы поддались. Лина сдернула рубашку с плеч доктора и отступила на шаг — подобно художнику, стремящемуся насладиться величием собственного произведения.

Поцелуй при этом пришлось прервать, но право — впечатление стоило минутной разлуки! Больше не было необходимости сражаться с постоянным желанием прикоснуться и ощутить тепло кожи. Ничто не мешало следовать велению сердца. Упругие волоски покрывали мускулистую грудь, спускались по крепкому, отлично натренированному прессу и заманчивой тропинкой уходили вдаль, под ремень джинсов. Нет, Коул не производил впечатления дикого волосатого создания. В каждой черте его внешности ощущалась умеренность. Лина провела пальцем по темному следу и уткнулась в фирменную металлическую пуговицу. Немного наклонилась, лизнула загорелое плечо, потом попробовала на вкус медную монетку соска.

Медленно расстегнула пуговицу и медленно, явственно ощущая ответное движение плоти, опустила «молнию».

Как интересно, как увлекательно целиком и полностью сосредоточиться на красивом мужском теле! Исследовательский азарт заставлял Лину забыть о привычной тревоге: а как воспримет Коул ее собственное тело? Хотелось предстать перед ним всемогущей богиней любви, но в реальной жизни уверенность нередко оказывалась притворной. И сейчас тоже. А нечеловеческая красота возлюбленного лишь углубляла проблему.

Разве могла хоть одна женщина остаться к нему равнодушной? Лина подумала о своих предшественницах — всех тех, кто уже видел его обнаженным и кого видел обнаженными он. Наверняка они выглядели изящнее.

Она немного отступила. Но он снова оказался рядом, словно подталкивая к постели. Ощутив край матраса, Лина остановилась. Коул не сделал решающего движения, а вновь начал целовать, обостряя и усиливая наслаждение. Лина даже не почувствовала, когда он успел расстегнуть и спустить платье: о внезапной наготе напомнил лишь прохладный воздух.

Хорошо, что сегодня она надела любимое белье. Никакого розового горошка. И лифчик, и трусики шелковые, изысканного оттенка мокко. Великолепно. Очко в пользу непогрешимой уверенности в собственных силах. Особенно хорош кружевной лифчик: декольте во всей красе.

Коул явно разделял ее вкус. Созерцал с восхищением и восторгом. Полный желания взгляд возбуждал. Он еще даже не притронулся, а соски от предвкушения превратились в твердые камешки.

Внезапно Коул наклонился, и Лина с некоторым опасением решила, что сейчас он сорвет лифчик зубами. Но, как оказалось, в умной голове родился более изысканный план: Коул с наслаждением провел языком вдоль кружевной линии, отделяющей кожу от шелка. Удовольствие подтолкнуло к рубежу, за которым начинается иное измерение. Выполняя обещание, Коул не спешил. Продвигался медленно, словно опасаясь пропустить хотя бы дюйм живой красоты. И лишь полностью исследовав территорию, предпринял следующий шаг.

Теперь он, разумеется, собирался снять лифчик. Лина постаралась взять себя в руки и не нервничать. Шелк и кружева — не бог весть какая защита, и все же они отделяли ее от полной наготы.