Книга Твой нежный взгляд - Джудит О'Брайен

Собравшиеся загалдели, пропуская его вперед. Улыбка носа-луковицы несколько померкла, потом засияла с новой силой, когда Брендан очутился рядом. Он даже похлопал его по плечу, и Селия невольно прикусила губу, заметив, каким яростным взглядом смерил его Брендан.

– Друзья! Я Брендан О'Нил из Дублина. – Все захлопали. – Я согласен со всем, что здесь говорилось. Ирландия в беде. Там свирепствует голод. Да, Ирландия должна стать свободной страной.

Все снова зааплодировали, и нос-луковица радостно закивал.

– Но, джентльмены, – продолжал Брендан, – знаете ли вы, куда на самом деле идут деньги, заработанные вами с таким трудом?

Наступила тишина, и нос-луковица выступил вперед.

– Будь спокоен, дружище, деньги раздадут нуждающимся.

– То есть вашему хозяину? – подхватил Брендан. По толпе пробежал ропот.

– Нет, конечно. Деньги переправят ирландцам. Уже к Рождеству голодающие получат кругленькую сумму. И исхудалые личики детей расцветут от счастья...

– И как же они туда попадут?

– Не понял?

– Я о деньгах. Да и помогут ли ирландцам деньги, подумайте сами! Им нужна еда, зерно. Пригоршня монет вряд ли пригодится, когда нечего покупать.

– Да, это сложный вопрос. – Нос-луковица скривился.

– Безусловно. И все же я повторю свой вопрос, как деньги попадут в Ирландию?

– Мы перевезем их на корабле. Как же еще?

– Но сейчас конец ноября, сэр, – возразил Брендан. – Ни один корабль не пересечет Атлантику до весны.

В комнате повисла мертвая тишина.

– У нас арендовано специальное судно. – Ирландский акцент носа-луковицы куда-то исчез.

– Интересно получается, сэр, – заметил Брендан, скрестив руки на груди. – И из какой вы части Ирландии, позвольте спросить?

– Когда я был мальчишкой, мы много путешествовали. Так что я гражданин Ирландии, этого острова без границ. Увижу ли я еще когда-нибудь родную землю?

Рукоплесканий не последовало. А ведь эта фраза всегда вызывала всеобщий энтузиазм.

– А из какого графства ваши друзья? – продолжал допытываться Брендан.

– Мои друзья? Ну, они тоже переезжают из города в город. Мы так любим нашу родную Ирландию, что все время кочуем по стране в поисках сказочных заливов, зеленых холмов и прелестных девушек.

И снова тишина была ответом на эту патетическую речь.

– В каком графстве вы родились, сэр? Ведь ваша матушка наверняка остановилась там, чтобы произвести вас на свет.

В толпе послышались смешки.

– Я родился в графстве Клэр, – вымолвил тот наконец.

– Неужели? А в каком городе?

– Не помню. Я же был мальчишкой в то время. Собрание замерло – ни смешков, ни хлопков. Брендан смерил детину взглядом и снова обратился к толпе:

– Джентльмены! Это Сайрус Фаллер, известный также и под другими именами. Он уроженец зеленых холмов штата Пенсильвания. Его нанял член муниципального совета, чье имя я по понятным причинам разглашать не буду. Это вор и мошенник, джентльмены. Недавно я встретил его, когда он вымогал крупную сумму у одинокой леди. Он угрожал ей – с ним еще были два сообщника. Бедная женщина жила в постоянном страхе. Почему? Потому что считала, что ей надо выплатить долг, который давным-давно уплатил ее покойный дядя.

Селия ухватилась за подоконник слабеющей рукой, но устояла на ногах.

– Я протестую, сэр! – воскликнул нос-луковица.

– Минуточку, Сайрус. Ирландия всем нам слишком дорога, чтобы доверить ее судьбу какому-то проходимцу с поддельным ирландским акцентом. Мы должны объединиться, организовать союз. Да, деньги – это важно, но взаимопомощь важнее.

– Почему мы должны тебе верить? – раздались голоса в толпе.

Собравшиеся загалдели, гневно поглядывая на вконец стушевавшегося нос-луковицу. Его дружки уже успели ускользнуть под шумок.

– Почему? Не знаю. Прислушайтесь к голосу рассудка. И вот еще что. Я владелец компании «Торговые суда О'Нила» – крупнейшей в Лондоне и Дублине, а теперь и в Нью-Йорке. Мне нужны хорошие работники. Я хорошо плачу и считаюсь неплохим работодателем. Но главное, мне кажется, что нам надо собираться открыто, при поддержке города. Нам нечего скрывать – мы не воры и не убийцы. Я не буду пускать по рядам шляпу, но мы убедим политиков и торговцев помочь Ирландии.

Мужчины одобрительно загудели, и даже Селия поддалась всеобщему воодушевлению. И не услышала шаги за спиной.

Глава 18

Ее повалили на землю, уткнули лицом в грязь. От неожиданности у нее захватило дух.

Как сквозь туман она все еще слышала голос Брендана, одобрительные возгласы и рукоплескания. Но все это казалось таким далеким.

– Пустите, – молила она.

Ее повернули лицом вверх, прижимая к земле.

– Патрик! – воскликнула она, разглядев лицо нападавшего. – Как я рада, что это ты! Я испугалась, но...

Он смотрел на нее, прищурясь.

– Ты теперь в точности как она.

– О ком ты?

– Об Аманде.

Он стиснул ее запястья, а коленом уперся в бок.

– Откуда ты знаешь Аманду?

– Я ее любил.

«О Господи!» – пронеслось в голове у Селии. Но она попыталась улыбнуться.

– Ты любил Аманду?

– Да! – рявкнул он, приподняв ее за плечи и снова швырнув на землю.

– Но как же... – начала было Селия и умолкла – он выкручивал ей руки, и боль становилась невыносимой.

– А вот так, Селия. – Патрик произнес ее имя с особенной интонацией. – Она подглядывала в окно, искала Гаррика. Так же как ты сейчас подглядывала за Бренданом. Она и одета была в точности как ты.

– И ты говорил с ней? – Она едва сдерживалась, чтобы не закричать от боли. «Он сломает мне руки», – отрешенно думала девушка.

– Да. Поначалу она была так добра и мила, хотела помочь нашему делу. У них ведь куча денег. Но потом этот хлюпик-англичанин перепугался и решил, что его надувают. И Аманда с ним согласилась. Знаешь, что он задумал?

– Нет, – прохрипела она.

– Он захотел основать свой собственный фонд помощи голодающим. Все ради нее, конечно! Он встал нам поперек дороги. От нас бы отвернулись богатые и влиятельные горожане, у которых драгоценных камней что песка на берегу. И меня послали их предупредить. То есть предупредить его, что если он не одумается, то умрет страшной смертью. А я этого и хотел.

– Но почему? Почему, Патрик?

– Потому что тогда Аманда была бы моей. Мы созданы друг для друга. Но она сказала мне страшные слова. Страшные, жестокие слова.