Книга Солнце и луна - Патриция Райан

– Сэр Хью! Там вас спрашивает какая-то женщина. – Старик повар просунул голову в дверь. – Говорит, что она из Холторпа.

Первая мысль Хью была о Филиппе, но если бы Филиппа вдруг явилась в Истингем, ей бы и в голову не пришло войти через кухню. Она постучалась бы в парадные двери.

– Измученная разлукой служаночка? – спросил Грэхем, игриво подмигнув. – Ты всегда любил пошалить, Хью.

– Пойду, узнаю, кто это. – Хью передал ребенка матери и поднялся.

На кухне он нашел крепкую крестьянку, что прислуживала Филиппе в качестве горничной. Он сразу узнал ее и очень удивился.

– Зачем ты здесь, Эдме?

– Ах, сэр! Я здесь по просьбе леди Филиппы. У меня к вам послание на словах. Вам надлежит сейчас же отправиться в Вестминстер к лорду Роберту…

– Ричарду?

– Ну да. Чтобы, значит, он послал солдат в Холторп. Леди Филиппа узнала, что происходит в подвале. Синьор Орландо придумал страшное оружие… я сама его видела!

– Послать солдат… – Хью призадумался. – Как только они приблизятся к замку, Клер пошлет рейтаров перепрятать это новое оружие.

– Но не сможет дать им ключ от подвала, потому что он у меня!

– Страсти Господни! Значит, Филиппе это все-таки удалось?

– Не ей, а мне, – гордо поправила служанка.

– Давай ключ сюда. Я немедленно еду в Вестминстер и сам поведу солдат на Холторп.

– Не выйдет, сэр Хью, – со вздохом возразила девушка. – Вам нельзя там появляться. Они найдут способ завлечь вас в ловушку, а когда вы будете у них в руках, вас посадят на тот страшный стул, который стоит в подвале.

– Я постараюсь не попадать в ловушки, – отшутился Хью, но что-то в лице и взгляде служанки заставило его посерьезнеть. – А почему Филиппа сама не приехала сюда?

– Я не могу вам этого сказать, – потупившись, ответила Эдме. – Я дала клятву на распятии.

– Говори! – потребовал он, ощутив внезапно, как страх сжал его, словно тисками.

– Она в подвале, в железном ошейнике с колючками. Ее держат там уже четыре дня!

– Почему же ты приехала только сейчас?

– Я не знала! Только сегодня утром я догадалась спуститься в подвал. Леди Клер сказала, что ваша жена уехала следом за вами, – и все поверили. Мне бы и в голову не пришло, что здесь что-то не так, не приди я вчера убрать ее комнату и не найди все вещи на своих местах. Леди Филиппа отказалась написать вам письмо: что, мол, хочет помириться. – Эдме шмыгнула носом. – Она опасается за вашу жизнь, сэр Хью, но только я все равно думаю, что вам лучше бы взяться за дело самому. Она совсем плоха, бедняжка, и долго не протянет.

– Но хоть пить-то ей дают? – спросил Хью страшным голосом.

– Я напоила ее сегодня утром. Они поставили перед ней кувшин, но так, чтобы она не могла дотянуться…

Хью грубо выругался, что заставило Эдме испуганно перекреститься.

Поход на Холторп! Если учесть, сколько народу будет его защищать, к походу нужно как следует подготовиться, а это потребует времени. Без сомнения, Филиппа это понимает. Не потому ли она взяла с Эдме слово молчать? Из страха, что он не станет дожидаться окончания военных сборов и примчится на помощь в одиночку? Из опасения, что его схватят, будут пытать и, в конце концов, умертвят? Значит, она готова пожертвовать собственной жизнью ради его спасения? И это после разрыва? После унижения, которое, конечно же, испытала, когда он повернулся спиной в ответ на ее трогательное признание в любви?

«Ну, ты и герой, Хью Уэксфорд! Несгибаемый исполин духа! И человек слова! Не хотел быть рыцарем – и не стал им, вплоть до того, что бросил свою прекрасную даму на произвол судьбы!»

Хью схватился за голову с хриплым рычанием, словно раненый зверь. Потревоженная стайка воробьев вспорхнула с ближайшего куста.

Он оказался таким же никудышным знатоком человеческих душ, что и неопытная Филиппа. Маргерит де Роше – в его глазах настоящее исчадие ада – покончила с собой после того, как впервые убила человека, зато Клер и Ол-дос – по его мнению, шуты гороховые – способны хладнокровно замучить девушку до смерти. Почему он так страшно ошибся? Да потому, что хотел так думать! Хотел верить, что угроза миновала, чтобы со спокойной совестью бежать, забиться в какой-нибудь угол и задушить наконец чувства, с которыми не умел справиться, над которыми не мог подняться…

Жалкий, ничтожный человек!

– Хью!

Он резко повернулся и оказался лицом к лицу с Грэхемом.

– Это ты здесь чертыхаешься и рычишь? Что-то случилось?

– С Филиппом беда! Нужно выручить ее как можно скорее! – Он задумался, ероша и без того растрепанные волосы. – Надо бы пробраться в подвал… Эдме, можно это сделать как-нибудь незаметно?

– Разве что переодеть вас во что-нибудь неприметное. Очень уж вы бросаетесь в глаза, милорд! – Девушка виновато потупилась. – Ну и, конечно, смените лошадь.

– Отличная мысль! Я оденусь вилланом, в сермяжную хламиду с капюшоном… так… лошадь – это не проблема…

– А что делать мне? – вмешался Грэхем.

– Собери сколько можешь верных людей, вооружи их и скрытно двигайся к Холторпу.

– Будет сделано!

– Надеюсь, я сумею проникнуть в замок и в подвал, не привлекая внимания, но в одиночку мне Филиппу не вызволить. Это было бы слишком большой удачей, а на одну удачу лучше не рассчитывать. Очень надеюсь на твою помощь, старина!

Грэхем молча кивнул.

– На этот раз я не допущу ошибок, – добавил Хью решительно.

Глава 24

Дверь скрипнула, отворяясь. Филиппа вздрогнула, застонав от боли в исколотой, распухшей шее. Где она? Господи, по-прежнему в подвале! И кто-то вошел. Это не может быть Клер, потому что Эдме увезла с собой единственный ключ. Клер, должно быть, вне себя от ярости: ни ключей, ни горничной. Ее горничная далеко… в Истингеме. Она поехала передать Хью послание для лорда Ричарда…

Филиппа взялась за железную дугу ошейника, чтобы дать хоть какой-то отдых ногам. Она была безмерно благодарна Эдме за то, что руки ее были теперь свободны. Свеча давно прогорела, зажечь другую было некому, так что подвал теперь был погружен в полную темноту, лишь угли дотлевали в жаровне. Нежданный гость казался во мраке громадным – без сомнения, это был мужчина. Олдос? Нет, не может быть. Ведь ключ у Эдме!

– Филиппа? – вполголоса окликнул ее вошедший.

Девушка узнала голос Хью и поняла, что бредит. После того как служанка ушла, она была уже не в силах бороться с галлюцинациями и все чаще впадала в забытье, казавшееся даже желанным.

Когда слабо освещенная со спины огромная фигура приблизилась, Филиппе показалось, что это крепко сбитая женщина в простом деревенском платье. Но нет, это все-таки был мужчина. Виллан в сермяжном одеянии с низко надвинутым капюшоном.