Книга Ночь Дон Жуана - Ганс-Йозеф Ортайль

— Нет, ты этого не сделаешь. Ты слышишь меня? Ты этого не сделаешь! Садись, присаживайся!

— Мне не тяжело и постоять.

— Прошу тебя, садись!

— Вы только что запретили мне!

— Теперь я велю тебе…

Нет, так больше нельзя! Они кричат друг на друга! Анна Мария отошла от окна и подошла к Паоло. Она взяла его за правую руку, потянула, к столу и с облегчением увидела, что Паоло наконец-то сел. Казалось, что ему было необходимо ее прикосновение.

— Этот разговор… Паоло, давай позабудем о нем как можно быстрее. Я долго сижу одна в этой комнатушке. Поневоле станешь раздражительной и, возможно, слишком строгой. Я прошу тебя, приди ко мне еще раз. Разнообразие поможет мне переносить одиночество.

— Госпожа, я приду, когда вы только пожелаете!

— Благодарю тебя, Паоло! Теперь расскажи мне, что делает синьор Джакомо? Я слышала, что он решил заменить господина да Понте?

— Он весь день переписывал либретто, госпожа. Теперь оно завершено. Закончено- так, как ему того и хотелось. Синьор Джакомо делал записи со дня приезда, поэтому у него было немного работы. Только госпожа Душек отвлекла его после обеда почти на час.

— Госпожа Душек, певица? Что она хотела?

— Я не знаю, госпожа!

— Но ты догадываешься, зачем она приходила?

— Нет, не могу даже предположить.

— Ты говоришь мне правду?

— Правду, госпожа. Как всегда.

Анна Мария посмотрела на Паоло и улыбнулась. Да, он действительно очень сильно изменился. Стал гордым и решительным. Черты его лица стали резче. Анне Марии не стоило разговаривать с Паоло так долго. Может, другие монахини уже спрашивали себя, о чем можно говорить с таким красивым парнем. С таким красивым парнем… Что это взбрело графине в голову?

Анна Мария сжала руками виски. Паоло с недоумением взглянул на нее.

— Что с вами, госпожа? Вы плохо себя чувствуете?

— Я думаю, зачем госпожа Душек приходила к синьору Джакомо. Мне бы очень хотелось это выяснить, дорогой Паоло.

— Тогда я постараюсь все разузнать, госпожа.

— Мы увидимся завтра?

На прощание Анна Мария погладила Паоло по голове, затем поднялась и направилась к ночному столику, чтобы достать оттуда требник и полистать его. Она уже несколько дней не открывала свой молитвенник. Да, графиня вспомнила, что в последний раз прикасалась к нему в ту ужасную ночь. В ночь, когда ей приснился кошмар. Сердце бешено забилось в груди. Снова вернулось прежнее беспокойство. Похоже, оно стало еще сильнее, чем раньше. Мужчина, которого искала Анна Мария, по-прежнему скрывался в темноте. Речь шла не о синьоре да Понте. И не о синьоре Джакомо. Но испугавший ее незнакомец был как-то связан с ними. Анна Мария опять почувствовала, что он рядом, словно стоял прямо перед ней, в ее комнате. Это был не призрак, не образ из ее кошмара. Этот мужчина скрывался от нее, словно готовился повторить свой вызов более, уверенно, чем во время их первой встречи.

Глава 6

Когда поздно ночью после театральных репетиций Казанова вернулся во дворец, он вспомнил, что не поговорил с Иоанной. Он подошел к ее комнате и постучал. Затем попытался открыть дверь, но она была заперта.

Только после того, как синьор Джакомо несколько раз назвал свое имя, за дверью послышался шорох. Наконец дверь отворилась, и Казанова проскользнул в узкую щель.

Иоанна сразу же вернулась в постель, и из-под тяжелого одеяла виднелось только пылающее лицо. Казанова взял стул и сел рядом с девушкой.

— Я весь день хотел посмотреть, как ты, но было слишком много работы.

— Я знаю, синьор Джакомо, я знаю. И благодарна вам за то, что в такой поздний час вы вспомнили обо мне и нашли время меня навестить.

— У тебя жар? Врач велел тебе оставаться в постели. Хорошо ли за тобой ухаживают? Тебе что-нибудь нужно?

— Кухарка принесла мне суп и чай.

— Хорошо, значит о тебе позаботились. Не скучно ли тебе?

— Скучно? О чем вы?

— Например, я уверен, что Паоло тебя проведал. — Он несколько раз стучал в дверь. Да, это был он.

— Что это значит: он стучал в дверь? Неужели ты его не впустила?

— Нет, не впустила.

— Ах так, я понимаю. Вы поссорились?

— Нет, мы не ссорились.

— Нет? В чем же дело? Что произошло?

— Ничего. Я не хочу его видеть какое-то время.

Иоанна говорила тихо, как будто ей с трудом давалось каждое слово. Глаза блестели от жара. Она лежала так неподвижно, что, казалось, весь день смотрела в потолок. Между ней и Паоло что-то произошло. Что-то непонятное, тайное. Видимо, Иоанна сама пыталась осознать, что именно случилось.

— Паоло разочаровал тебя? Я прав?

— Да, синьор Джакомо, он разочаровал меня. Я рас скажу вам. Каждую ночь он приходит ко мне, в эту комнату. Но в течение дня он делает вид, словно вообще забыл о моем существовании.

— Как долго… Как долго он задерживается у тебя по ночам?

— На час, не дольше.

— Всего лишь на час? Это неслыханно! Тогда ты правильно сделаешь, если какое-то время не будешь впускать его к себе. Он молод и ничего не понимает в любви. Все зависит от тебя.

— От меня? Почему от меня?

— Не поддавайся, удерживай его. Нужно пробудить его любопытство.

— Но тогда он просто назовет меня кокеткой.

— Кокеткой? Ну да, почему бы и нет! Ты умна и красива. При таком сочетании кокетство просто необходимо! Это единственный способ пробудить к себе еще больший интерес Паоло. Пусть он влюбится в тебя. Несколько раз в день проходи рядом, но вовремя ускользай от него…

— Я полагала, что он уже влюблен в меня.

— Влюблен? Паоло влюблен? Дитя мое, о чем ты только думаешь? То, что он каждую ночь забирается к тебе в постель, еще не означает, что Паоло влюблен. К этому его побуждает желание, вожделение. Оно придает ему мужество, но Паоло, как и прежде, боится серьезных отношений. Поэтому днем он молчит и избегает тебя.

Иоанна призадумалась. Чувствовалось, что она старалась развить эту мысль дальше. Неужели его откровенность так сильно обеспокоила ее?

— Синьор Джакомо, я хотела у вас кое-что спросить. Прошу вас, скажите мне правду. Синьор да Понте тоже не любил меня?

Синьор да Понте? Как ей могло прийти в голову, что этот распутник способен испытывать чувство, похожее на любовь? Может, ее ослепило ухаживание да Понте? Да, наверно, так и было. Такая девушка, как Иоанна, не могла отличить любовь от похотливых домогательств.

А что, если бы она спросила Джакомо, в чем была разница? Что бы он ответил?