Книга История жизни венской проститутки, рассказанная ею самой. Книга 1 - Жозефина Мутценбахер

– Конечно, – заверила я его. – Но почему же ты ни разу так и не отодрал её… это, наверно, уже давно можно было сделать?

– Нет, невозможно, – возразил Альберт.

– Почему?

– Потому что этот субъект глаз с неё не спускает.

– А когда его нет дома? – заметила я.

– Да нет, куда там, – Альберт отрицательно покачал головой. – Он такой хитрющий, никогда нельзя знать, где он в данный момент находиться, и он может объявиться в любую секунду.

– Ну и что из того, в конце-то концов, – засмеялась я.

Альберт стал серьёзным:

– Тут не всё так просто… он в два счёта прикончит меня и её… он на такое способен… этот итальяшка! У него больше силы, чем у меня.

– Скажешь тоже, – с сомнением произнесла я.

– Подожди, – сказал Альберт, – ты ещё как-нибудь голышом его увидишь.

– Каким образом?

– Ну, видишь ли, – объяснил он мне, – иногда он позволяет жене себя фотографировать.

– Так? Ну, тогда сейчас он непременно должен сделать это со мной, – высказала я пожелание.

– Ты знаешь, – спросил Альберт, – сколько раз в день он сношает свою жену?

– Ну, и сколько же?

– Приблизительно семь-восемь палок ставит, моя дорогая.

– В таком случае она должна быть сыта по горло, – предположила я.

– Разумеется, – согласился Альберт, – однако он утратил для неё всякую пикантность и уже до чёртиков ей надоел.

В этот момент нас снова вызвали в ателье.

– Так, теперь новая композиция… – объявил Капуцци. Он расхаживал в рубашке и подштанниках, лицо у него выглядело разгорячённым. У Мелани были красные пятна на груди, уши изрядно покраснели, однако она удовлетворённо смеялась, и глаза у неё блестели.

– Гляди-ка, – засмеялась она, – эта парочка тоже уже успела всё провернуть.

С этими словами она схватилась за обвисшее кропило Альберта и продемонстрировала его мужу.

Затем она подошла ко мне и шёпотом спросила:

– Хорошо было?

– Сказочно, – промолвила я в ответ, чтобы вызвать в ней зависть, – он это умеет.

– Да, и что же нам в таком случае прикажете делать, – заметил Капуцци, – если он у Альберта больше не стоит?..

– Придётся тебе показать своё мастерство, – посоветовала ему Мелани, – а я тебя пофотографирую.

Капуцци сбросил с себя одежду, и я залюбовалась его богатырской грудью, густо поросшей волосами, его могучими руками и исполинским корнеплодом совершенно тёмного цвета, который, покачиваясь, вырастал из-под его живота.

Он направился, было, ко мне, однако Мелани крикнула:

– Стоп, так дело не пойдёт… изобрази-ка лучше позу братской любви с Альбертом, а девицу оставь в покое…

– Мотивы братской любви у нас уже есть, – сказал он, – было бы жаль тратить на это пластину.

– Но я не желаю, чтобы ты тут с девицей… – сварливо настаивала она.

– Не смеши меня, – заявил Капуцци, – если я позволяю тебе обозначать позы с Альбертом… то почему я не имею права сделать то же самое с Пепи.

– Нет, – упрямо крикнула Мелани, – ты от неё возбудишься.

– Ничего подобного, – заявил он, обороняясь, и, видимо, для пущей убедительности присовокупил, – в крайнем случае… в крайнем случае… я оприходую тебя ещё раз.

Такой вариант её устраивал:

– Но только обозначить… – распорядилась она.

Я улеглась на скамейку и вынуждена была очень широко раздвинуть ноги, чтобы он смог поместиться между ними.

– Э, нет, – сказал Капуцци, – мы это сделаем так!

И с этими словами он поднял мне ноги высоко вверх, так что мои лодыжки оказались у него на плечах.

– Сейчас! – крикнул он жене и на глубину больше жёлудя засунул в меня своё гигантское полено.

– Не так глубоко… – закричала Мелани, – не так глубоко.

Её запрет был излишним, поскольку и того, что уже во мне находилось, было вполне достаточно, чтобы заполнить меня до отказа. Сюда добавлялось ещё и то обстоятельство, что хвост Капуцци, когда он вводил его, был не до конца упругим. Лишь в моей пещере он снова оправился от чрезмерного напряжения только что исполненного супружеского ритуала, и я могла испытывать наслаждение по мере того, как он разбухал во мне всё больше и больше. Это с лихвой возместило мне неподвижность, связанную с «обозначением».

– Готово, – сообщила госпожа Мелани.

Он отпустил меня и занялся аранжировкой новой композиции. То есть, он уселся на стул, взял меня на колени, но взял так, чтобы я спиной опиралась на его грудь, а лицом была обращена в сторону объектива. Он просунул руки у меня под мышками и крепко обхватил мои титьки, а свой корнеплод посадил в моём огороде. Я собралась, было, покачаться на этих качелях, однако он шепнул мне:

– Не сейчас…

– Готово, – крикнула от аппарата жена.

Предстояло составить третью композицию. Но поскольку для неё требовался Альберт, а шланг у него абсолютно не поднимался, то мероприятие было отложено до следующего сеанса. Капуцци попросил меня прийти через день, вручил пять гульденов и отпустил с миром.

Я отправилась в город. На Грабене я встретила Ценци и пошла с ней на Шёнлатерн-гассе, чтобы похвастаться перед ней заработанными деньгами и рассказать историю с фотографом. Между тем самой ей никого не удалось подцепить. Моё красочное описание групп и позиций привело её в очевидное возбуждение.

– Чёрт побери… – воскликнула Ценци, бросаясь на диван. – Чёрт побери… во мне от одного разговора разгорается сладострастие… вот неплохо было бы мне сейчас с кем-нибудь перепихнуться…

И в этом вопросе я полностью разделяла её точку зрения. Я забралась к ней на диван. Ценци лежала вытянувшись, глаза у неё сверкали, а грудь высоко вздымалась. Она вообще казалась мне сегодня иной, чем обычно. Совсем не такой безвольной и уступчивой как дома. Я прилегла рядом с ней и какой-то период времени мы играли титьками друг дружки. Я уже хотела, было, забраться на неё, но она с возгласом: «Ах… это всё не то…» оттолкнула меня и прокричала в сторону кухни:

– Скажите, пожалуйста, госпожа Бёк… Карла нет здесь?

Старуха приоткрыла дверь:

– Да, Карл здесь… а что вы от него хотите?

– Позовите его, пожалуйста, к нам… – сказала Ценци.

– Так что же вы хотите? – упорствовала в своём любопытстве старуха.

– Не задавайте вопросов, пожалуйста, – произнесла Ценци таким повелительным тоном, какого прежде я от неё никогда не слышала. Я вообще обнаружила в её характере новые стороны. – Не задавайте вопросов, пожалуйста, – повторила она, – а позовите его!