Книга Смертельные тайны - Кэти Райх

– Удостоверение личности выдано в прошлом году.

Я продолжила читать.

– Нордстерн родился в Чикаго семнадцатого июля шестьдесят шестого года. Господи, думала, ему и тридцати еще нет!

– Все дело в геле для бритья. Он сбривает годы.

– Это еще круче, чем гель для волос.

Вряд ли Райан не относился всерьез к смерти репортера, скорее пытался полицейским юмором разрядить обстановку. Со мной тоже такое бывало, но легкомыслие детектива начинало раздражать.

Райан достал четыре книги. Все они были мне знакомы: «Гватемала: убийства сходят с рук», «Резня в Рабинале», «Государственное насилие в Гватемале, 1960–1999», «Гватемала: это не должно повториться».

– Возможно, Нордстерн в самом деле занимался правами человека, – сказала я.

Райан расстегнул молнию на кармашке.

– Ага.

Он извлек билет на самолет, ключ и блокнот. Проверил билет.

– Он прилетел в Монреаль в прошлый вторник рейсом «Американ эйрлайнз».

– В двенадцать пятьдесят семь, через Майами?

– Угу.

– Мы с миссис Спектер тоже летели этим рейсом.

– Ты его не видела?

– Мы сидели впереди, зашли последними, вышли первыми, между рейсами ждали в VIP-зале.

– Возможно, Нордстерн все-таки тебя преследовал.

– Или жену посла.

– Хорошая мысль.

– Билет туда и обратно?

Райан кивнул:

– С открытой датой.

Пока детектив разглядывал ключ, я смотрела на вещи убитого. Парень явно рассчитывал вернуться в «Сен-Мало». Понимал ли, какая опасность ему угрожает? Сознавал ли, что может погибнуть?

Полисмен показал мне ключ. Пластиковый ярлык сообщал, что предмет этот из отеля «Тодос Сантос» на Двенадцатой улице в Первой зоне.

– Значит, Нордстерн собирался вернуться в Гватемалу, – сказала я.

Когда Райан раскрыл блокнот, на пол упал квадратный белый конверт. По звуку я поняла, что там.

Подняв конверт, я вытряхнула на ладонь компакт-диск. На нем были написаны маркером пять букв: СКЛЕТ.

– Что такое «склет», черт побери? – спросил коп.

– Панк-рок? – Меня до сих пор смущало собственное незнание этого жанра.

– Рок?

– Может, какой-то шифр по-испански? – Я сразу же поняла, что сказала глупость.

– Скелет? – предположил Райан.

– Без одной «е»?

– Может, у него было плохо с грамотностью.

– Он же журналист.

– Мобильный телефон?[73]

– С?..

Мы одновременно произнесли одно и то же имя.

– Спектер.

– Господи, неужели Нордстерн прослушивал телефон девочки?

Я вспомнила мигрень матери Шанталь.

– Помнишь, миссис Спектер намекала на похождения своего мужа?

– Думаешь, у посла проблемы с ширинкой?

– Возможно, Нордстерна вообще не интересовала Шанталь.

– Использовал ее, чтобы поймать рыбу покрупнее?

– Может, именно это он и имел в виду, когда говорил, что я сбилась со следа.

– Посол, ходящий на сторону, – не такая уж и сенсация.

– Верно, – согласилась я.

– И вряд ли этого достаточно, чтобы прикончить парня.

– Как насчет шерсти кошки посла на джинсах убитой?

– Все может быть.

– Господи…

– Что?

– Я кое-что вспомнила.

Райан посмотрел вопросительно.

– Помнишь, я рассказывала, что в двоих из нашей команды стреляли, когда они ехали в Чупан-Я?

– Да.

– Карлос умер, Молли выжила.

– Как она?

– Врачи думают, полностью выздоровеет. Сейчас вернулась в Миннесоту, но мы с Матео навещали ее в больнице в Сололе до моего отъезда из Гватемалы. Женщина мало что помнит, но ей показалось, будто нападавшие говорили про какого-то инспектора. Мы с Матео подумали: возможно, они говорили «Спектер».

– Черт побери!

Я вернула диск в конверт. Когда подняла взгляд, детектив смотрел прямо на меня без тени улыбки.

– Что? – спросила я.

– Почему репортер из Чикаго преследует людей в Монреале, основываясь на некоей истории, случившейся в Гватемале? Подумай.

Я уже об этом думала.

– Нордстерн ввязался в нечто такое, за что его убили в чужой стране.

Об этом я тоже думала.

– Держись, Бреннан. Эти люди готовы были уничтожить Нордстерна. Они не знают жалости. И на этом не остановятся.

По коже у меня побежали мурашки. Мгновение спустя Райан вновь улыбнулся, став прежним легкомысленным полицейским.

– Дам Галиано наводку на «Тодос Сантос», – сказал он.

– Советую также как следует надавить на Спектеров, пока я закончу восстановление лица по черепу. Потом проиграем диск, прочитаем записки Олли и попытаемся понять, что он замышлял.

Улыбка Райана стала шире.

– Черт, похоже, слухи верны.

– Какие слухи?

– У тебя мозги оперативника.

Я с трудом подавила желание пнуть его в лодыжку.

Звонок раздался, когда я стряхивала воду с зонтика. Голос на другом конце был из тех, которые мне хотелось слышать меньше всего. Я пригласила его обладателя к себе в кабинет с тем же энтузиазмом, который приберегаю для аудиторов налоговой службы, куклуксклановцев и исламских фундаменталистов.

Через несколько минут сержант-детектив Люк Клодель появился, прямой как палка, с обычной для него презрительной гримасой на лице. Я встала, не выходя из-за стола:

– Bonjour, Monsieur Claudel. Comment ça va?

Ответного приветствия я не ожидала. Так оно и оказалось.

– Я должен задать несколько вопросов.

Клодель рассматривал меня как печальную необходимость – да и этот статус он неохотно присвоил мне только после вклада в успешное расследование нескольких убийств в Монреале. Этот коп всегда относился ко мне холодно и сдержанно, в общении жестко придерживаясь французского. Удивительно, но сейчас он перешел на английский.

– Садитесь, пожалуйста, – сказала я.

Клодель сел. Я тоже. Клодель положил на мой стол диктофон: