Книга Последние времена - Алексей Варламов

2

– Я поцелую тебя, но только на том берегу.

До дальнего берега от мостков было метров триста. У него было острое зрение, и он хорошо различал деревья. Там начинался хвойный лес. В нем стояли генеральские дачи, которые занимали по пол-гектара. Дальше шло стрельбище, по краям которого они собирали с матерью грибы. По будням кремлевские курсанты из военных лагерей приезжали на озеро и сдавали норму по плаванию.

– Мы будем плыть рядом. Я не брошу тебя. Я очень хорошо плаваю. Ты не представляешь, как я хорошо плаваю. Однажды я спасла человека, – сказала она с гордостью. – Это был рыбак, у которого пропоролась резиновая лодка.

Она ему очень нравилась. На ней был красивый малиновый сарафан на тонких бретельках, открывавший загорелые плечи. Смотреть ниже он стеснялся. Он тонул в глазах бутылочного цвета.

– Если ты так хочешь на тот берег, – сказал он хрипло, – давай обойдем озеро.

– Это далеко.

– Так только кажется. Я много раз туда ходил.

– Я не могу долго идти. Я люблю плавать, а не ходить. Там, где я живу, умеют плавать все. Можно плавать в море, а можно в заливе. Вода в заливе теплее, но в нем нет больших волн.

Она говорила с маленьким акцентом и оттого казалась ему еще загадочнее и прекраснее. Отец у нее был литовец, а мать русская, и звали ее Регина.

– Ты хочешь меня поцеловать?

– Хочу, – еле выдавил он из себя.

– Мой поцелуй надо заслужить, – засмеялась она. В самом ее смехе было что-то иностранное, но он не мог понять, связано ли это с тем, что она была нерусской или же просто девушкой, а все девушки – иностранки.

Она провела руками по его плечам, наклонилась, и глаза уперлись в вырез на сарафане.

– Мне надо надеть купальник.

– Пойди в лес.

– Там могут быть солдаты. Я боюсь ваших солдат. Лучше встань и закрой меня полотенцем.

Полотенце в руках казалось ему похожим на тяжелое полотнище вроде театрального занавеса.

– Застегни, – попросила она, перешагивая через сарафан и поворачиваясь к нему спиной. – А у нас девушки купаются топлесс. Знаешь, что это такое?

– Что? – Во рту у него пересохло, а руки не слушались.

– То, что ты только что видел. Какой же ты неумеха. Ладно, я сама. Ну не хмурься. Ничего стыдного в этом нет. Лучше улыбнись. Мне нравится, как ты улыбаешься. У тебя красивое сильное тело, узкая талия и мускулистые руки. Тебе никогда не говорили, какой ты красивый?

– Красивые бывают только девочки, – сказал он, с трудом ворочая разбухшим языком.

– Неправда. Мальчики тоже могут быть красивыми. А откуда у тебя шрам на ладони? – Она тащила его за собой по вязкому песку. – Мальчик с таким телом не может не уметь плавать. Я знаю, что, когда ты на меня смотришь, у тебя пересыхает в горле и начинает щемить желудок.

– Неправда.

– Правда, правда. И происходит кое-что еще. – Глаза ее стали узкими, как у кошки. – А я очень хорошо умею целоваться. И научу тебя. Но сначала научу плавать.

– Я никогда не научусь плавать, – буркнул он и отвернулся.

– Научишься. Я тебе помогу.

– Я однажды пробовал.

– Я знаю.

– Что ты знаешь?

– Что в детстве тебя напугали в бассейне и что с твоим тренером произошел несчастный случай. Ты долго не мог оправиться, говорил всем, что утонул, и тебя даже водили к врачу. Но это же глупости. Ты не виноват, что у твоего тренера оказалось больное сердце.

Ему сделалось ужасно больно, и охватившее его напряжение ослабло. То, что случилось в бассейне, было страшной тайной, о которой никто не должен был знать. А что он ходил к психиатру, тем более.

Солнце висело над озером и отражалось в зеленой мутной воде, превращая ее в сверкающее расплавленное серебро. Но он ощущал озноб и дрожь.

– Мне рассказала твоя мама. Она у тебя такая чудная. Я разрешу тебе не только меня поцеловать, но и кое-что еще. Я хочу, чтобы из тебя вырос хороший мужчина. А хороший мужчина – тот, кто ничего не боится.

– Почему ты этого хочешь?

– Ты не такой, как все. – Она испытующе поглядела на него. – Ты хороший. Не наглый. Ты мог бы жить с нами. Когда ты вырастешь, я пришлю тебе приглашение.

– Что?

– На косе пограничная зона. Туда нельзя приехать просто так. Но если я приглашу тебя, ты приедешь жить к нам.

– Зачем? – спросил он еще растеряннее.

– Там гораздо лучше, чем здесь. У нас чисто и никто не оставляет на берегу бутылки и консервные банки. Не бросает их в воду. А здесь я поранила ногу осколком стекла. У меня потекла кровь, и пришлось делать прививку от столбняка. Вы какие-то ненормальные. У вас купаются маленькие дети и рядом плавают собаки. А как ужасно пахнет у вас в электричках. Можно подумать, люди у вас не моются. Ну пойдем же.

Он понял, на кого она похожа, – на русалку. Русалку, знавшую все его тайны. Литовка – то ли женщина, то ли похожая на смерть коса. И говорит про косу.

– Ты дрожишь? Если ты сейчас не пойдешь, я пойду с другим.

В этом месте было пологое дно, и он шел долго, касаясь ногами земли. После случая в бассейне он никогда не заходил в воду больше чем по пояс. Курсанты ушли, где-то далеко стояла на якоре лодка с одуревшим от солнца и бесклевья рыбаком, а больше на озере не было никого.

Она зашла по грудь в воду и поманила его вглубь.

«Хочет меня утопить, – мелькнуло у него в голове. – Сначала будет плыть рядом, а когда мы окажемся на середине, бросит. И пусть».

– Ну вот, вот, видишь – вот так, – говорила она, и глаза ее блестели, а сквозь намокший купальник проступали темные соски. – Это совсем недалеко – тот берег. Скоро мы там будем. Ты и не заметишь, как мы доплывем. Я знаю одно место, где нас никто не увидит. Вот ты и плывешь, видишь, плывешь сам, я только чуть-чуть тебя придерживаю. Не думай ни о чем, просто смотри вперед и работай руками и ногами. Да ты меня обманывал. Ты плаваешь лучше меня. Кто тебя научил? Только не надо так крепко сжимать мою руку. Мне больно. Отпусти, отпусти же меня. Что ты делаешь, псих… Отпусти-и!

3

Он плыл легко и свободно, когда уставал, переворачивался на спину и снова плыл. Солнце волнами накатывалось на воду, а волны воды накатывались на пустынные песчаные дюны. Вскоре берега не стало видно, и он ориентировался по солнцу. Оно закатывалось в море, и, чтобы не вернуться на берег, нужно было все время плыть за ним.

Ему очень нравилось это место. Он побывал на многих морях, но в конце концов приехал сюда. Теперь к русским здесь относились хорошо. Да и мало их было. В основном немцы. Они собирались на косе целыми семьями, пили пиво, говорили на своем варварском языке и смотрели вокруг, как смотрят победители. Они многое уже здесь скупили, и местные жители тихо шептались, что под немцами стало хуже, чем под русскими.