Книга Медный страж - Александр Прозоров

— Тебе доверяю, Коршун, — кивнул своему кормчему купец. — Не оставь нас по возвращении без горячей рыбки. А мы с другом моим пока пойдем мозоли новые зарабатывать. Что же они норы свои так далеко от воды роют?

Идти, продираясь через высокую траву, пришлось почти два часа — только потом торговые гости наткнулись на утоптанную дорожку, что привела их к самому селению. Поднявшись на стену, они сразу наткнулись на двух женщин, что, переговариваясь, пропалывали цветочные заросли на соседних прямоугольных клумбах.

— День добрый, красавицы! — радостно поклонился им Любовод. — Мы к вам с вестью доброй, радостной. Товар у нас на ладьях есть редкостный, а ради вас мы готовы его за малую цену отдать.

— Нам-то, наверное, ни к чему, — выпрямилась та, что ковырялась с флоксами. — Может, Тидерий чего знает? Постойте, я вас проведу.

Купец бросил на Олега торжествующий взгляд, и они вместе двинулись за женщиной. Та провела их мимо двух клумб и указала на открытый люк:

— Он там быть должен. Сегодня не выбирался.

Путники полезли вниз — Любовод на несколько секунд замер возле сияющего на стене зеркала, скрипнул зубами — и почти тут же расплылся в улыбке:

— Ты ли будешь уважаемый Тидерий? — спросил он седого старика, что сидел на скамье, опустив ноги в оловянный тазик с водой. От воды явственно припахивало горчицей.

— Болят, болят ноги, — закивал тот.

— Ты, сказывают, в здешнем городе за старшего?

— Нет старше никого, нет, — согласился старик. — Седьмой десяток идет, куда же больше?

Любовод почесал в затылке, поднял глаза на Олега, пожал плечами. Спросил:

— Так ты в здешнем селении вопросы решаешь? Ну, там, купить чего надо, продать, стены укрепить?

— Крепит, это бывает, крепит, — признал Тидерий.

— Великие боги, — вскинул глаза к потолку купец, — не надо ныне надо мной шутить. Я и так в убытке!

— А коли надобно, так я у туктона завсегда спрошу! — решительно взмахнул кулаком старик. — Ничего не боюсь! Я свое пожил, могу и правду сказать!

— Скажи правду, кто у вас за старшего, — попросил Любовод. — Должен же быть в поселке наместник, князь, тиун, посадник, боярин, голова, староста? Хоть кто-то?

— Я ныне самый старший, — уверенно повторил Тидерий. — Я с туктоном завсегда говорю. Спрашиваю, коли надобно что. Слушаю, коли великий Раджаф снисходит своей милостью.

— Продай зеркало, старик? — резко изменил тактику купец. — Продай, заплачу по-царски.

— Как можно, — резко дернулся старик, и вода расплескалась на доски. — Это дар великого Раджафа, благословившего семью и этот дом! Без милости Раджафа нет дома, нет семьи. Как продать его зеркало?

— Тогда купи. Купи нож.

— Вы посланцы Раджафа?

— Мы посланцы богов, уважаемый Тидерий, — плохо скрывая раздражение, ответил купец. — Привезли ценный товар. Ты его купишь?

— Привезли на торг? Так ведь он токмо через сем ден будет!

— Мы привезли товар сюда, отдадим за полцены! Купишь?

— Я спрошу туктон, добрые люди. Он даст верный ответ.

— Туктон — это каменный шар в центре города, — сообщил Олег. — К нему обращаются за советами. Говорят, он все слышит и передает великому Рад-жафу.

— Раджаф ответит, — добавил старик. — И я узнаю, можно ли купить вне торга…

— Ты даже не спросил, что именно! — рявкнул Любовод и взбежал по лестнице наверх.

Когда ведун поднялся следом, купец уже опять разговаривал с женщинами:

— У вас есть кто-то, кто может позаботиться о городе? Старик ничего не понимает, а я с важным товаром могу ведь и уплыть! Прямо сейчас уплыть и не вернуться.

— Можно обратиться к туктону, — предложила все та же, с флоксами. — Коли это важно, он ответит и без старого Тидерия.

— Что-нибудь еще, друг? — поинтересовался Олег.

Купец сплюнул и сбежал вниз по склону.

— Как же они так живут? — рычал он себе под нос. — Ни стражи, ни старших, ни тиунов. Случись что — как беду решать станут?

— Видать, веками жизнь отлажена, — пожал плечами Олег. — Ничего не меняется, ничего решать не надо. Получается, и старший ни к чему. Только хлеб на него зря переводить.

— А ну пожар случится? Тогда что — к камню ихнему с вопросами бегать?

— Не преувеличивай, Любовод, — усмехнулся ведун. — Когда пожар полыхнет, так и у нас на Руси без старших обходятся. Тиунов по деревням ставят, дабы дань княжескую верно сбирать. Если с данью само решаться станет, то любая деревня и без тиуна жить припеваючи станет. И не заметит, что старшего не стало.

— Как же без дани-то?

— Легко. Назвать князя великим богом, которому десятину нужно давать, не то помрешь, поставить камни молитвенные, чтобы не забывали, — и готово. Каждый сам десятину отсчитает и привезет. Особливо, если еще и стражами всевидящими припугнуть.

— Хорошо, что ты не князь, ведун, — наконец-то засмеялся купец. — Больно хитрый. Намучились бы мы с тобой…

На стоянке друзей ждала щучка, завернутая в мяту и запеченная на углях, но даже такое изысканное угощение не смогло улучшить настроение купца. Наскоро проглотив рыбу, он приказал отчаливать. Суда, мерно взмахивая веслами, двинулись выше по мало-помалу сужающейся реке и ближе к вечеру привязались к берегу на полверсты ниже нового холма, поднявшегося на небольшом взгорке прямо над водой.

— Ладно, друг, ты уже нагулялся, — сжалился над Серединым купец. — А я еще раз удачи попытаю. Трувор, Диун, Велеслав — со мной. Рожи пострашнее корчить станете и ножнами всех задевать. Может, хоть это кого расшевелит.

Четверо путников поднялись на взгорок, на холм, потолкались наверху, вскоре спустились в один из люков. Примерно через полчаса выбрались, пересекли селение и спустились в другой. Над рекой начали сгущаться сумерки, по воде редкими лохмотьями пополз туман. Ксандр, наблюдая за городом, внезапно хлопнул в ладоши, выпрямился:

— Чего-то холодно сегодня, мужики. Все едино, никуда впотьмах не тронемся. Давайте хоть костерок запалим.

Моряки и судовая рать зашевелились, выбросили на траву сходни, спустились. В лесочке на скалах застучали топоры, и уже через четверть часа ночную темноту разорвал свет костра. Приказчик выдал куль сушеного мяса — рыбу все равно ловить было поздно, — шмат сала, немного вяленой репы и лука, мешочек перловки. В котле забурлила похлебка, над рекой поползли запахи, по соблазнительности далеко превосходящие вкусовые качества кулеша. К нему и вышли четверо переговорщиков, что отправлялись в селение.

— Это страна ненормальных, — с горечью высказался Любовод, усаживаясь рядом с Олегом. — Никто ни за что не отвечает, ничего не решает. Все только молятся.

— Зато девки там ладные. Да, Диун? — переглянулись моряки, потом вместе повернулись к варягу: — Как мыслишь, Велеслав? Получше наших невольниц затюканных?