Книга Чернослив в шоколаде - Ольга Лазорева

Гера приехал через час. В дверь позвонили, Марика спрыгнула с дивана со словами: «А вот и твой кекс!» – и побежала открывать. Я встала и пошла следом. Гера был с Норой.

– Мы у подъезда встретились, – сказал он, хотя никто объяснения и не спрашивал.

– Да, – кивнула Нора и улыбнулась.

Она выглядела великолепно. Золотистые волосы были забраны в высокую прическу, лицо казалось утонченным, большие голубые глаза из-за темной подводки и густой туши на ресницах выглядели темнее и казались почти синими. Элегантное длинное пальто молочно-белого цвета красиво облегало ее изящную высокую фигуру. Гера в своей излюбленной джинсовой одежде вдруг показался мне мальчишкой рядом с такой изысканной холеной особой. И я видела, что он отчего-то чувствует себя неловко.

– Может, по чашечке кофе? – любезно предложила Нора, пока Гера помогал ей снять пальто.

– Давайте! – запрыгала Марика. – Ты же не торопишься, Оль?

– Я вообще-то купил билеты в театр, – сказал Гера. – И нам пора.

– В таком случае не смею вас задерживать, – мягко произнесла Нора и посмотрела на нас с непонятным выражением.

Гера задержал взгляд на ее лице, кивнул, потом поцеловал Марику в щеку, и мы ушли.

Уже в машине я поинтересовалась, что за спектакль. До этого никакого разговора, что мы идем сегодня в театр, не было.

– «Юнона» и «Авось» в «Ленкоме», – ответил Гера. – Ты извини, что не предупредил. Случайно получилось. Ехал мимо театра, увидел афишу. Я давно хотел попасть на этот спектакль. Но если ты его уже видела, то можем и не ходить, – добавил он с виноватым видом.

– Видела, но давно, – ответила я. – И с удовольствием схожу еще раз, тем более на новый состав.

Гера повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Ты прелесть! – тихо заметил он и вновь стал смотреть на дорогу.

После спектакля мы поехали к нему. Гера, вначале под сильным впечатлением от игры актеров и от музыки Алексея Рыбникова, говорил с не свойственной ему эмоциональностью и торопливостью. Но скоро замолчал. Я тоже молчала, пытаясь сдержать раздражение и не высказаться по поводу его давней любви Оли. Даже во время спектакля он не мог забыть о ней. И я периодически выслушивала замечания типа: «Ольке бы точно понравилась эта постановка! Она так тонко все чувствует», «Жаль, что она не видит такой чудесный спектакль», «Мы однажды ездили в Москву на неделю, но на «Юнону» и «Авось» не попали. Билеты не смогли достать».

Дело в том, что Гера после поездки и своих последующих откровений словно снял маску передо мной и без стеснения рассказывал все о своих прежних отношениях. Но проблема была в том, что за всю свою 38-летнюю жизнь он ни к кому не испытывал такой сильной любви, как к этой самой Оле. По большому счету, он вообще ни к кому и ничего не испытывал ни до, ни после их романа. И это меня и пугало и раздражало одновременно. Гера был буквально одержим этой девушкой. И чем больше мы общались, тем он чаще говорил о ней. Я стала для него своего рода «жилеткой», в которую можно было поплакаться. Это, несомненно, сближало нас, но так как темой его откровений была только Оля, то я не могла не испытывать болевых ощущений. Гера дружил со мной, заботился обо мне, занимался сексом. Но сейчас я понимала, что все его мысли постоянно заняты Олей. Обида, ревность, боль и сильная влюбленность мешали мне объективно понять, что происходит. И я ничего не предпринимала, чтобы изменить ситуацию. По правде говоря, я и не знала, что можно сделать. Десять лет сильнейшей любви по-любому перевешивали пару месяцев влюбленности. К тому же я уже не была уверена даже в том, что он влюблен в меня.

Когда мы приехали к нему, то Гера сразу отправился на кухню, потому что решил самолично приготовить ужин. А я пошла в гостиную. Сев на диван, устремила взгляд на книжный шкаф. Фотографии Оли по-прежнему стояли на полках. Я смотрела на эту хрупкую длинноногую блондинку, на ее веселое улыбающееся лицо и пыталась понять, что же в ней такого необыкновенного, что Гера не может забыть ее вот уже столько лет. Но разве на такой вопрос может быть ответ? Все это за пределами сознания. Я отвернулась от фотографий, потом вытянулась на диване и закрыла глаза. Не заметила, как уснула. Меня разбудил голос Геры. Он с кем-то говорил по телефону. Я села и прислушалась. Но слов разобрать было нельзя. Тогда я встала и вышла из гостиной. Гера сидел в кресле в холле. Он только что положил телефон на столик. Его лицо выглядело задумчивым, но уголки губ приподнимала затаенная улыбка.

– Что-нибудь случилось? – спросила я.

– Друг из Красноярска только что звонил, – ответил он и поднял на меня глаза.

– И что? – поинтересовалась я, подходя к нему.

Гера притянул меня за талию и посадил на колени. Я обняла его и положила голову на плечо.

– Оля сегодня развелась с мужем, – сообщил он. – Мой друг был у них свидетелем на свадьбе. Оказывается, они подали на развод. Но Оля мне этого не сказала, когда мы встретились. Даже не понимаю, почему скрыла.

– Ты же рассказывал, что она тебя предала, выйдя замуж за общего друга. Естественно, что ей сейчас не очень-то приятно сообщать тебе, что ее жизнь не удалась. Ты мне говорил, что ее муж пьет, – сказала я, сдерживая вновь появившееся раздражение. – Так что все правильно!

– Все правильно, – тихо повторил он.

«Но ты здесь, а она в Красноярске, – подумала я. – Так что, по большому счету, волноваться мне не о чем».

Но все равно неприятный холодок побежал по спине, а в душу вошла грусть. Я понимала, что Гера предпримет какие-нибудь попытки, чтобы вернуть ее. Не мог же он упустить такой шанс?

Типы мужчин, которых следует избегать.

Законченный эгоист

То, что мужчины эгоисты, знают все. Но так уж заведено природой. Самец, продолжатель рода, и должен быть сосредоточенным на своем эго, ведь он глава рода и в его сознание заложено, что он и есть пуп земли. Но у некоторых особей это приобретает такие размеры, что кроме себя, любимого, его вообще никто не интересует. Все должно вращаться вокруг его драгоценной персоны, а уж женщины тем более. И он уверен, что женщины созданы исключительно для его удобства.

Отличительные признаки: зацикленность на себе. Пример: он может позвонить вам среди ночи со словами: «Дорогая, я так себя плохо чувствую, я буквально умираю. Если ты хоть капельку любишь меня, то приезжай немедленно!» Вы срываетесь из дома, берете такси, полчаса звоните ему в дверь, решаете, что он уже умер, вызываете милицию и «Скорую», дверь взламывают. И выясняется, что он принял успокоительное, надел наушники, чтобы послушать любимую музыку, и так и уснул. Потом вам выражают крайнее недовольство поведением и зачастую предлагают оплатить починку сломанной двери.

Но если вы все-таки влюбились, то приготовьтесь к тому, что будете выслушивать бесконечные упреки, что вы слишком много работаете и совсем не занимаетесь его драгоценной особой, на все возражения он будет дуться на вас неделями и не разговаривать даже перед сексом, вы всегда будете в одном лице мамой, медсестрой, няней, психоаналитиком, а иногда и психиатром.