Книга Мятеж Безликих - Дмитрий Самохин

Карл отхлебнул горячий кофе, посмотрел задумчиво на Миконю и решился.

– А ты веришь в вещие сны?

– Как же, батюшка барин, конечно же верю. Вон мамке моей лет пятнадцать исполнилось, а она во сне моего батьку увидела. Он спускался по какой-то белокаменной лестнице, а на пальце кольцо обручальное. Как же не верить, – сказал Миконя, оглаживая ладонью всклокоченную бороду. – А к чему вы это меня спрашиваете, Карл Иеронимыч? Вам снилось что-то?

Карл не стал ничего скрывать от Микони и рассказал о приснившихся ему снах. Подробно описал город высотных домов и падающих вниз к смерти магов, которые сначала трудились над облагораживанием своих жилищ. Потом упомянул, что среди этих магов видел немало знакомых лиц, и не все из них сейчас живы. И вскользь упомянул о старом сне про город скрипящих статуй.

Миконя недовольно кривился и шумно сопел пока слушал барона. Как только Карл умолк, он тут же затараторил:

– Ох, не к добру это. Совсем не к добру. То что маги падали это явно к гибели. К гибели магов. Раз много магов падало, стало быть впереди очень большая война. Много магов погибнет. А то что эти маги сперва дома-башни от помета птиц чистили, так тоже о многом говорит. Эти башни, как вы их верно назвали небоскребы, могут собой символизировать наш мир. А маги являются его строителями и чистильщицами. В мирное время маги чистят мир от всякой скверны, но будет война и зарастет наш мир говном по самую крышу. Как пить дать. Потому что его чистить будет некому.

Карл не ожидал от Микони такого подробного разбора полетов. Но в целом был с ним согласен. Он и сам так читал свой сон, только никак не мог взять в толк, что за война впереди предстоит. В мире конечно не очень спокойно. Того и гляди Оттоманская империя вцепится Руссии в глотку, только не по зубам ей Руссийская империя. А ложа огненной Химеры во главе с Карамаргулом сейчас переживает далеко не лучшие времена. Так что тут Мировой войной и не пахнет. Тогда что и где? Может это как-то связано с Цветком Изначалья и списком ингредиентов Ловца.

– Брось, Миконя, каркать. Какая война? Спокойно сейчас в мире. Нет причин для паники, – ласково по-отечески произнес Карл.

– Хочется верить, батюшка барин. Хочется верить. Только на душе все равно не спокойно. А уж после ваших рассказов…

Миконя какое-то время что-то еще бубнил себе под нос, несколько раз перекрестился, а потом допил кофе и стал собираться на выход.

Дирижабль они покинули последними, захватив предварительно Механикуса. Он заперся в своей каюте и так углубился в работу над какими-то картинками и чертежами в толстой черной тетради со множеством закладок, что даже не заметил приземления. Его было трудно оторвать от работы, Джон все время просил подождать минуточку, лучше две. Миконя церемониться не стал. Сгреб со стола все бумаги и записи Кэмпбелла, затолкал их в тетрадку, которую засунул в саквояж изобретателя и торжественно вручил его оцепеневшему от подобной наглости Механикусу.

В здании аэровокзала было шумно, людно и душно. Дирижабли все пребывали, свозя со всех концов мира желающих увидеть и покутить на прославленном Большом Маскараде. От мельтешения лиц у Карла кругом пошла голова, и он поспешил покинуть вокзал. Вся эта суета его изрядно смущала. Он успел подумать, что если бы не Квасура, словно предвидевший о визите барона Мюнха в Венецию и позаботившийся о гостинице, ночевать им пришлось бы под одним из мостов, поскольку найти свободные места в отеле при таком паломничестве любителей маскарада просто нереально.

Венеция встретила барона Мюнха и его друзей яркими огнями газовых фонарей, переливающихся разноцветными огнями гирлянд и тысячами свечей. Все окна домов были уставлены ими. Сегодня ночью на острове Святого Марка должен начаться Большой Маскарад, который продлится неделю, и город бурлил в предвкушении праздника.

До отеля «Ля Комедия» они добрались на гондоле. Гондольер в скромной маске, копировавшей человеческое лицо, расчерченное на шахматные клетки, перевес их через канал Джудекки и высадил возле шестиэтажного красного здания отеля с арочными окнами и атлантами, водрузившими себе на плечи балконы.

Карл поспешил отметиться у портье, получить ключи, занести вещи в номер и вернуться на гудящую в предвкушении праздника улицу. Миконя последовал за бароном, не желая его оставлять одного на полных опасности улицах. А Механикус, сославшись на утомительный перелет, заперся у себя в номере. Карл мог побиться об заклад, что полночи он проведет за своими записями и чертежами.

Первым делом Карл и Миконя поспешили в сувенирную лавку, благо они тут были на каждом шагу. Ходить по улицам Венеции с открытым лицом во время маскарада это дурной тон. К тому же и для выполнения их миссии скрыть лицо под маской лучший выход.

В сувенирной лавке они задержались надолго, выбирая для себя подходящие обличия. Помогал им в этом добродушный старичок с курчавой бородкой и очень болтливым языком. Но от него Карл узнал много интересного об истории масок. Оказывается, еще несколько веков назад венецианцы носили маски круглый год, снимая разве что дома. Маленький город, где все друг друга знали, способствовал быстрому распространению сплетен, и чтобы скрыть от соседей свои тайные дела горожане стали надевать маски, выходя из дома. Мужья, ходившие на свидания к любовницам, жены, встречавшиеся с любовниками, деловые партнеры, полиция, маги, воры и убийцы все носили маски. Но это также способствовало разгулу преступности, и тогда один из дожей запретил свободное ношение масок. Их разрешалось надевать только во время маскарадов. Большого Маскарада, проходящего поздней осенью, и Малого, так называемого Тайного, Маскарада, в конце января.

Наконец, Карл и Миконя сделали свой выбор. Барон надел маску Доктора Чумы, человеческое лицо в золотом обрамлении с огромным свисавшим до груди птичьим клювом. К маске барон купил длинный черный плащ, в который тут же закутался, черную шляпу, расшитую золотой нитью и массивную трость. В этом костюме Карл выглядел очень зловеще, настоящий Доктор Чума. Он спросил хозяина лавки, почему эта маска носит столь страшное имя, и старичок тут же поспешил рассказать.

В старые времена Венеция неоднократно страдала от эпидемии чумы. Во время визитов к больным доктора надевали маски с огромными птичьими клювами, закрывавшими все лицо. Клюв маски внутри был полым и в него помещалась тряпочка, пропитанная ароматическими маслами, защищавшая доктора от заражения чумой.

Миконя выбрал для себя круглую маску, изображавшую кота. Из-под ярко раскрашенной маски во все стороны торчали волосы и борода Микони, и выглядело это очень потешно. Карл с трудом заставил себя не смеяться, боясь обидеть мнительного друга. Идея закрыть лицо маской Миконю не вдохновила, но все же, изворчавшись, он ее надел. К маске Кота Карл купил фиолетовый камзол, расшитый золотом, и такого же цвета плащ. На голову Микони торжественно был водружен красный берет с пышными перьями.

Старичок поспешил поведать дорогим покупателям легенду, в честь которой была создана первая маска Кота. В старину в Венеции кошек было очень мало. Однажды один ушлый бродяга приехал из Китая без гроша в кармане, да еще и с котом, правда очень старым. Но не смотря на свой преклонный возраст, кот сумел избавить Дворец дожа от полчищ мышей. Обрадованный дож осыпал деньгами бродягу, и оставил кота себе. Неожиданно разбогатевший китаец вернулся на родину и зажил счастливо. Один из его состоятельных соседей увидел какое привалило богатство бродяге, никчемному и ленивому человеку, здраво рассудил, что раз за дряхлого кота платят такие деньги, то за драгоценные шелка утопят его в золоте. И сосед снарядил в Венецию караван. Дож пришел в восторг от тканей, привезенных купцом, и предложил отдать ему самое ценное, что у него было. Купец уже потирал жадно руки в предвкушении больших барышей, и, не подумав, согласился. Так дряхлый, но очень любящий мышей кот вернулся на родину.