Книга Командировка во Вселенную - Михаил Медведев

Звонок, как всегда, не работал, и ей пришлось несколько раз громко постучать ногой, прежде чем в глубине Вовчиковой берлоги раздалось неясное рокотание:

— Какого черта?!

— Это я, твоя жена. Открывай, Вольдемар, — весело крикнулаона.

Светившийся на двери огонек «глазка» надолго погас, прикрытый любопытным зрачком. Ее внимательно изучали вдоль и поперек.

— Вернулась, сучка? Несладко без меня? То-то же! — Вовчик торжествовал, но дверь открывать не торопился. — Зачем приперлась?

— Дело есть. — Элеонора спрятала ладони под мышки и начала переминаться с ноги на ногу. В подъезде было прохладно, но гораздо теплее, чем на улице. В любом случае простуда была уже не за горами. После тропических пляжей Надежды беготня голышом по сугробам не очень способствовала укреплению здоровья.

«Господи, какое ничтожество. Как я могла втрескаться в него», — думала она о спрятавшемся за запертой дверью муже, быстренько просчитывая мысли, которые могли бы сейчас бродить в его голове: она пришла к нему — значит, ей нужна его помощь. Пришла раздетая в такую погоду — значит, ей нужна его финансовая помощь. С одной стороны, это хорошо: женская ласка и всё такое, но с другой стороны — сколько это будет стоить? На фиг надо!

— Уезжай в свой Ленинград. Ты мне здесь не нужна. — Ответ Вольдемара совпал с предсказанным, и она перешла ко второму этапу операции по открытию дверей.

— Вовчик, мне некогда с тобой тут рассусоливать. Я спешу. Если тебе не нужны деньги, так и скажи. Я поищу другого доктора.

Упоминание о деньгах было волшебным заклинанием типа «сим-сима» из арабской сказки. Шелест купюр мгновенно гипнотизировал Владимира и лишал его воли к сопротивлению. Дверь гостеприимно распахнулась. На Эльку смотрел ее прежний Вова, такой же, как и несколько лет назад. Только лысина у него здорово разрослась и полные щеки еще больше отвисли, сделав когда-то симпатичного парня похожим на хомяка, исхудавшего после тяжелой зимовки. Окинув оценивающим взглядом своего бывшего мужа, Элеонора отодвинула его в сторону и закрыла за собой дверь. Глядя мимо застывшего в вопросительной позе Вовчика, она властно потребовала:

— Чистое полотенце, яичница и свежий чай. — Элька подняла вверх указательный палец: — Обязательно свежий.

— А больше ты ничего не хочешь? — насмешливо ухмыльнулся Владимир.

— Я много чего хочу, но тебе это не по карману. — Она провела рукой по выцветшим обоям: те самые. Она сама их клеила когда-то.

— Тебя в школе не учили говорить «пожалуйста», когда что-нибудь просишь? — продолжал занудствовать бывший муж.

— Язнаю другое слово. Быстро! — Она решила с самого начала действовать предельно агрессивно и напористо, иначе от Вовчика ничего путного добиться нельзя.

— Хрен тебе, а не полотенце, — сказал он и попытался вытолкать Эльку обратно на лестничную площадку.

— За грубое обращение — урежу процент. — Она ласково отстранила его руки и, гордо подняв голову, удалилась в ванную комнату.

— Сейчас всё будет сделано, моя кисонька, — послышалось у нее за спиной.

Спустя полчаса Элеонора, завернувшись в теплый халат, сидела на колченогой табуретке и наслаждалась чистотой своего тела. Чувство почти забытое, если учесть, что последний раз ей удалось вымыться в лесном озере еще на Надежде.

Слегка пересоленная яичница была божественна. Элька смаковала ее, запивая очень сладким чаем и жмурясь от света лампочки без абажура. После каждого глотка она откусывала кусочек от большого ломтя черного хлеба и долго перекатывала ароматный мякиш на языке, стараясь без остатка впитать в себя прекрасные вкусовые ощущения, не доступные, пожалуй, ни одному парижскому гурману.

— Сколько я смогу получить, если сделаю то, о чем ты просишь? — поинтересовался Вовчик, хмуро наблюдавший за ее трапезой.

Он сидел на подоконнике и дымил дешевой сигаретой без фильтра. Элеонора по запаху определила «Приму».

— Я еще ни о чем тебя не просила, — сказала она, с сожалением отвлекаясь от гастрономического блаженства. — И не надо с такой тоской смотреть в мою тарелку. Ужин, которым ты меня накормил, — окупится.

Вовчик отвернулся к окну и обиженно уставился на порхающие за стеклом снежинки.

— Не дуйся, — попросила она, третий раз наполняя кружку крепко заваренным чаем. — В последнее время у меня очень сильно испортился характер.

— Он у тебя всегда был ни к черту. — Лысеющая голова экс-супруга окуталась сизыми клубами табачного дыма и стала похожа на пробуждающийся вулкан. — Почему ты сбежала от меня?

— Не будем об этом. Я к тебе по делу, — Элька резко оборвала попытку выяснить давно умершие семейные отношения. — А дело у меня такое: ты должен вылечить несколько десятков человек, а если быть точной, то пятьдесят или около того. За каждого получишь по килограмму золота. Прибыль считай сам.

Она, конечно, могла бы пообещать и по тонне золота за каждого спасенного члена экипажа «Эльсидоры». Презренный металл за пределами Земли практически ничего не стоил, но ей не хотелось, чтобы Вовчик посчитал ее предложение слишком фантастическим. Бывший муж долго молчал. Он никогда ничего не говорил, хорошенько не подумав. От его сигареты по кухне стелился слоистый сизый дым. Он спрессовывался в густое облако под пожелтевшим потолком и медленно вытекал через заросшую мохнатой пылью вентиляционную решетку. Элька отодвинула от себя тарелку и напряженно ждала ответа.

— Чем они больны? — наконец спросил он, и девушка облегченно вздохнула. Она хорошо изучила психологию Вовчика и точно знала, что теперь ему не отвертеться.

— Они впали в кому, а потом были заморожены.

— Кто, где и когда ставил подобный эксперимент? — Голос Вовчика стал деловитым, и Элька обрадовалась еще больше.

— Лишние знания влекут за собой ненужные страдания, — сказала она. — Тебе платят не за расследования и не за вопросы, а за лечение.

— Понятно. Что ж, полцентнера золота — очень хороший гонорар, — Вовчик хмыкнул и достал из мятой пачки очередную сигарету, — но я не авантюрист, и тебе это должно быть известно. Кстати, факты выздоровления людей после сильного переохлаждения встречаются очень редко, исходят из ненадежных источников и проходят по разряду чудес. По тому же разряду проходят девушки, которые нагишом бегают по Туле и предлагают всем желающим мешки с золотом.

Когда он говорил таким спокойным докторским тоном, то напоминал ей прежнего Володю. С больными он говорил точно так же: спокойно и уверенно. Пациенты очень любили его. Они не знали, во что он превращается дома.

— Не всем, Вова, я делаю такие предложения. Далеко не всем. По большому счету, у меня никого, кроме тебя, здесь нет. — Элеонора вздохнула. — А насчет чуда воскрешения ты не прав. Есть отработанная технология, но она записана на иностранном языке, и тебе придется попыхтеть с переводом. Насколько я помню, у тебя неплохие лингвистические способности. Сколько языков ты успел выучить с тех пор, как мы расстались?