Книга Новый Мир - Александр Столбиков

Сейчас у него в кабинете сидел и ждал ответа Сергей Владимирович Ильюшин, формально пришедший по вопросу согласования поставок Су-4 флоту, а на деле полномочный и чрезвычайный посол Шахурина с предложением о перемирии.

Поначалу, убежденный логикой и документами, предоставленными знаменитым авиаконструктором, Петр Алексеевич даже думал подписать бумаги и дать таки дорогу многострадальному По-1К на палубу. Но затем по старой своей привычке решил узнать мнение подчиненных. Кудрявцев при всей взбалмошности был достаточно здравомыслящ, умен и доселе в бодании с дубом не упражнялся. Наверняка столь резкое неприятие имело под собой основание. Тем более что наиболее острые возражения относились к предыдущему варианту машины, чьи недостатки, по словам Ильюшина, были давно исправлены.

— Товарищ адмирал, генерал морской авиации Кудрявцев по вашему приказанию прибыл!

Самойлов только покачал головой. Сколько лет он знал этого человека, а Кудрявцев все такой же — при лелеемых усах щеточкой, неизменных круглых очках, быстрый и подвижный, как стрелка компаса в магнитной аномалии. Петр Алексеевич вдруг поймал себя на мысли, что не помнит, сколько Кудрявцеву лет.

«Подумать только, как бежит время… А ведь мы не просто делаем историю флота, — подумал он, — мы и есть история флота. Казалось, забытого, брошенного, распроданного и распиленного на металл. Но возрожденного, поднятого руками и нервами энтузиастов-фанатиков. Таких, как он, как Кузнецов, Кудрявцев, как Клементьев…» Это был длинный путь, но Самойлов помнил каждый его день, каждое падение и каждый шаг вперед.

Кажется, только вчера были рейды к берегам Испании, поездки на Дальний Восток и в Китай, статьи в газетах и специализированных журналах. Борьба за признание своего любимого детища, закончившаяся появлением нового рода войск. А кажется, что ничего не изменилось. И доведись все пройти с самого начала, они пройдут этот путь также плечом к плечу, ступенька за ступенькой.

«Да, — уверился он, — это было правильное решение — вызвать Кудрявцева. Послушаем».

— Заходи. Присаживайся. Рассказывай, какие у тебя проблемы.

— Немцы прибыли. Проблем с размещением и снабжением пока нет. Приступили к совместному обучению на Сетке. В восторге от тренажера. По мелочам Гейдельберг придирается, но в целом все нормально. Рунге начал обучать пикировщиков. Если дело пойдет успешно, устроим кошмар англичанам. Они думают, что мы с горизонта, подставляют корму, а мы их с пикирования, по продольной оси и наоборот.

— Допустили немца к полетам?

Кудрявцев бросил косой взгляд на Ильюшина.

— Можно, — развеял его сомнения Самойлов.

— Он сам допустился, — позволил себе маленькую шутку Кудрявцев. — Медицинские документы куда-то затерялись в дороге, такая неприятность… Да никто ничего и не видел.

— Кому надо — видели. А если он хлопнется в обморок прямо за штурвалом в пикировании?

— Не хлопнется, крепкий мужик, как говорил классик, «гвозди бы делать из этих людей». А если все-таки хлопнется, то у него давно написано завещание. Погибаю без неба и еропланов, невыносимо страдаю от невозможности бить проклятых империалистов до полной и окончательной победы. Прощай, жестокий мир, и все такое, намерен покончить с собой на украденном советском чуде техники.

— Лихо, — не смог сдержать удивление Самойлов. Ильюшин только крякнул.

— А как с новым оборудованием?

— Составили заявку. — Кудрявцев достал из папки нужную бумагу. — Вот здесь отдельно по нашим и по учебной флотилии. По немцам дам позже. Гейдельберг думает. Естественно, будем уточнять. Пускай снабженцы головы ломают.

— Снабженцы пусть ломают. Ты скажи, зачем свою ломать удумал? Сергею Владимировичу это тоже интересно будет. Хотя его «Илы» к нам на палубу и не прошли, но тема его интересует по-прежнему.

Кудрявцев обменялся с конструктором рукопожатиями.

— Сергей Владимирович, еще раз спасибо вам за «Илы». Потрясающая машина. Мы с ними взаимодействовали совсем немного, но впечатления незабываемые. Великолепный штурмовик!

Ильюшин, улыбнувшись, поблагодарил. В наркомате среднего судостроения лесть, мягко говоря, не приветствовалась. Когда речь заходила о самолетах, моряки не стеснялись в выражениях. Потому мнение опытного командира было ему приятно. Тем более оценку другой своей машины, Ил-4, он также очень хорошо знал. Она была, ну скажем так, не идеальной.

— Товарищ генерал-майор, — сказал он официальным тоном, как бы показывая, что пришло время делового разговора. — Хотелось бы прояснить один вопрос… Скажите, а чем вам не нравятся машины товарища Поликарпова? Мы знаем ваше мнение о недоработках, но любые недостатки можно исправить. Тем более немного времени у нас есть.

Лицо Кудрявцева помрачнело прямо на глазах.

— Петр Алексеевич, помните, нам авиаторы документ присылали? С перечнем перспективных машин на этот год.

— Прекрасно помню. Отличная работа. Во многом сыграла роль в выборе Су-4.

— А теперь посмотрите. — Кудрявцев извлек из папки вышеуказанный документ. — Вот он. С листом согласования. И вашей подписью. А вот другой документ. Который мне доставили на «Скорый». С тем самым листом согласования. Вот только допечатали на машинке пару строк. Для Шумилина как ответственного за боевую подготовку пилотов и меня. Теперь встает вопрос. Почему подписанный лист согласования для одного документа, со всеми данными включая дату, оказывается приложен к другому документу, а именно акту о приемке По-1К, который мы с вами в глаза не видели.

В кабинете повисла звенящая тишина.

— И это не все. Шумилина продавили подписать, угрожая ему последствиями от руководства авиапрома, выходящего на самый верх. Причем сам документ и ему не дали толком прочитать. А документ очень интересный. Вот предыдущий отчет об испытаниях По-1. К нему прилагается длинный перечень наших замечаний и предложений. А в акте о приемке говорится про исправление всех замечаний. Но их список, мягко говоря, обрезанный. А если говорить прямо, то выбрано несколько малозначащих пунктов, а остальные пропущены как несущественные.

— Ты уверен, Володя? — Голос Самойлова был сух и строг.

— Все документы здесь. Судить вам, Петр Алексеевич.

— Может…

— Погодите, Сергей Владимирович. Мы должны уточнить одну деталь.

Самойлов набрал номер архива.

— Снегов? Будь добр, принеси мне документы с такими-то номерами. Да, в курсе, что два забрал Кудрявцев. Мне нужен третий. Да, подожду.

Он положил трубку и посмотрел на собравшихся.

— Может, по чаю?

И видя общее согласие, снова протянул руку к телефону. Звонок его опередил.

— Самойлов. Да, слушаю вас. Снегов? Что скажешь хорошего? Как нет? Ты точно уверен? Так, понял, ни в этот день, ни в другие такого документа к нам не поступало. Хорошо. Благодарю, давай.