Книга Команда бесстрашных бойцов - Дмитрий Володихин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гвоздь вынул из кармана потрепанную книжицу.
– Что это? – спросил его собеседник.
– Откровение евангелиста Иоанна. Подарок.
У Философа загорелись глаза.
– Шутишь? У меня тут всего одиннадцать книг… Ты хоть понимаешь, сколько это стоит, если перевести в патроны?
– Зато ты будешь твердо знать, что апокалипсис еще не наступил. Тебе ведь хотелось проверить, не так ли? А текста под рукой не было.
– Не наступил, говоришь? А я-то, признаться…
– Нет. И последнему Чакравартину являться рано.
– Чистка?
– Не исключено. Но, скорее, шлепок по попке. Кажется, в первой половине века люди несколько заигрались.
– Слишком заигрались или же играли не в то?
– Я не знаю.
«Боярин» отер пот со лба.
– Подожди меня. Я… сейчас.
Философ зашел в домик, стоявший посреди двора и более всего напоминавший отремонтированную кочегарку, причем лишь самую малость отремонтированную. Пока он отсутствовал, Лиза продолжала терзать токер. Гвоздь потянулся, закинув руки за голову, и со счастливой улыбкой сказал:
– Еще остался кто-то. А ведь он не мастер-хранитель и даже не профессор в подземном университете «секретников»! Просто упрямый умник.
Даня не ответил. Он мысленно просчитывал варианты: успевают они к Прялке до вечера или не успевают, и если выйдет облом, в какую дыру им тыркнуться.
Философ принес Гвоздю общую тетрадь в картонном переплете. Открыв ее и перелистнув страницы, исписанные крупным ровным почерком, он показал: тетрадь заполнена примерно на две трети.
– Отдарок, мастер Гвоздь.
Тот бросил на собеседника вопросительный взгляд.
– Это «Хроника Братцевского замка». Не беспокойся, копия. Я писал «Хронику» в двух экземплярах, будто знал, что вы приедете. Знаешь, зачем я взялся ее вести? Просто… просто им, – он показал на двух малолеток, копавшихся в грязи у стены «замка», – должна остаться хоть какая-то память о нас.
Даня подсел поближе и принялся читать первые страницы.
«1 июля 2052 года. Нас собралось семь человек: генерал Федоров, Хлыщ, Лиза, Голос, Марина, Узбек и я. Федоров сказал: „Это видное место, к тому же очень удобное. Люди будут стекаться к нам". Вероятно, он прав.
20 июля. Мы решили хорошенько отремонтировать и привести в порядок гаражи рядом с бывшей ж/д платформой Братцево. Впоследствии наше убежище можно будет основательно укрепить.
5 октября. Массовое нападение оборотней.
6 октября. На этот раз оборотни объединились с упырями.
7 октября. Очень много оборотней. Все канавы вокруг нашей крепости завалены их телами. Марина ранена и потеряла много крови.
19 октября. Вот уже месяц как оборотни непрерывно атакуют нас.
24 октября. Марина выздоровела, правда шрамик у нее на скуле останется.
2 ноября. Во время их последнего штурма погиб Хлыщ, а Голос ранен в руку. Кажется, рана загноилась.
12 ноября. Федоров велел мне любыми правдами и неправдами собирать библиотеку. Бензин и патроны на приобретение книг он даст. Но ведь это такой редкий товар!
10 декабря. Мы приютили мальчишку по имени Вася Громов. Он чуть не умер от целой тарелки лапши.
12 декабря. Федоров ранен во время очередного нашего рейда на склады гоблинов. Он сказал: «Если я умру, ни в коем случае не бросайте форт! Защищайте его».
26 декабря. Генерал пошел на поправку…»
Лиза устало опустила руки. Даня обреченно спросил у нее:
– Облом?
– А литр спирта у тебя найдется?
– Найдется, Лиза.
– Тогда стакан нам, а остальное – Бене.
– Где, когда он нас встретит?
– Через пятнадцать минут у ворот.
– Вот спасибо!
– И еще. Ты для всей Москвы, блин, как приз хрустальный. Лучше бы ты не разбился на какой-то там прялочной хреновине, пусть она и такая из себя, блин, затейная. Пусть бы ты лучше вернулся на место и опять взялся за наше общее дело. Давай! Все имеют на тебя крепкую надежду.
Услышав слова «общее дело», Даня дернулся как ошпаренный. Он и не мечтал так быстро получить ответ от людей, которых два месяца назад взбудоражил маленькой озорной победой над всесильным каганом… «Общее дело»… Значит, надо потихоньку объединять наличные силы Севера и Юга Москвы. Команды, зверье этакое, никогда раньше не объединялись, но они ж и появились совсем недавно. Может, лет семь назад или далее пять. Нет опыта.
– До сих пор всегда возвращался, Лиза.
…Провожая Даню, княгиня Братцевская сказала ему:
– Знаешь, так хочется, чтобы все это гоблинское отребье залезло бы туда, откуда вылезло. Оборотней бы с упырями позабирали… И все! И никто нам жизнь не портит!
– Они бы и сами рады, да дверь на ту сторону захлопнулась. Ходу им нет назад.
– Слышала. Но ты меня, блин, не лечи, дай бабе помечтать вволю. Мир без гоблинов… красота!
Почесав лоб, генерал ответил:
– Э! Всегда найдется, откуда вылезти гоблину. – Припомнив Исидора Пламенного Фонтана, он добавил:
– Если не будет натуральной нелюди, нелюдь полезет из людей.
– Ну ты заверну-ул… Стой! – Она схватила за плечо Даню, уже почти нырнувшего в Гэтээс. – Живи дольше сегодня!
– И ты.
На единственной замковой башенке лениво полоскался флаг: ослепительное золотое солнце на белом фоне.
Гэтээс ушел на север. Тэйки сделалось тоскливо. Катя попросила ее заняться какой-то домашней ерундовиной, хозяйствишком, но Тэйки лишь отмахнулась.
Нет, первые минут пять она твердо помнила: Даня ее любит. Даня точно ее любит! Разве может быть на свете подарок больше этого? Она чуть только не летала! Ей не было так легко с того дня, когда генерал залез в одну постель с Катькой…
Но пять минут прошли, и она почувствовала себя неуютно. Если любит, почему удрал? Да дела у него, очень важные дела! Но разве она, Тэйки ничуточки не важна? Ладно-ладно, она его понимает, она ему обузой не будет, она и сама – боец! Но почему Даня уехал и ничегошеньки своей любимой не сказал о том, куда и зачем уехал? Вот мадам говорит: «Секретное и очень опасное дело…» – значит, ей он все-таки рассказал кое о чем! Ну, хорошо, не рассказал, но на часок-другой он ведь мог задержаться? А лучше бы на денек. Что у него там – горит?! Глупо, нелогично, бестолково. Словом, как все у мужиков делается. Сказать самые важные слова за последние три года и тут же удрать. Ну сказал бы хоть вчера! У них была бы ночь…
