Книга Призрак музыки - Александра Маринина

Была баба Клава человеком гостеприимным, имела двухзакадычных приятельниц, вместе с которыми днем смотрела по своему новомубольшому телевизору сериалы и пила чаек из новых фарфоровых чашек, закусываявкусными швейцарскими конфетками из белого шоколада. Очень Клавдия Никифоровнабелый шоколад уважала.

А дети у бабы Клавы и впрямь заботливые были, никогдаденьги переводом по почте матери не посылали, понимали, что пожилая она,полная, ноги болят, тяжело ей на почту-то ходить да в очереди стоять, чтобыполучить деньги. Всегда со знакомыми передавали. Как кто в Москву едет – такнепременно конвертик с деньгами получит и адресок с телефончиком, позвонити сам лично уважаемой Клавдии Никифоровне привезет. Вот она, настоящая любовь кродителям! Не каждая мать может такими заботливыми и внимательными детьмипохвастаться. У некоторых это даже зависть вызывает, нехорошую такуюзависть, черную. И богатая, и дети хорошие – почему ей одной все, а другимничего? Так вот эти самые завистники гадости всякие про бабу Клаву придумывают,опорочить ее хотят. Дескать, сын у нее никакой не военный, да и с дочкой не всев порядке, дети у бабы Клавы преступным способом деньги свои вонючиезарабатывают. А с чего эти господа хорошие такое выдумали? А с того,что посыльные, которые Романовой конвертики от детей носят, все до одного виданеприличного и уважения не вызывающего. Не респектабельные, одним словом. Ноэто ведь сути дела не меняет, пусть дети у нее уголовники, пусть посыльные,деньги привозящие, вида пристойного не имеют, но все равно Клавдия Никифоровнаостается богатой и детьми любимой и почитаемой, а это завистников пуще всегобесит, прямо спать им спокойно не дает. Так и норовят бедную женщину оболгать игрязью облить.

Поблагодарив Ивана Федоровича за квалифицированную помощь иподарив ему в виде благодарности бутылку дорогого коньяка, Селуянов помчался вУВД Центрального округа на встречу с Сергеем Зарубиным, которому было порученоза вчерашний день собрать как можно больше сведений о Романовой по официальнымканалам. Слушая доклад Сергея, Селуянов давился от хохота.

– Романова Клавдия Никифоровна с семьдесят третьего годавдова, – говорил Зарубин, заглядывая в бумажки. – От брака сгражданином Романовым имеет двоих детей, сына Александра Романова, пятьдесятпятого года рождения, и дочь Светлану Романову, по мужу Чибисову, пятьдесятдевятого года рождения. Романов Александр с семьдесят восьмого года в Москве непроживает, был осужден Тушинским райнарсудом за грабеж на четыре года, послеотбытия наказания в течение двух лет проживал в Ярославской области, в восемьдесятчетвертом получил новый срок опять за грабеж, сел на шесть лет, в девяностомгоду освободился, погулял пару месяцев, набрался сил и снова залетел в зону навосемь лет, все за тот же грабеж.

– Экий постоянный, – покачал головой Селуянов. –Ему бы в семейной жизни такое постоянство. Когда он освобождается?

– Под Новый год.

– Пока, стало быть, сидит?

– Сидит, миленький, куда ему деваться. Теперь дочкаСветлана. Светлана вышла в восемьдесят втором году замуж за строителя изМагадана и уехала к нему. До примерно девяносто первого года периодическипосылала матери деньги, очень небольшие и очень нечасто, потом наступилэкономический кризис, стройтрест, в котором они с мужем работали, лопнул…

– Трест, который лопнул, – хихикнул Селуянов. –Классика. Если б ты только знал, Серега, как я люблю эти официальныезапросы и официальные ответы! Столько всего интересного узнаешь.

– А что, что-нибудь не так? – обеспокоенно спросилЗарубин, отрываясь от бумажек.

– Не, все так, не волнуйся. Давай дальше.

– Трест, значит, лопнул, супруги Чибисовы некоторое времясидели без работы, потом стали организовываться какие-то новые строительныеструктуры, и они там пристроились, потому как, кроме строительного дела,никакой другой профессией не владеют. Зарабатывали не так чтобы много, но нажизнь хватало, с учетом того, что у них двое детишек. С февраля девяностоседьмого года зарплату не получают.

– Уволились, что ли?

– Нет, не уволились. Работают на государство в долг.Государство им зарплату не платит, денег нет.

– Полтора года, значит, – присвистнул Селуянов. –Не хило. Как же они там с голоду-то не умерли?

– Ну вот так, – развел руками Сергей. – А какшахтеры живут без зарплаты? А учителя? А рабочие на заводах? Кормятсясо своих дачных соток, подрабатывают, кто где может, с хлеба на водуперебиваются. Некоторые с криминалом связываются. Между прочим, я с ребятами изНижнего Новгорода разговаривал, с моими корешами по школе милиции, так они мнеоткрытым текстом говорят, что поймают, случается, человека на явном криминале,а оформлять его рука не поднимается, потому что он человек в целом хороший, асмотреть детям в голодные глаза не может, сил душевных у него на это нехватает. Сидит полгода без зарплаты, а потом подряжается машины с левым товаромперегонять или наклейки на бутылки с поддельным вином штамповать. Каждыйумирает в одиночку. Это коммунизм люди строили все вместе, а без зарплаты сидиткаждый в отдельности, и никто ему в этом скорбном деле не помогает. Так что,возвращаясь к многострадальной Светлане Романовой-Чибисовой, можно суверенностью утверждать, что никаких денег она своей мамочке не посылала ипосылать не могла, особенно в последние три года.

– Ты милицию-то в Магадане запрашивал? – спросилКоля. – Может, она или ее муж в действительности в уголовщину ударились,чтобы с голоду не помереть и детей прокормить?

– Запрашивал, а то как же. Супруги Чибисовы ни в чем никогдазамечены не были. Кристально честные люди. А местный участковый – ихличный друг, вхож в семью и за свои слова может поручиться.

– Ага, поручиться, – проворчал Коля. – Так же, кактвои нижегородские приятели. Тоже небось жалостливый, все видит, но молчит, вположение входит.

– Ну, Коля, я за что купил – за то и продаю. Таковофициальный ответ. А у тебя есть основания сомневаться?

Селуянов задумчиво покрутил в пальцах сигарету, потом снедоумением уставился на нее, будто не понимая, что это за ароматическаяпалочка у него в руках и откуда она взялась. Вспомнив, как это называется и длячего предназначено, он сунул сигарету в зубы и прикурил.

– Да нет, пожалуй, – неторопливо ответил он. –Сомневаться у меня оснований нет. Сын у бабы Клавы банальный уголовник, плавнопереходящий из зоны в зону и наматывающий срок на срок, а дочка – простоневезучая. Денег ни у того, ни у другого не было и нет. И матери они их,как ты понимаешь, не посылали, особенно в последние три года. А по моимсведениям, именно в последние три года наша бабуля стала богатеть не по дням,а по часам, и богатство это ей приносят в клювике какие-тосомнительного вида личности. Улавливаешь, к чему я клоню?

– Улавливаю, только я понять не могу, какого рода преступнымбизнесом могла заниматься тихая приличная пенсионерка, которая почти всегда илидома, или на лавочке возле дома, или у приятельниц в соседних домах. Я жебыл у нее в квартире, там подпольным борделем и не пахнет. И никакогоподпольного производства, как у ее соседа Вяткина, тоже нет. За что же такиеденьги?