Книга Мир пятого солнца - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Куэкальцин Четыре Пера, словно бы таясь, обернулся и, убедившись в отсутствии посторонних, сунул руку в жертвенный сосуд из розоватого камня, старый, покрытый паутиной, потрескавшийся и уже давно не используемый.
Еще раз обернувшись, жрец вытащил оттуда какой-то предмет – небольшой ларчик, полюбовался и снова положил обратно, после чего направился в сад, довольно насвистывая…
Насвистывая…
Нет! Не может быть!
Но ведь вот же!
Свистит!
– Вы, господин настоятель, принимали, как и все мы, участие в этой смехотворной комедии…
Франсуа Мориак. «Подросток былых времен»
Жрец Куэкальцин Четыре Пера насвистывал знакомый мотив, очень и очень знакомый. Этого не могло быть, но это было. Показалось? Да нет, вот опять…
– Я рад, что вы решили прийти сюда, друзья мои, – обернувшись, вдруг громко произнес Куэкальцин. – Ну! Выходите, выходите, не прячьтесь – а я уж подумаю, что с вами делать. Да выходите же, и без глупостей – здесь повсюду преданные мне люди!
– Давно нас заметили? – подмигнув Ситлаль, Асотль покинул убежище.
– С того момента, как вы появились. – Темные, чуть прищуренные глаза жреца смотрели подозрительно и зло. – Признаюсь, ваше появление задало мне загадку. Пока ума не приложу, что с вами делать. Отдать жрецам или…
– Или, – сжав руку Звездочки, светски улыбнулся сотник. – Полагаю, мы сейчас будем действовать вместе.
Куэкальцин насмешливо ухмыльнулся:
– А я так вовсе в этом не уверен.
– И зря… Парле ву франсе? Спик инглиш? – подойдя ближе к жрецу, быстро спросил Асотль.
Тот сначала не понял… Потом удивленно хлопнул глазами, переспросил:
– Что-что?
– Ведь это вы только что насвистывали «Go Down Moses»! Вам нравится джаз?
– Джаз? Нет… Не уверен… Может быть, Армстронг… – Куэкальцин Четыре Пера вдруг побледнел и устало опустился на жертвенник. – Господи, Господи… – И тут же вскинул глаза, спросив по-английски: – Черт побери, кто вы?!
– Тот же, кто и вы, – усевшись рядом, тихо засмеялся Асотль. – Из той же эпохи… Ну, почти из той…
– Господи…
– Верно, думали, будто вы здесь такой один?
– Господи… – в который раз уже повторил жрец. – Нет, ну подумать только… Не может быть!
– Почему же? С вами – может, а со мной – нет? Умоляю, не упоминайте больше Господа, он тут, похоже, ни при чем.
Жрец покачал головой:
– Давайте вот что… давайте пойдем ко мне… хотя нет, сядем здесь… тут есть место, я велю принести еды…
Асотль охотно кивнул и снова подмигнул Звездочке:
– Поесть было бы неплохо. И выпить. Жаль, здесь нет коньяка.
– Зато имеется что-то подобное из агавы. Продукт перегонки, не такой уж и редкий… Он здесь под негласным запретом – слишком уж сильно пьянит… Впрочем, я пьян уже от одних ваших слов… Боже мой! Джаз вспомнили… Так все-таки кто вы? В английском у вас акцент…
– Во французском тоже. Я русский, бизнесмен из Санкт-Петербурга.
– Русский?!! Но у русских, насколько я знаю, нет бизнесменов. И нет такого города – Санкт-Петербург, есть Ленинград…
– Да есть, есть Санкт-Петербург, и бизнесмены есть и, в общем, все как у людей. – Сотник махнул рукой. – Просто я из две тысячи девятого года.
– Господи – две тысячи девятый! Небось уже полетели на Марс?
– Нет еще. А вы откуда?
– Мельбурн, тысяча девятьсот шестьдесят седьмой.
– Шестьдесят седьмой! У «Биттлз» «Сержант Пеппер» только что вышел…
– Да, я покупал…
– Значит, Мельбурн. Вы австралиец?
Жрец чуть замялся:
– Н-нет, не совсем, знаете ли… Судя по вашим словам, в СССР произошли большие изменения.
– А нет больше никакого СССР, с девяносто первого года нет. Рухнул.
– Рухнул?! – явно обрадованно переспросил Куэкальцин, впрочем тут же умело подавив радость. – Так, значит, мы…
– Да, вы победили в «холодной войне», – скривил губы Асотль. – Однако не обольщайтесь, проблем стало не меньше, а, пожалуй, намного больше. Раньше, по крайней мере, все было достаточно ясно. Не спрашиваю, кто вы… Судя по вопросам… И вашему здешнему положению. Наверняка сотрудник спецслужб. ЦРУ?
– Могу я не отвечать?
– Можете… Так мы, наконец, будем обедать?
Куэкальцина Четыре Пера звали Джеймсом. Джеймс Редфорд – именно так он назвался. Американец, в возрасте тридцати шести лет исчезнувший в Мельбурне, просто уснувший в одном неприметном отеле, куда явился на конспиративную встречу… Он не особо распространялся, с кем, да сотник и не настаивал, лишь уточнил:
– Так вы здесь уже больше сорока лет?
– Именно. Я очнулся в теле совсем еще юного мальчишки, сына жреца… Ну как тут не поверить в переселение душ?
Они выпили, немного подкрепились и уж потом перешли, как выразился Асотль, «к нашим баранам» – к сегодняшнему положению дел здесь, в Мешикальтцинко. Как выяснилось, Куэкальцин знал о заговоре не все, не так уж и давно начал разрабатывать эту тему и сейчас многое слышал от Асотля впервые.
– Так вы говорите, военачальник Микис Чипильцин тоже в рядах заговорщиков?
– Да. И все жрецы Уицилопочтли.
– Господи… Этим-то чего не хватало?
– Чего и всем – власти! – Молодой человек пожал плечами и, поставив на небольшой столик серебряный кубок с вином, пристально взглянул на своего собеседника. – Хочу спросить: вы не могли бы отпустить Шочи? Он ведь у вас, не так ли?
– Отпущу, – жрец не стал отпираться. – В обмен на кое-что…
– Интересно, на что же.
– На ваш откровенный ответ на мой столь же откровенный вопрос. Вы – как Асотль – имеете какое-то отношение к сыну пропавшего вождя?
Сотник расхохотался:
– Самое прямое. Я – он и есть. Показать вам мои шрамы над левым ухом?
– Не надо, я вам верю.
– Позвольте тогда спросить мне?
– Спрашивайте.
– Зачем вы хотели меня убить? Помните, то ваше поручение в Колуакане…
– Я знал о сыне вождя. Заговорщики хотели сделать его своей марионеткой, куклой, поставив на место мешавшего им Теночка.
Асотль хлопнул глазами:
– И что – вполне могли поставить?
– Запросто. Видите ли, ваш отец, молодой ацтекский вождь, был не кем иным, как родным братом Теночка!
– Вот это да! – молодой человек не сдерживал изумления, да и не старался его сдержать.
