Книга 32. Агония мира - Владимир Брайт

— Эта волна?

— Да.

— Ну и в чем... — Закончить фразу мне не удалось.

— Мы прерываем нашу музыкальную программу экстренным выпуском новостей. — Голос диктора выдавал его явное волнение. — Из достоверных источников мы получили информацию, что буквально несколько минут назад на городском стадионе «Валлтоун» прямо во время матча неизвестными террористами была взорвана бомба с отравляющим веществом. По неподтвержденным пока сведениям, имеются многочисленные жертвы. Возможно, этот взрыв продолжает череду террористических акций, начавшуюся атомным ударом по Таллоу. Следите за нашими дальнейшими выпусками.

Из динамиков вновь зазвучала прерванная мелодия.

— И?.. — Мне не удалось связать это сообщение с решением нашей проблемы.

— Я выпустила в эфир информацию сразу по нескольким радиоканалам. Очень скоро родственники болельщиков начнут названивать на сотовые своим близким, чтобы узнать, в порядке ли они. Еще через несколько минут после этого начнется массовый исход зрителей с трибун. Возможно, стадион захлестнет паника. Я уже сделала три десятка вызовов «скорой помощи» к стадиону... Пока на радиостанциях разберутся, что к чему, пока сделают опровержение, которому уже никто не поверит, пройдет не меньше получаса. Дальше объяснять?

— Не стоит.

— Тебе хватит пятнадцати минут, чтобы восстановиться... А затем мы уйдем от преследования, растворившись в толпе.

— Но они же могут бросить туда войска!

— Не успеют. У нас будет фора минимум в несколько минут.

Больше вопросов у меня не было. Сам по себе план не вызывал особых нареканий, однако за последнее время я уже успел привыкнуть к тому, что блестящие на первый взгляд замыслы рушились из-за какой-нибудь незначительной ерунды.

22

Кара, ЛСД и Вспышка работали в группе. Из всех людей полковника Фабела только Зеро и Альфа не нуждались в партнерах. Остальные были разбиты на группы таким образом, чтобы органично дополнять друг друга.

До сегодняшнего дня им это прекрасно удавалось, но потеря трех высококлассных команд поставила под сомнение целесообразность использования групп против Чужого.

Однако, несмотря на весь предыдущий негативный опыт, Фабел не рискнул послать на очередное задание одиночек Альфу или Зеро, предпочтя задействовать последнюю полноценную команду. Одновременно подстраховавшись — отведя Альфе роль независимого наблюдателя, который, не вмешиваясь в действия коллег, должен был в случае непосредственной опасности помочь им.

Последний из двенадцати избранных — Зеро — оставался в резерве. Полковник не мог поставить на кон сразу все. Ему нужно было иметь хотя бы призрачную возможность маневра.

После короткого инструктажа трое бойцов, погрузившись в вертолет, отправились на задание.

Альфа, получив отдельные инструкции, сел в машину одноглазого шофера, несколькими часами раньше доставившего группу Гончей к месту её последней битвы.

— Куда едем? — Правый стеклянный глаз, обращенный к пассажиру, не выражал ничего, кроме неодушевленного безумия.

— Сначала прямо, а потом скажу.

Альфу не смутило бы даже наличие пары стекляшек в глазницах водителя. О нем можно было с уверенностью сказать: непробиваемо спокоен. Жизнь уже давно ничем не удивляла его.

— Лучше пристегнись, — посоветовал одноглазый.

— Ты следи за дорогой, а о себе я позабочусь сам.

— Ну, раз ты такой самостоятельный, тогда поехали.

Нога водителя вдавила педаль газа до упора, так что машину буквально сорвало с места и обоих собеседников вжало в спинки сидений.

Одноглазый собирался не менее резко затормозить перед ближайшим перекрестком, а это неминуемо привело бы к тому, что непристегнутый пассажир поплатился бы за свою чрезмерную самонадеянность.

— Не нужно этого делать, — спокойно посоветовал Альфа, — иначе я могу расстроиться...

Произнесший эту фразу человек кроме массы иных талантов обладал еще и даром телепатии, поэтому в большинстве случаев для него не составляло особого труда предсказать поведение ближних.

* * *

Отличительным свойством Кары было умение проецировать боль. Люди сами по себе подвержены влиянию со стороны, а когда за дело берется профессионал подобного уровня, у окружающих практически нет шансов избежать психических атак извне. Для Кары не составляло особого труда внушить человеку, что у него, к примеру, ожог или перелом — нервные окончания жертвы немедленно несли боль в мозг.

У него была вполне непримечательная внешность обычного среднестатистического клерка, и он не был садистом — своей удивительной способностью Кара пользовался исключительно в служебное время, не испытывая ни малейшего удовольствия. Это был чистый бизнес и, как говорится, ничего личного. Так же как в старину хороший палач не испытывал ненависти к своим жертвам, он просто выполнял возложенные на него обязанности. Специфика работы группы полковника Фабела состояла в том, чтобы устранять определенных людей или проводить против них более мягкие операции, если люди эти представляли прямую или косвенную угрозу обществу. Собственно, это были и не люди вовсе, а так, отщепенцы. Поэтому Кара не испытывал внутренних противоречий, пуская в ход свои ментальные способности...

ЛСД очень гармонично вписывался в команду, дополняя своего партнера. Его имя напрямую указывало на специализацию. ЛСД, как и одноименный наркотик, порождал галлюцинации. В самом прямом смысле этого слова. Фиолетовые бегемоты и розовые летающие слоны были его коньком.

На первый взгляд могло показаться, что эти глупые детские шалости никому не нужны, но несколько блестящих операций, проведенных группой Кары свидетельствовали об обратном. При умелом использовании талант ЛСД превращался в чрезвычайно опасное оружие.

Ему одному принадлежала заслуга в раскрытии инфраструктуры вражеской разведсети.

Он лично сломал Крота — высокопоставленного военного из генерального штаба, длительное время сливавшего информацию вражеской разведке. Мужчина этот был серьезный — не какая-нибудь штабная изнеженная крыса, а военный, принимавший участие в паре локальных войн. Он знал, что светит ему расстрел, но на сотрудничество не шел. Предпочитал умереть достойно. Соответственно, и сдавать никого не собирался, держался хорошо и, несмотря на то что работал на противника, вызывал уважение даже у следователей, раскручивавших дело.

Наркотики и сыворотка правды не помогли, потому что существовала определенная методика, позволявшая не раскрывать разум даже под столь жестким гнетом. Кроту она была хорошо известна, кроме того, он был крепок не только телом, но и духом.

Однако сорок шесть часов, проведенных ЛСД в камере, смежной с заключенным, привели разум Крота на грань безумия. Розовые бегемоты вкупе с фиолетовыми слонами, оранжевыми носорогами, кислотно-желтыми орангутанами и прочими сюрреалистическими персонажами, беспрерывно снующие по камере, не позволяя ни уснуть, ни расслабиться даже на мгновение, сломали некогда сильного человека, превратив его в обессилевшего старца.