Книга Соули. В объятиях мечты - Анна Гаврилова

– С чего вы решили, что я лгала?

Губы телохранителя дрогнули в улыбке.

– Простите, ваше высочество, но нужно быть полной дурой, чтобы сказать правду. Уверен, вы не такая.

Я густо покраснела и опустила глаза. О Богиня! Зато теперь точно знаю, что передо мной оборотень – только блохастые на подобную бестактность способны. Ну и… мужчины из рода Даоров.

Тот факт, что меня даже не предупредили о возможном допросе, обижал, но разговор с господином Фораном все равно пересказала. А когда закончила, подняла голову и тут же наткнулась на разъяренный взгляд. Нет, ярился не оборотень, а Райлен, который стоял в дверях.

Даориец ругнулся и стремительно направился к нам. Сердце похолодело.

Только теперь обратила внимание, что лохматый телохранитель стоит непозволительно близко и сжимает мою ладошку куда крепче, чем позволяет этикет. Впрочем… этикет подобные прикосновения вообще не позволяет, по крайней мере наш, человеческий.

– Бегите, – выдергивая руку из капкана, выдохнула я.

Лицо оборотня вытянулось, брови взмыли на середину лба.

– Бегите, господин… эм… как вас там!

Снова не понял. О Богиня!

– Если вы сейчас же не исчезнете, будет скандал!

– «Скандал»? Какой скандал?

О Богиня! Он издевается, да?

Райлен был еще далеко, но я уже слышала тихое рычание и хруст разминаемых пальцев. Снова взглянула на оборотня, и… да, он издевался! Волна чужого безудержного веселья накрыла с головой.

– Господин оборотень!

– Простите, ваше высочество, – разулыбался лохматый. – Мы наслышаны о темпераменте Отчаянного, но видеть его злость воочию…

Я не дослушала – глупо проявлять вежливость, когда стоишь на краю пропасти, да еще под порывами ветра. Прошипев пару слов, слышанных в кабинете главы Особого отдела, ринулась навстречу черноглазому.

– Рай…

– Госпожа Соули, уйдите! – рыкнули в ответ и попытались проскользнуть мимо. Туда, где ухмылялся приставленный оборотнями телохранитель.

Никогда не думала, что способна на такую дерзость, но… я извернулась и заступила даорийцу дорогу. А потом еще и руки раскинула, загораживая лохматого.

– Господин Райлен, не смейте!

Только теперь на меня взглянули осмысленно, а я… я решила воспользоваться ситуацией и добавила:

– Господин Райлен, если вы и этого оборотня побьете, я буду вынуждена расторгнуть помолвку. Потому что жить со столь неуравновешенным человеком не в силах.

Лицо мага и до этого добротой не отличалось, теперь же его совсем перекосило. Мои запястья оказались в плену, а ушка коснулся очень злой шепот:

– Вы не можете расторгнуть помолвку, госпожа Соули. Если забыли, напоминаю: наша помолвка и предстоящая свадьба – чистая формальность.

Стало обидно. До дрожи, до колик, до слез! Формальность? Ну, знаете…

Каблук вонзился в ногу даорийца… сам. Ну, то есть я совершенно не осознавала, что делаю. И рука из захвата сама по себе вырвалась, жаль только пощечина не удалась – перехватил.

– Соули? – И столько недоумения в голосе, столько… обиды?

Слезы выпорхнули из глаз прежде, чем вспомнила, что стоим посреди бального зала под прицелом десятков взглядов. О Богиня! Ну почему? Почему я такая невезучая?

– Соули, ты чего? – пробормотал Райлен. Запнулся.

Спустя минуту я осознала себя на диванчике, скрытом в одной из ниш. Руки в ладонях Райлена, щеки огнем горят, во рту солоно, потому что губу прокусила, пытаясь не зарыдать в голос.

– Девочка моя, прости. Прости, не сдержался. Голову теряю, когда блохастых рядом с тобой вижу. Такого больше не повторится, клянусь.

Пришлось вновь закусить губу, но всхлип сдержать не сумела.

– Ну при чем тут оборотни?!

Маг застыл.

– Прости, не понял.

– Свадьба, господин Райлен!

– А что? – нахмурился черноглазый.

– Вы даже не спросили, согласна ли я!

На лице даорийца отразилось недоумение. Причем настолько искреннее, что я даже улыбнулась сквозь слезы.

– А вы не согласны? – упавшим голосом спросил он.

Ну что тут ответишь? Богиня, он что, в самом деле не понимает?

Несколько минут сидели молча. Я говорить вообще не могла, а Райлен хмурился и усиленно думал. Я наивно полагала, что мысли наследника герцога Даорийского посвящены невысказанному предложению и признанию в любви, но…

– Знаешь, ведь никакого посыльного не было, – наконец нарушил молчание Рай. – И я решил, что это оборотни подстроили.

– Это господин Форан, – нехотя призналась я. Инцидент с первым министром уже померк и почти стерся из памяти. – Он меня допрашивал.

– Что? – выдохнул Райлен.

Пришлось ухватить брюнета за руку, чтобы глупостей не наделал. Странно, в Вайлесе он вел себя иначе и сумасшедшим не казался.

Ниша, в которой располагался диванчик, была скрыта не так хорошо, как хотелось. Нас одаривали недоуменными взглядами и косыми улыбочками. Даже Ревуш, который проходил мимо, милосердия не проявил. Хуже того, оборотень радостно оскалился и покрутил пальцем у виска.

Да, согласна. Дров мы наломали столько, что на две зимы хватит.

– Может, у нас тоже активная фаза? – пробормотала я.

Маг не ответил, а я… я вдруг поймала себя на мысли – мне ни чуточки не стыдно. Да, я опозорилась как никогда прежде, и весь свет будет обсуждать мою выходку, но вернуться в прошлое и все исправить совершенно не хочется. Куда горше сознавать, что для Райлена наша свадьба всего лишь формальность.

– Сейчас объявят дурборский вальс, – нарушил молчание черноглазый. – Пойдем?

– Нет.

– Почему? Тебе же нравится этот танец.

Я помотала головой и отвернулась. Что-что, а дурборский вальс танцевать точно не буду. Ни при каких обстоятельствах.

– Соули… – протянул даориец. – Ну пожалуйста…

– Нет.

– Соули, нам нужно сгладить инцидент. Если выйдем на паркет, столичные кумушки и думать забудут о нашей ссоре.

– Мы выйдем на следующий танец, – заверила я.

– Следующим будет какой-нибудь скучный контрданс. – Рай перешел на шепот. – И я не смогу тебя обнимать. И кружить не смогу…

О Богиня!

– Дурборский вальс танцевать не буду.

– Почему? – не унимался тот, благодаря кому моя жизнь перевернулась с ног на голову и возвращаться в прежнее благостное состояние не желает.

Короткий взгляд на брюнета, и стало совершенно ясно – не отступится. Еще немного, просто схватит за руку и вытащит на паркет. Пришлось признаться: