Книга Свитки Мертвого моря - Майкл Бейджент

Книга Деяний – памятник совсем иного рода. Разумеется, ее тоже невозможно считать абсолютно достоверной в историческом отношении. Во-первых, ей свойственна явная предвзятость. Лука, номинальный автор текста, несомненно, черпал сведения из целого ряда других источников, редактируя и перерабатывая материал в соответствии со своими собственными целями. В тексте не заметно особых попыток придать вероучительным пассажам и литературному стилю хоть какое-то подобие единообразия. Даже церковные историки признают, что хронология Книги Деяний нарушена, что ее автор не был участником и очевидцем многих исторических событий, о которых он пишет, и что он стремится расположить их в удобной ему последовательности. В результате разные исторические события оказались у него соединенными в один эпизод, а иногда одно событие, наоборот, распадается на несколько отдельных эпизодов. Все эти проблемы особенно остро заявляют о себе в той части текста, которая посвящена событиям, предшествовавшим появлению Павла. Далее, вполне возможно, что Деяния, как и Евангелия, представляют собой плод выборочной компиляции и что над ними активно потрудились позднейшие редакторы.

Тем не менее Книга Деяний в отличие от Евангелий представляет собой некое подобие хроники, имеющей протяженность во времени и охватывающей определенный период развития событий. В отличие от Евангелий она является попыткой сохранить последовательность исторических эпизодов и, по крайней мере в некоторых пассажах, написана человеком, который, описывая те или иные события, пользуется свидетельствами из первых или, в крайнем случае, вторых рук. И хотя в книге присутствует стилевой разнобой, разнобой этот носит индивидуальный характер, а это позволяет современным комментаторам читать между строк.

Повествование, изложенное в Деяниях, начинается с событий, происшедших вскоре после распятия, которое обычно принято датировать 30 г. н.э., но, вполне возможно, происшедшим в 36 г. н.э., а завершается эпизодами, имевшими место между 64 и 67 гг. н.э. Большинство ученых сходятся во мнении, что основной корпус книги был написан между 70 и 95 г. н.э. Грубо говоря, Книга Деяний – современница большинства, если не всех Евангелий. Вполне возможно, что она была создана несколько раньше всех четырех Евангелий. Она почти наверняка была создана ранее так называемого Евангелия от Иоанна, по крайней мере – в том виде, в каком этот текст дошел до нас.

Автор Книги Деяний – хорошо образованный грек, который называет себя Лукой. Тот ли это самый «Лука, врач возлюбленный» (Кол. 4,14), близкий друг Павла, упоминаемый в послании к Колоссянам, или нет, решить трудно, хотя большинство исследователей Нового Завета готовы согласиться с подобной трактовкой. Куда более жарко современные ученые спорят о том, следует ли этого Луку считать – ибо подобное решение напрашивается само собой – и автором Евангелия от Луки. Действительно, Книгу Деяний иногда рассматривают в качестве «второй половины» Евангелия от Луки. Оба этих памятника адресованы одному и тому же человеку – некоему Феофилу.[93]Поскольку оба текста написаны по-гречески, многие имена и термины приведены в них в переводе на греческий и, по всей вероятности, в целом ряде отношений и даже смысловых нюансов могут отличаться от своих древнееврейских или арамейских оригиналов. В любом случае и Книга Деяний, и Евангелие от Луки написаны явно в расчете на греческую аудиторию, – аудиторию, коренным образом отличавшуюся от той, которой были адресованы кумранские свитки.

Книга Деяний апостолов, несмотря на то что главное внимание в ней сконцентрировано на ап. Павле, являющемся центральной фигурой второй части повествования, излагает историю отношений Павла с иерусалимской общиной, которая состояла из ближайших учеников Иисуса, а возглавлял ее Иаков, брат Господень. Это был своего рода анклав или тесная группа, членов которой впоследствии стали называть первохристианами, а сегодня в них склонны видеть «первоначальную церковь». Любопытно, что, рассказывая о непростых отношениях Павла с этой общиной, Книга Деяний излагает лишь точку зрения Павла. Таким образом, Деяния – это, вполне естественно, документ Павлова направления христианства, которое теперь представляется «нормативным». Другими словами, в Деяниях Павел всегда выступает в роли «героя», и всякий, кто противостоит ему, будь то другие авторитетные апостолы или даже сам Иаков, автоматически предстают врагами и злодеями.

События, которыми открывается Книга Деяний, произошли вскоре после крестной смерти Иисуса – именуемого «назореем» (по-гречески «тазорайон».) Далее в продолжение повествования рассказано об организации и развитии общины, или «ранней церкви», в Иерусалиме и усилении трений в отношениях ее членов с официальными властями. Община выразительно описана в Деян. 2, 44–47: «Все же верующие были вместе и имели все общее; и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем смотря по нужде каждого; и каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви». (Здесь необходимо отметить факт особой приверженности Храму. Дело в том, что Иисус и его ближайшие последователи обычно изображаются враждебно настроенными к Храму, где, согласно рассказу Евангелий, Иисус опрокинул столы менял и выразил крайнее возмущение по адресу священства.)

В Деян. 6, 8 появляется фигура, известная под именем Стефана,[94]первого официального христианского мученика, который был арестован и предан смерти – «побит камнями». Выступая в свою защиту, Стефан напоминает об убийстве тех, кто пророчествовал о пришествии Праведника (ср. Деян. 7, 52). Лексика и терминология этого фрагмента является вполне кумранской по своему характеру. К примеру, «Праведник» постоянно фигурирует в свитках Мертвого моря, где обычно именуется цаддик. К тому же корню восходит и определение «Праведный Учитель», именуемый в свитках «Морех гацедек». А когда историк Иосиф Флавий говорит о неком учителе по имени Саддук или Цадок, являвшемся лидером мессианского и антиримского иудейского движения, это также является искажением греческой транслитерацией еврейского «Праведник». Как показывет Книга Деяний, Стефан широко использует выражения и обороты, весьма характерные для стиля Кумранской общины.

Это – не единственный «кумранизм» в речи Стефана. В ходе защиты он сам обличает своих преследователей: «Вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили» (Деян. 7, 53). По свидетельству Книги Деяний, Стефан был настоящим ревнителем Закона. В данном случае опять имеет место конфликт между ортодоксальной и общепринятой традициями. Согласно христианскому преданию, в ту эпоху существовало немало евреев, которые превратили соблюдение Закона в формальный пуританский фетиш. «Первохристиане», с их точки зрения, выглядели этакими «отступниками» и «ренегатами», отстаивавшими широкие свободы и большую гибкость, отвергая сложившиеся нормы и обычаи. И тем не менее в роли ревнителя Закона выступил именно Стефан, этот первый христианский мученик, а его преследователи обвиняются в отступлении от веры.