Книга Мент. Разборки под прикрытием - Александр Золотько

– Закурить дай, – попросил Рустам.

– Сейчас дам, – лениво пообещал Володя, – потом догоню, и еще дам. Кончай отдыхать, возьми ствол и пройдись вверх по дороге, глянь. А ты, Гриша, пройдись по кустам, нефиг шланговать.

Гриша спорить не стал, взял карабин и бесшумно скользнул под ветки куста. Рустам, с карабином под мышкой, легко пошел по дороге наверх. Володя, в общем, был мужиком неплохим, но заподлистым. Мог попортить крови достаточно. Шеф к нему прислушивался.

Володя достал из кармана сигареты и закурил. Лучше быть начальником, чем мальчиком на побегушках. Гораздо лучше.

Гриша бесшумно насвистывал, пробираясь между деревьями. Играть в партизан – так играть в партизан. Не впервой. Всю ночь ползал по лесу. Будто ожидается нападение! Фигня всё это! Кто здесь может… Потерявшего сознание Гришу аккуратно подхватили и положили на землю, ловко стянули шнуром руки и ноги, забили в рот кляп. Карабин аккуратно прислонили к сосне.

* * *

– И вот сегодня утром, – сказал Владимир Родионыч, – я решил плюнуть на все и просто подумать. Обдумать все, происходившее… странное…

– И удивительное.

– Да. И удивительное. Итак, что мы имеем на сегодня? Гринчук украл деньги общака. Странно?

– Наверно.

– Не наверно, а наверняка. Так рисковать, имея большие деньги… – Владимир Родионыч покачал головой. – Непохоже на всегда взвешенного и аккуратного Юрия Ивановича. Вот смотрите, он сообщает нам о том, что сделал предложение Инге и приглашает в «Клуб». Так?

– Так.

– Затем они покупают билеты, но происходит та авария… Помните?

* * *

…«Джип» бросило в сторону, к деревьям напротив «Клуба». Машина не тормозила. Она выскочила на тротуар. Ударилась левым боком о дерево. «Джип» развернуло, снова бросило на дорогу. Опрокинувшись на бок, машина со скрежетом проехала еще несколько метров. Остановилась. Грохот, звон бьющегося стекла, скрежет рвущегося метала…

Тишина.

Левая дверца машины, ставшая теперь верхней, открылась со скрежетом. Появился Михаил.

– Мишка! – крикнул Гринчук.

Лицо Михаила было залито кровью.

Гринчук схватил его под мышки и потянул на себя. Граф поддержал Михаила, помог отнести его в сторону.

– Мишка, ты меня слышишь? – спросил Гринчук. – Мишка…

Михаил не ответил. Он просто сидел на тротуаре, прислонившись к стене, там, куда его посадили.

Михаил смотрел прямо перед собой. Кровь на лице, на рубахе, на его руках и руках Гринчука.

– «Скорую» вызовите, – приказал Полковник.

– Не нужно, – сказал Гринчук. – Дверь лучше подержите.

Лобовое стекло высыпалось на дорогу хрустящими льдинками. Цветы лежали на руле и на сидении. Несколько роз вылетело на мостовую. Словно на похоронах, подумал Владимир Родионыч.

Из-под машины появилась струйка грязной воды. Как кровь из-под трупа.

* * *

– Я помню, – сказал Полковник. – Михаила отвезли в клинику.

– А что еще тогда произошло в городе? Странного?

– Пропал казначей общака, Лёвчик, – спокойно сказал Полковник. – Его не видели с тех пор. И до тех пор, пока он не появился в городе и не сообщил, что его выкрали, забинтовали и вывезли в клинику под видом Михаила. Я правильно понял?

Владимир Родионыч прищурился, пристально рассматривая Полковника.

– И не нужно на меня так смотреть, я сегодня с утра так же призадумался. А это, простите, лежит на поверхности, – Полковник достал из кармана блокнот, в котором обычно делал пометки, когда размышлял.

Владимир Родионыч как-то заглянул в этот блокнот – закорючки, рожицы, кораблики, – но Полковник постоянно пользовался этими записями, словно конспектами.

– Лёвчика вывезли и спрятали в клинике, в которой, как мы думали, находится Михаил. Возникает вопрос – где все это время был Михаил? Куда пропал этот необычный человек, способный голыми руками…

* * *

Рустаму показалось, что за деревом кто-то стоит. Рустам отвел стволом карабина ветки, присмотрелся. Показа…

Рустама втащили за деревья, связали и заткнули рот. Как и Гришу. И карабин его, как и оружие Гриши, аккуратно поставили к дереву.

* * *

– Я знаю, на что способен Михаил, спасибо, – Владимир Родионыч свернул лист, лежавший перед ним, вдвое.

Полковник перевернул страницу блокнота:

– Итак, мы потеряли из виду Михаила, но пока об этом не знали. Находят деньги у начальника областного управления милиции, доказана связь его с Мастером…

– И это я помню, – недовольным тоном сказал Владимир Родионыч. – И пропал общак…

– Как вы думаете, Владимир Родионыч, – Полковник достал из кармана ручку и сделал пометку в блокноте. – Генерал был настолько глуп, что держал деньги в шкафу на даче?

– Полагаю – нет.

– И откуда же они там взялись? Кто мог их туда подложить? Свои же уголовники? Не может быть – слишком накладно получилось бы, деньги ведь не вернутся. Вещдоки, как-никак. Гринчук? Вряд ли, он был слишком на виду, никто не мог гарантировать его от слежки. От нашей, от уголовников или от тех, из Приморска.

– Михаил мог положить. Не делайте вид фокусника, вытаскивающего зайцев из шляпы, – отмахнулся Владимир Родионыч, ему было обидно, Полковник с довольным видом излагал то, что Владимир Родионыч полагал своим открытием.

– Кроликов из шляпы. Не зайцев – кроликов. То, что это мог сделать только Михаил – гарантия. А деньги, которые он подбросил генералу, и есть пропавший общак. Ведь вам `это также в голову пришло?

– Пришло. И это значит, что Гринчук действительно украл общак, но не для себя. Хотя, уголовникам на это – наплевать.

– Но нам не наплевать, – возразил Полковник. – Мы с вами теперь понимаем, что не жадность двигала Гринчуком. Не жадность, а что? Чувство справедливости? Желание наказать Мастера и продажного милицейского генерала? И всё? Всё остальное… А куда, кстати, подевался Михаил после того, как все подготовил и провел с общаком?

* * *

Володя так и не сообразил толком, что произошло. Только что он сидел на багажнике, курил – и вдруг яркая вспышка и, кажется, через секунду – руки, связанные за спиной, боль в виске и ветки сосен вверху. И камень, давящий в бок.

– Привет, – сказал кто-то, сидевший рядом, на прошлогодней хвое. – Кричать не нужно…

Кричать Володя и не собирался. С кляпом во рту особо не покричишь. Так, задушенное сипение.

– Хочешь жить – говори. Тихо, но внятно, – лезвие ножа, появившись из ниоткуда, остановилось перед глазами и легонько коснулось горла. – В общем, когда человеку перерезают горло, он боли почти не чувствует и засыпает секунд через двадцать. Мозг лишается кислорода и тихо гаснет. Зачем тебе умирать?