Книга Аманда - Кей Хупер

— Аманда, что-нибудь случилось?

За окном лил дождь. Он не прекращался весь понедельник. Аманда и Кейт остались в доме одни. Мэгги уехала с Джессом на фирму «Далтон индастриз», расположенную в нескольких милях от Далтона.

— Что? А… нет-нет, все в порядке. Уокер просит меня приехать к нему в город.

— Остин может вас отвезти. Нажмите кнопку связи с гаражом и скажите ему, когда вам надо ехать.

— Спасибо. — Аманда нерешительно взглянула на Кейт. Теперь она опасалась практически всех в доме, и это ей совсем не нравилось. — Сегодня не очень подходящий день для поездки.

— Боюсь, что дожди задержались дольше, чем обычно. Земля слишком пропиталась влагой. Как бы не началось наводнение. — Красивое лицо Кейт внезапно исказилось гримасой боли.

— Что с вами?

— Ммм… спазмы. К сожалению, таблетки не помогают.

— И вам тоже? Когда мой врач посадил меня на таблетки, чтобы отрегулировать цикл, я надеялась, что это пройдет. Но единственная разница в том, что теперь спазмы приходят регулярно, как часы.

Кейт опустилась на стул за изящным секретером у окна, где она обычно занималась бухгалтерскими книгами.

— Это проклятие всех далтоновских женщин, — рассеянно заметила она, раскрыв гроссбух и просматривая колонку цифр. — Нерегулярный цикл, гормональные сдвиги и желание кого-нибудь убить, возникающее каждый месяц в течение этих нескольких дней.

Аманда знала, что пора собираться. Надо позвонить Остину. Однако она медлила, удерживаемая внезапно возникшим и таким редким для нее сестринским чувством.

— А вы не пробовали витамины группы В? Мне они помогают. Теперь мне лишь изредка хочется убить кого-нибудь, а не каждый месяц, как раньше. И я больше не смотрю с ненавистью на незнакомых людей.

Кейт улыбнулась:

— Да, Хелен их тоже рекомендовала. Они действительно помогают.

Аманда присела на подлокотник дивана.

— Это в самом деле характерная далтоновская черта? Я имею в виду гормональные проблемы.

— Да, если верить Хелен. У нее хранятся медицинские карты всех жителей города за последние сто пятьдесят лет. Судя по ее данным, далтоновские женщины всегда страдали от гормональных сдвигов. Теперь, слава Богу, медицина с этим справляется, не то что сотню лет назад. Можете себе представить, что это такое — бушующие гормоны в знойный июльский день.

Аманда содрогнулась.

— Бедняжки!

— И не говорите. — Кейт задумчиво взглянула на нее. — Знаете, нет ничего удивительного в том, что многие считают наш род семьей безумных. Если учесть бурную смену настроений у наших женщин и одержимость наших мужчин, мы, наверное, и в самом деле выглядим не совсем нормальными.

— Вы сказали, одержимость?

Некоторое время Кейт молча смотрела на нее. Потом заговорила медленно, задумчиво:

— Этого вы не найдете ни в газетных или журнальных статьях, ни в книгах по истории, но в далтоновских мужчинах действительно проявляются признаки безумия, Аманда. Оно проявляется раз в жизни, редко когда два, но обязательно проявляется. Когда они отдают кому-нибудь или чему-нибудь свое сердце, это становится навязчивой идеей. Любовь к женщине сопровождается дикой ревностью. Раньше женщин держали здесь взаперти, и большую часть своей жизни они ходили беременные.

— Их держали взаперти так же, как мою мать?

Кейт в нерешительности помолчала.

— Да. У Брайана были две страсти в жизни — Кристин и лошади. Примерно шесть месяцев в году он проводил с Кристин и в это время отказывался от верховой езды. Остальное время он скакал верхом. Просто не мог без этого. Оставляя ее здесь, он мог быть уверен, что она… не заинтересуется никем другим.

— А если бы она заинтересовалась кем-нибудь другим, что бы он сделал? Как проявилось бы его безумие?

Кейт ответила с отстраненностью, от которой ее слова показались еще более ужасающими:

— На протяжении многих поколений Далтоны убивали соперников. Конечно, это, как правило, замалчивалось или выдавалось за самооборону, но лишь для того, чтобы удовлетворить любопытство окружающих и принести шерифу несколько лишних голосов на выборах.

— Вы, наверное, шутите.

Кейт невесело улыбнулась.

— Отнюдь. Как я уже сказала, далтоновские мужчины превращаются в фанатиков, когда они любят. Это заложено в генах так же, как темные волосы и серые глаза. Если они чувствуют угрозу чему-то, что они любят, их охватывает неистовое бешенство. Если верить семейному фольклору, Далтон теряет голову и не приходит в себя, пока не разделается с соперником. В это время он ничего не видит, не слышит и не соображает. А потом обычно не помнит, что он сделал.

Может быть, что-то подобное и произошло той ночью? Может быть, поэтому Кристин и бежала из «Славы», опасаясь, что муж узнал о ее романе? Или он действительно все обнаружил, а она знала, чем это грозит?

— Это ужасно!

Кейт кивнула и слегка пожала плечами.

— Теперь это все ушло в прошлое. И Далтоны ведут себя более цивилизованно. Возьмите хотя бы Салли. Он, конечно, типичный Далтон. Но его пунктик — «Слава». Женщины его не интересуют. Ни из-за одной женщины он никогда не потеряет голову. Я думаю, он может любить женщину всем сердцем, но без далтоновской одержимости.

«А что он сделает с тем, кто попытается отнять у него „Славу“?» — подумала Аманда.

— А Рис? Что он собой представляет?

— Рис — не типичный Далтон.

С этим Аманда не могла не согласиться. Ей очень хотелось продолжить разговор, но взгляд на часы остановил ее.

— Черт! Мне надо бежать переодеваться.

— Я сама позвоню Остину. Когда вам надо выезжать?

— Через десять минут. Спасибо, Кейт.

Аманда побежала наверх. Мысли ее вернулись к Уокеру. Он разговаривал с ней таким бесцветным тоном. Что же произошло?

Эта мысль не переставала мучить Аманду по дороге в город. Накануне, в воскресенье вечером, Уокер привез ее в «Славу» на своей машине, так как шел проливной дождь. Почти весь день они провели в постели. Все было хорошо.

Что же могло произойти с тех пор такого, что выжало напрочь все чувства из его голоса? И почему он попросил ее приехать к нему в офис, вместо того чтобы подождать до вечера, когда они, конечно же, увидятся?

Город Далтон как будто вымер. Он выглядел несчастным и жалким под проливным дождем. Аманда сказала Остину, что он может возвращаться в «Славу», и быстро вошла в офис Уокера. Ни в вестибюле, ни на лестнице ей никто не встретился. Она поднялась на второй этаж, вошла в приемную. Секретарши на месте не оказалось. Поколебавшись несколько секунд в нерешительности, она подошла к двери в кабинет и тихонько постучала. Потом приоткрыла дверь, заглянула в комнату, улыбнулась.