Книга Одного поля ягодки - Светлана Алешина

Она задумчиво улыбнулась.

— «Смерти нет — это всем известно, повторять это стало пресно, а что есть — пусть расскажут мне», — ответила я цитатой из той же самой поэмы.

— Ты ее тоже любишь?

— Не то слово, — слегка передразнила я ее. — Покажешь мне библиотеку?

— Конечно, но сначала — кофе. А то ты упадешь от голода, пока мы будем карабкаться наверх. Библиотеку тут воткнули на третий этаж. Наверное, за ненадобностью…

Она горько усмехнулась.

— Ладно, посиди пять минут, сейчас принесу тебе кофе.

— А где все остальные?

— Все разошлись. По делам. А охранник наш куда-то запропал. Не явился на работу.

— Наверное, сильно обиделся на меня, — предположила я.

— Не думаю, что это повод для огорчения, — пошутила Лена и поднялась с кресла. — Зато ты получишь хороший кофе.

Она исчезла в проеме дверей, оставив меня наедине с маленькой дриадой.

Она улыбалась.

Загадочно и немного жалобно. Как будто просила меня о помощи.

* * *

Водку обнаружить не удалось. Лариков уже почувствовал легкий приступ отчаяния, но тут, к счастью, он заметил на полочке маленькую бутылочку. Без особой надежды он достал ее оттуда, и — о, чудо! — это были остатки Сашкиного коньяка, который она иногда подливала в кофе, уверяя, что так ей лучше думается.

Конечно, она закатит мне по возвращении крупный скандал, подумал Ларчик. Но когда это еще будет! А сейчас мне нужно успокоить эту нервическую даму, дабы понять, что там за француженка и имеет ли она какое-то отношение к нашим проблемам с Этти Мальпер.

Он вернулся в комнату.

Его гостья сидела совершенно спокойная, и Ларикову пришла в голову мысль, что не стоит отдавать ей, пожалуй, Сашкин коньяк, поскольку это нечестно — разбазаривать ее имущество, пока девочка рискует собственной жизнью.

Но дама уже узрела в его руках спасительный эликсир и резво выхватила его из рук растерявшегося Ларикова, сказав:

— Вот спасибочки!

После чего вылила содержимое в свою рюмку и выпила с такой отвратительной быстротой, что Лариков вздрогнул.

— Так вот что случилось, — начала она свою горестную историю. — Мы поругались из-за этой французской заразы. То есть я услышала, как он в гостиной с этим Садиком разговоры разговаривает. Что-то у них не заладилось, как я поняла. А потом, как он узнал, что я эту девку подвозила, сразу стал звонить…

— Подождите! — взмолился Лариков. — Какая девка? Как вы узнали вообще об этой вашей «девке»?

— Так фотография, — протянула женщина. — Ее фотография у мужа была. Она там, правда, маленькая еще, но я-то ее сразу признала! Потому что все с нее и началось тогда. Говорила ведь я ему — не трогай мои картины…

— Какие еще картины? — окончательно растерялся Лариков.

— Которые у меня пропали, — развела руками Галина. — Но это вроде из другой оперы, да?

Лариков чувствовал себя близким к помешательству. То, что этой даме казалось понятным, Ларикову напоминало какое-то безумие.

— Стоп! Давайте по порядку. Вы услышали разговор вашего мужа по телефону. С кем он говорил?

— Откуда я знаю? — развела женщина руками.

— Хорошо, — обреченно согласился Лариков. — Тогда о чем он говорил?

— Об этой девке. Сказал, что она в городе и находится в гостинице «Словакия» скорее всего. И еще сказал такую странную фразу, что, может быть, не стоит этого делать, потому как это очень грязное дело. А тот, с кем он говорил, кажется, что-то обидное ему сказал, потому что Иван покраснел как вареный рак. И я ушла. Ой, я забыла! Он тому мужику, с которым разговаривал, милицией пригрозил! Сказал, что ему все надоело и он идет в милицию. Это перед тем, как трубку шваркнуть!

— Так, — Ларчику стала немного понятнее ситуация. — Вы все это рассказали Ванцову?

— Да, я всем это рассказала, только они на меня так смотрят, будто я все это придумала, чтобы себя выгородить, а на самом деле я его убила в припадке ярости. А револьвер этот выкинула и не желаю говорить куда!

Она нервно зажевала губами, явно справляясь с острым желанием выразить свои мысли на более близком ей народном языке.

— Чем занимался ваш муж?

— Торговлей, — передернула она полными плечами. — Чем же еще сейчас можно заниматься, чтоб с голоду не подохнуть?

— А чем он торговал, чтобы не подохнуть?

— Да всем! Сигаретами, водкой, продуктами, но это поначалу. Потом он стал бытовой техникой заниматься. Фирма у него. Напрямую товар из Франции. Там и косметика, кстати, была!

«Из Франции, — отметил про себя Лариков. — Похоже, наши отношения с Францией перерастают из дружеских в родственные. И все крутится вокруг господина Мальпера?»

— Фамилия Мальпер вам ничего не говорит?

— Так это ж тот мужик и есть, с которым мой муж работал, — удивилась женщина. — Я его только пару раз видала, Иван меня стеснялся. Что я — баба из коммуналки как была, так и осталась! Ни кола ни двора, что называется. Все богатства от мужа… Хотя картины-то были моими, между прочим!

— Да погодите вы о картинах! — взмолился снова Лариков, предчувствуя, что сейчас эта дама снова сведет весь разговор к этим совершенно ему неинтересным картинам, отвлекаясь от более насущной проблемы. — Давайте лучше о делах с Францией поговорим!

— Так с картин все и началось, — развела женщина руками. — Вы думаете, откуда мой Ванька такие деньги огреб, чтоб дело начать свое?

* * *

Я успела обойти уже всю гостиную, а Лены все не было.

Впрочем, куда больше кофе мне хотелось узнать о местонахождении картин Лушина.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого нет — только я, и следить за моими действиями некому, я спустилась в небольшое подвальное помещение.

Здесь было чисто и сухо и по углам стояли какие-то ящики. Ящики были самые разные — от малогабаритных до огромных, но один более всех привлек мое внимание.

Он был узким. И обитым железом. Очень старый ящик, отметила я, тщетно пытаясь его открыть.

— Этти! — услышала я сверху голос Лены. — Ты где?

Я затаила дыхание. Мне не хотелось, чтобы она видела меня здесь.

— Этти!

Позвав меня еще, Лена вышла из гостиной.

Надо было возвращаться, пока она не объявилась снова.

Быстро взбежав по ступенькам, я хлопнула дверью туалета по дороге и, как ни в чем не бывало, уселась на прежнее место.

Стоило мне только устроиться с невинным видом, как дверь за моей спиной тихо открылась.

— Ну и где наш кофе? — спросила я, не оборачиваясь.