Книга Джекпот для лоха - Данил Корецкий

Сейчас она говорила по телефону и не обратила ни малейшего внимания на вошедшего в приемную Говорова. Тот остановился у стола в привычной позе покорного ожидания.

– Да, Сашенька, сегодня точно! Ну, почти точно… Если срочное совещание не соберут. Ты же знаешь: пока начальство здесь, и я уйти не могу…

– Мне бы к Фёдорову, – деликатно напомнил о себе Говоров.

Но резкий жест наманикюренного пальчика приказал ему замолчать и не отвлекать занятого человека от важных дел.

– А если совещания не соберут, то к семи я буду готова. Так что звони. Пока-пока… – Она сердито посмотрела на Андрея. – Что нужно? Не видишь, я занята, чего встреваешь?

– Извините. Я к Фёдорову…

– С какого перепугу? Ты кто такой, что хочешь вот так, запросто, ворваться к коммерческому директору?

– Так я Говоров, меня вроде вызывали…

Вера резко загасила озлобленность и бодренько защебетала:

– Ой, ну что же вы молчите, Андрей Иванович, вас все уже давно ждут… Присядьте, я сейчас!

Она выскочила из-за стола, метнулась к большой полированной двери и проскользнула в кабинет директора. Говоров успел ощупать глазами гибкую ладную фигурку. «Как у Леночки», – подумал он.

– Войдите, пожалуйста, – Вера широко раскрыла дверь и улыбнулась Андрею, как желанному важному гостю.

Говоров впервые за все годы работы на заводе попал в кабинет генерального. Нечего ему тут было делать, даже в бытность инженером, а уж дворником – тем более… Он с любопытством осмотрелся. Тепло, светло, просторно, кожаная мебель, большой аквариум, огромный плоский телевизор, похлеще, чем у Григория Натановича. Да-а, живут же люди! Точнее, начальники. А обычный люд с хлеба на квас перебивается…

Генеральный директор был не один: здесь присутствовали и Фёдоров, и очкастый главный инженер с немецкой фамилией… Вайс, кажется.

– Здравствуйте, – сказал Говоров и вроде как поклонился всем сразу и никому конкретно.

Малышев, широко улыбаясь, вышел из-за стола, крепко пожал ему руку. При этом смотрел на него с восхищением, как на давно ожидаемого богатого родственника. И Фёдоров изобразил радость, и Вайс. Количество улыбок в начальственном кабинете стало зашкаливать за среднемесячную норму.

– Извините за опоздание, товарищ директор, то есть господин директор…

Но Малышев не обратил на его слова ни малейшего внимания.

– Здравствуйте, господин инженер, – генеральный продолжал трясти руку Андрея.

– Я дворник…

– Нет, нет, это была ошибка! Я не знал, какой вы замечательный специалист, да и про то, что вы наладили конвейер, мы тут не знали. Так что вы опять инженер-электрик, с окладом по высшей тарифной ставке и премиальными. Вот подписанный приказ уже на столе. Поздравляю!

– От всей души! – Теперь Фёдоров жал ему руку.

Потом то же самое проделал Вайс, только улыбка у него была более кислая, чем у первых двух.

– Спасибо! – растерянно произнес Говоров. – Это так неожиданно…

– И это только первый шаг! – торжественно сказал Малышев. – Есть соображения назначить вас начальником смены. Просто нужна ступенька между дворником и руководителем производства. Пересидишь пару недель – и давай вверх по лестнице!

– Очень неожиданно, – повторил Говоров. И хлопнул себя по лбу. – Это мой долг, – он положил перед Фёдоровым конверт. – Там немного не хватает: на нотариуса потратил, на банк… Но с получки отдам!

Начальники непонимающе переглянулись.

– Какой нотариус? Какой банк?

– Так я ж потому и опоздал! Ко мне вчера человек пришел. Серьезный такой… Десять тысяч долларов за акции предложил!

– Ну?! – выдохнул Малышев. – И что?

– Я ответа не дал, – простецки ответил Говоров. – Но подумал: это сколько же мои акции стоят? Посоветовался со знающими людьми, а они говорят, что, может, и миллион долларов! И что за них меня вполне убить могут.

Теперь начальники переглянулись понимающе.

– Кто ж это приходил? – спросил Фёдоров.

– Такой солидный, голова большая, залысины, и лицо: сразу видно – рулить привык…

Малышев порылся в бумагах на столе, достал папку, вынул несколько фотографий.

– Кто из них?

– Вот этот! – уверенно ткнул пальцем Говоров.

– Палыч, сука! – зло сказал Фёдоров.

Малышев кивнул. А Вайс отошел в сторону и сел на стул, будто происходящее его не касалось.

– Этот вполне тебя убить может, – сказал Фёдоров. – И на куски порежет. И съест!

В замызганном «Москвиче»-комби за забором Палыч встрепенулся и даже выронил наушник.

– Гля, они из меня людоеда делают!

Говоров кивнул.

– Я так и понял. Потому пошел к нотариусу, сделал завещание. Если я умру, или пропаду, или еще что, то все мои акции сожгут!

– А где акции-то? – быстро спросил Фёдоров. – Как узнают, что их жечь надо?

– Так я их в банк сдал, на ответственное хранение, – простодушно пояснил Говоров. – Вместе с завещанием. А еще заявления накатал: в газету, в милицию, губернатору. Там все расписано…

Фёдоров, Малышев и Вайс переглянулись в очередной раз. А потом одновременно посмотрели на Говорова. И если бы взгляды могли испепелять, то от новоиспеченного инженера осталась бы только горстка пепла. Но он был невозмутим.

– Что ж, разумно, – кивнул Малышев.

– Очень разумно и предусмотрительно, – сквозь зубы похвалил Фёдоров.

А Вайс только кивнул.

– Вы сами это придумали? Или кто-то под-сказал?

– Сам, – скромно сказал Говоров. – Хотя советчиков у меня много!

– Ну и сука! – бросил Палыч в машине, явно адресуя ругательство лоху Говорову.

А лох Говоров достал из-за пояса растрепанную общую тетрадь в черном коленкоровом переплете:

– Здесь все акции переписаны. По порядку, с указанием номеров!

Фёдоров напрягся и сделал повелительный жест, адресованный Вайсу.

– Ну-ка, Германович, посчитай!

– Не я же коммерческий директор! – огрызнулся Вайс, но, поймав грозный взгляд генерального, взял тетрадку и включил калькулятор.

На некоторое время в кабинете наступила тишина. Только щелкали клавиши, которые Вайс нажимал с удивительной ловкостью и быстротой.

– А кто у вас в доме акции скупал? – спросил Фёдоров. – Ну, по квартирам кто ходил?

– Да разные, их не поймешь! – махнул рукой Андрей. – Такая дородная, с огромной грудью, потом рыжий, с веснушками. Только им уже совсем мало осталось. Все скупил «джинн»…

– Какой джинн? – поднял брови Фёдоров.