Книга Слепой рывок - Андрей Ливадный

– Так убеди ее!

– Попытаюсь. Но результата не гарантирую.

– А ты хорошенько постарайся! Уж я этого не забуду, поверь, – напирал Калганов.

Доброхотов не стал связываться, кивнул. Ему стало ясно: глава Всемирного Правительства сделает все, чтобы удержать власть.

– Я сам поговорю с Екатериной Сергеевной, – заявил Майкл Торган. – Думаю, мы должны оперативно создать группу из лучших специалистов наших корпораций, найти решение и задействовать силы международного флота для обработки марсианской атмосферы.

– С моей стороны проблем не будет, – заверил его Калганов.

– В таком случае будем считать, что принципиальное решение принято. Мы справимся с пылью, введем в эксплуатацию мегаполисы, ты выиграешь очередные выборы, а там уже посмотрим, как прибрать к рукам продовольственный рынок! – подытожил Майкл Торган. – Фицджеральд, откровенно говоря, меня уже достал. Пора сменить руководство «Генезиса».

Возражений не последовало.

Они думали лишь о деньгах и власти. О людях же – нет, разве что вскользь, как о некоей аморфной массе, питательной среде для роста и развития могучих корпораций.

Земля. Антарктический мегагород. Май 2213 года…

Утро выдалось ясным, но ветреным.

Солнце выкатилось из-за горизонта, поднялось невысоко, освещая город с необычного ракурса. Его лучи, раздробленные массивами мегакварталов, брызнули вдоль улиц, стирая рассветную мглу.

Ледниковый панцирь континента давно растаял. Восточная часть Антарктиды из-за повышения уровня Мирового океана превратилась в архипелаг островов, и мегаполис, занимающий западную часть материка, имел вид уступчатой подковы, развернутой навстречу восходящему солнцу[16].

Иван Стожаров прибыл накануне. Год полета между поясом астероидов и земными парковочными орбитами запомнился ему в виде яркого тревожного сна, отчетливо отпечатавшегося в памяти, но пока не нашедшего приемлемого объяснения.

Сразу после пробуждения Иван был занят проблемами иного рода.

Наученный горьким жизненным опытом, он заранее спланировал свое возвращение на Землю. Благодаря информации, полученной из личных нанокомпов погибших рейдеров, Стожаров знал, к кому следует обратиться.

Доставленный астероид и транспортный корабль он продал через Сеть, уступив в цене, но избежав лишних вопросов и формальностей – легализацию груза покупатель, пожелавший остаться инкогнито, взял на себя.

На орбитальной станции «Спейс-Вегас» за немалую сумму в безобидном с вида офисе туристической фирмы ему изменили одну цифру в идентификационной метке импланта, внесли необходимые сведения в общепланетные базы данных. Таким образом, в Антарктический мегагород прибыл однофамилец Ивана Стожарова – преуспевающий бизнесмен, не имеющий никаких обязательств перед всемогущими корпорациями Земли.

Он был богат и свободен, как мечталось когда-то, но оставаться на Земле не собирался.

Стожаров вернулся ради родных. Хотел повидать их и по возможности забрать с собой. Иван планировал выкупить небольшой участок терраформированных «Генезисом» марсианских земель и поселиться там, вдали от центров урбанизации.

Новость о пылевых штормах, набравших на Марсе силу стихийного бедствия, поставивших под сомнение саму возможность массовой колонизации, его насторожила, но в офисе «Генезиса», на станции «Спейс-Вегас», Стожарова заверили, что участки, предназначенные для индивидуальной малоэтажной застройки, не пострадали. Элитные Марсианские поселки изначально возводились под защитой куполов, по надежной, проверенной технологии. Бури не причинили им вреда, но переселение приостановлено на неопределенный срок. Из-за стихийного бедствия затруднена посадка челночных кораблей, да и желающих отправиться в первую внеземную колонию заметно убавилось.

Иван выслушал представителя корпорации и мысленно снял вопрос. Он не сомневался: «Генезис» справится с возникшими трудностями, а межпланетные рейсы будут возобновлены.

Предстоящая встреча с родными волновала его куда больше. Он не мог позволить себе заранее навести справки об их судьбе и лишь теперь, оказавшись на территории Антарктического мегаполиса, получил возможность действовать, не привлекая внимания.

Мельком взглянув на восход солнца, Иван достал из дорожной сумки ничем не примечательную сервоигрушку – купить такую можно в большинстве сувенирных магазинчиков на территории космопорта или причальных секций станции «Спейс-Вегас». Сев за стол, он надрезал пеноплоть, снял ее, обнажая ядро системы игрушечного серва, извлек из сплетения проводов замаскированный там тонкий кабель шунта прямого нейросенсорного контакта и дополнительный модуль импланта.

О корпорации «Римп-кибертроник», событиях, произошедших в поясе астероидов, и своем странном сне думалось постоянно.

Его космическая одиссея закончилась, но опасность отнюдь не миновала. При всем уважении к Екатерине Сергеевне Римп, к ее идеям общечеловеческих ценностей, Иван хорошо понимал: корпорация представляет собой охватывающее всю планету единение людей и машин. По сути, это сверхэффективный кибернетический организм, агрессивный, нацеленный на тотальное господство. В распоряжении сотрудников «Римп-кибертроник» информационные и технические ресурсы единого цифрового пространства Земли. Один неверный шаг, малейшая допущенная оплошность, и вездесущие экспертные нейросети, работающие на корпоративную безопасность, возьмут его след, свяжут воедино события и факты, сделают предположение, что Иван Стожаров не погиб в поясе астероидов.

Причин для опасений хватало с избытком.

Во-первых, он являлся единственным носителем уникальной технологии прямого нейросенсорного контакта, апробированной только на нем. Во-вторых, он знал, кто и почему уничтожил лабораторию «Римп-кибертроник» в поясе астероидов, а значит, получил потенциального врага в лице Всемирного Правительства.

Стожаров вновь ощущал себя стоящим на перепутье. Криогенный сон сыграл с ним злую шутку. Картины, периодически появляющиеся в сознании, тревожили воображение. Он не мог с уверенностью сказать, являются они плодом его фантазии или представляют собой расшифровку загадочных данных, транслированных «Ванкором»

Шунт прямого нейросенсорного контакта вошел в гнездо импланта, а мгновением позже Иван ощутил острый приступ дежавю.

Слой.

Он влился в информационное пространство, не формируя аватар, находясь над кипящей тут псевдожизнью, не принимая в ней никакого участия, словно бесплотный дух, витающий над бездной человеческих помыслов и стремлений.

А они остались прежними. Средний Слой Антарктического мегагорода выглядел чистым и светлым, но то была лишь ширма, за которой прятались кошмарные иллюзии его обитателей.