Книга Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь - Юлия Шилова

– Тетка пусть твоя уколет.

– Она не умеет. Ладно, Валя, давай не дури. Что, я тебяголой не видел, что ли?! Все-таки мы с тобой в половом контакте состояли. Нечужие!

– Ладно, коли, – вздохнула я и стянула трусики.

После уколов я почувствовала некоторую сонливость. Валентинпринес в комнату какой-то бульон и заставил меня опустошить тарелку.

– Ты мне что вколол?

– Что дали, то и вколол.

Я повернулась на бок и моментально уснула.

Проснулась оттого, что кто-то рядом храпел. Со мной лежалВалентин.

– Спишь? – Я толкнула его в плечо.

– Сплю. А сколько времени? – подскочил он.

– На часах семь утра.

– Давай еще часик поспим, и я отвезу тебя в больницу. Стеткой до пяти утра сидел, разговаривал. Ни черта не выспался.

– Спи. В больницу не хочется. Может, я лучше у твоейтетки дома лежать буду?

– Нет, Валя, тебе надо находиться под наблюдениемврача. Дело нешуточное… Тебе ведь операцию шесть часов делали.

– Не помню.

– Конечно, не помнишь. Ты же без сознания была. У тебякуча всяких болячек. Здесь без врачей не обойтись. Только вот как ты избежалапереломов непонятно.

Валентин закрыл глаза, а я прижалась к нему покрепче и тихоспросила:

– Я буду калекой?

– Глупости. Ты будешь нормальной здоровой женщиной.

– Ты уедешь в Москву?

– Да, мне нужно ехать.

– Понятно.

– Я буду постоянно к тебе приезжать. У меня там дела,пойми правильно. Нельзя, чтобы пахан что-либо заподозрил. Я должен быть в курсевсех его дел.

– Да ладно, езжай, что ты оправдываешься? Я же тебя недержу. Мне сейчас главное – выкарабкаться.

– А что потом?

– Потом я буду искать Грача.

– Зачем?

– Как зачем?! Он же убил мою подругу!

– Валя, Грач – фигура крайне опасная. Не связывайся.Златку все равно не вернешь.

– Нет, здесь ты мне не советчик. На этот счет у менясвоя точка зрения. Никого нельзя оставлять ненаказанным за такие поступки. Еслибы что-то случилось со мной, Златка отомстила бы за это даже ценой собственнойжизни.

– Хорошо, только обещай, что все свои дальнейшиедействия ты будешь согласовывать со мной.

– Обещаю.

– Если бы ты тогда меня ночью послушала, то не было быи этой нелепой аварии.

– Ладно, давай не будем. Что случилось, то случилось.

В восемь часов Валентин оделся и повез меня в больницу, гдеменя положили в отдельную палату и тут же поставили капельницу. Больничныестены всегда наводили на меня уныние, и я почувствовала себя несчастной иодинокой.

– Ну что, я поехал? – Валентин присел на краешеккровати.

– Езжай.

– А ты что загрустила?

– Чему мне радоваться? Всю жизнь терпеть не моглабольничные палаты. Сколько времени меня здесь продержат?

– Пока не станет ясно, что твоему здоровью ничто неугрожает.

– А когда станет ясно? Через неделю, месяц,год?! – закричала я.

– Успокойся, тебе нельзя нервничать. Постарайся взятьсебя в руки. Я завтра приеду. Заброшу все дела и останусь с тобой.

– Правда?

– Конечно, не могу же я оставить тебя одну в такомсостоянии.

– А как же твоя невеста?

– Как всегда, а что ей будет?

– Но что ты ей скажешь?

– Валя, я не мальчик и не собираюсь ни перед кемотчитываться. Если бы я хотел быть с ней, то был бы с ней, но я хочу быть стобой. Потерпи один денек. Я смотаюсь в Москву. Мне надо выведать следующиешаги пахана. Они не должны пересекаться с нашими, тогда мы можем здесь сидетьспокойно.

– Хорошо, езжай.

– А ты старайся больше спать.

– Если получится.

Валентин уехал, а я закрыла глаза. Никогда бы не подумала,что меня будет так неудержимо тянуть к этому человеку. Может быть, это простоот одиночества, болезни и депрессии?

На следующий день Валентин приехал, как и обещал. В руках унего была целая охапка алых роз. Их и букетом-то не назовешь, так их быломного!

Я улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Мне никогда и никто не дарил такого большогобукета.

– То ли еще будет, – засмеялся Валентин и погладилменя по голове.

– Что нового?

– Это и в самом деле Златкина мать погибла. Завтрапохороны.

– С ума сойти… – У меня на глазах выступилислезы. – Поставь букет в вазу.

– В вазу он явно не поместится, давай в ведро.

– В ведро так в ведро.

Пока Валентин размещал цветы, мне вдруг подумалось о том,как все-таки несправедливо отнеслась судьба к Златке и ее интеллигентной семье.Из моей груди вырвался стон, и тело затряслось в истерике.

– А ну-ка, прекрати немедленно! Прекрати! –закричал Валентин и взял меня за руку.

– Я попробую.

– Попробуй. Ты же сильная.

Пролетело полтора месяца. Валентин постоянно мотался вМоскву, но не оставлял меня больше чем на два дня. Мое состояние значительноулучшилось, и я постепенно встала на ноги. Правда, первые шаги дались мнеслишком тяжело, постоянно темнело в глазах и кружилась голова. Иногданакатывали жуткие приступы тошноты.

– Это все от слабости, – успокаивал меня Валентин, –просто ты совсем ничего не ешь. Светишься вся насквозь, прямо ходячийскелет, – говорил и ставил меня на ноги снова и снова.

Наступил день выписки. Я сидела в приемном покое и ждалаВалентина. Он не заставил себя долго ждать.

– С выздоровлением, – произнес он и чмокнул меня вщеку. – Как ты смотришь на то, чтобы пару дней провести в Калуге? Ты ещенемножечко окрепнешь, а потом рванем в Москву. У меня как раз тетка на парудней по работе уехала, попросила за квартирой присмотреть.

– Положительно, – улыбнулась я.